— Благодарю, мистер Грюм, — похоже, Риккардо пришёл к тем же выводам, что и я.
— В целом, вы неплохо себя показали, — Ворчливо заметил Грюм, когда мы подошли к стенам Хогвартса, немного опередив толпу, устремившуюся со стадиона после окончания долгих речей министра, Дамблдора и других политиков. — Я рад, что в Хогвартсе хотя бы кто-то помнит, как держать палочку.
— Спасибо, мистер Грюм, — несколько саркастично ответила Селена, которой рассказ аврора, похоже, подпортил настроение от победы.
Грюм порылся в кармане своей потрёпанной мантии и вытащил оттуда три книги, небрежным движением палочки вернув их к прежним размерам.
— Держите, — рыкнул он. — Эти книги ещё не скоро окажутся на полках в Косом переулке. Министерство до сих пор не может решить, допускать ли столь «жестокую и не учитывающую современных гуманистических веяний» книгу до открытой продажи.
Я с любопытством взял закованную в металлический переплёт книгу.
«Аластор Грюм. Противодействие тёмным заклинаниям. Взгляд изнутри» — значилось на обложке. Название было выплавлено в металле причудливо изогнутыми, словно в судорогах, буквами.
— Спасибо, мистер Грюм! — в голосе Фоули прорезалось волнение, он с нежностью погладил холодный переплёт.
— В книгах дарственные надписи, — проворчал Аластор. — Я ещё не совсем сошёл с ума, чтобы раздавать свои автографы, как это ничтожество, Локхарт, но так их вряд ли конфискуют авроры или следователи Департамента правопорядка. Пока что моё имя ещё кое-что значит в этих структурах.
Развернувшись, старый аврор захромал в другую сторону. Его походка на глазах утрачивала лёгкость и плавность, он сгорбился, словно старик. Я так и не понял, маскировался ли он, демонстрируя видимую слабость, или же старые раны действительно подтачивали здоровье одного из величайших бойцов Аврората.
Мы молча проводили взглядами ушедшего Грюма. Селена, запрокинув голову, подставила лицо падающим снежинкам, и на секунду застыла.
— Гарри, Фоули, — она смерила слизеринца лукавым взглядом, и Риккардо криво улыбнулся в ответ. — Я не хочу больше ни минуты проводить в таком отвратительно грязном состоянии.
Девушка зашагала в сторону ближайшего входа в Хогвартс.
— Увидимся, — я кивнул Фоули и пошёл следом за Селеной.
Я дошел до ближайшего тайного хода, способного сократить мне дорогу к гостиной Гриффиндора и повернул уродливый бронзовый подсвечник, один из длинной вереницы по чьей-то причуде украшавших каменную стену коридора. Со скрежетом приоткрылся узкий лаз, куда я быстро протиснулся.
Неожиданно я ощутил странную пульсацию в книге, которую всё ещё держал в руках. Она стала нагреваться.
Вспомнив, кто её подарил, я быстро отбросил книгу подальше и выхватил палочку — с параноика Грюма сталось бы пошутить даже над учеником Хогвартса, заложив в подарок какое-нибудь противное, но безвредное проклятье. Безвредное с точки зрения самого Аластора, разумеется.
Однако ничего страшного не случилось. В свете моего Люмоса книга на полу сама раскрылась на первой странице, где красовался автограф. Надпись «Гарри Поттеру от Аластора Грюма, с надеждой на то, что книга окажется небесполезной для него», выполненная рваными, слегка корявыми буквами, расплылась, буквы заплясали, складываясь в новые слова. Всмотревшись, я прочитал: «Гарри, я тоже получил письмо от Сириуса. В Хогсмиде возле того места, где ты сломал нос некоему человеку. В час дня».
Я недоверчиво покачал головой. Осведомлённость Грюма обо всех происшествиях и преступлениях, даже о таких мелочах, как драка студентов Хогвартса, казалась поразительной.
Только поздно ночью, задвинув занавеску на кровати, я сумел открыть книгу Аластора Грюма. В голове слабо шумело от выпитого стакана огневиски, но я знал — почти всем старшекурсникам завтра будет намного хуже, чем мне. Я, по крайней мере, ограничился одним стаканом, основательно перед этим набив желудок бутербродами с ветчиной. Разудалое гулянье факультета Гриффиндор по поводу победы на чемпионате не прерывала даже МакГонагалл — властная шотландка со стальными канатами вместо нервов понимала, когда её подопечным нужно выпустить пар. Что МакГонагалл задумала сделать вместо разгона вечеринки — о том знала только она сама.
— Гарри! — Первое, что я увидел, когда зашёл в гостиную, был протянутый мне Кормаком МакЛаггеном стакан с огневиски. Взгляд шестикурсника был уже довольно мутным, но покамест он твёрдо стоял на ногах.
— Спасибо, — я забрал стакан и с силой хлопнул парня по спине. — Но сначала я хочу чего-нибудь съесть!
— Дорогу чемпиону Хогвартса! — заголосил набравшийся Кормак. — Дайте ему почётный бутерброд!
Парвати, оказавшаяся рядом, заливисто рассмеялась.
— Держи, Гарри, — она протянула мне надкушенный бутерброд. — Эльфы принесут новые только через пятнадцать минут.
— Тогда я самым бесцеремонным образом доем твой, — я отставил стакан в сторону и выхватил протянутый мне бутерброд с нарочитой жадностью.
Парвати снова рассмеялась.
— Гарри! — Нас ослепила вспышка фотоаппарата, и я подумал, что камеру Колина Криви стоило бы разбить, а кусочки сжечь в камине, чтобы не спасло никакое Репаро. — Ещё пару кадров!
— Колин, убери свою камеру! — вскричала Парвати, с трудом удерживаясь от хохота при виде моего лица. — Дай ему доесть.
К моему удивлению, Колин послушно кивнул и испарился. Я с преувеличенным восхищением воззрился на Парвати.
— Ты овладела той силой, которой не владеет никто, о прекраснейшая, — напыщенно произнёс я. — Ты научилась усмирять ужасного Колина Криви!
Подошедшая к подруге Лаванда Браун хихикнула.
Меня хлопали по плечу, тормошили, бросались на шею и били по спине. С трудом отбившись от Гермионы, желавшей срочно расспросить меня о двух заклинаниях, использованных в последней дуэли, я очутился возле накрытого эльфами стола и набросился на еду.
— ПУХ! — С громким звуком из уха Фреда вылетел радужно переливавшийся шар. Взлетев до потолка он растворился в воздухе.
Радостно ржущий Джордж, тыкавший рукой в бок брату, пропустил тихое заклинание, и из его ушей тоже полетели пузыри… насыщенного ультрамаринового цвета.
Возмущённая Гермиона вскочила на ноги, чтоб прекратить это безобразие, но Фред и Джорд стремительно унеслись в сторону камина, по пути разбрасывая вокруг себя почти невидимые радужные лучи. Студенты с воплями и хохотом показывали друг на друга пальцами.
— Это лучше, чем блевательные батончики, — успокаивающе произнёс я, удержав девушку за руку. — По крайней мере, они оба при деле и не помышляют о более опасных шутках.
— Но они же навредят первокурсникам! — воскликнула она, вытащив палочку.
— Не думаю, — покачал головой я. — Смотри сама. Ни один луч не попал в первокурсника, а близнецы обычно довольно метко кидают чары. Может, они достаточно выпили, чтобы стать осторожнее?
— Обычно получается наоборот, — саркастически заметила Гермиона, но прекратила вырываться и села на подлокотник моего кресла.
— А где Рон? — вспомнил я, что не видел бывшего друга в гостиной.
— Я не знаю, — Гермиона с удивлением оглядела гостиную. — Я думала, он где-то здесь.
Покрутив головой и не заметив Рональда, я выбросил его отсутствие из головы.
— Гарри, сюрпри-и-и-з! — Я кубарем скатился со своего кресла, и оба заклинания близнецов ударились в кожаную спинку.
Следующий луч от Фреда попал в Гермиону.
— Ах вы! ПУФ! — из ушей разъяренной старосты полетели нежно-розовые пузырики.
Гермиона выхватила палочку. У меня не было сил, чтобы встать с ковра и остановить её, а близнецы неосторожно остались поблизости, радостно выцеливая новую жертву.
К моменту, когда я сумел справиться с приступом хохота, Гермиона уже отомстила за себя: Фред и Джордж обзавелись вздыбленными, словно от удара слабого проклятья молнии волосами ярко-синего цвета.
Спрятав палочку, Гермиона гордо удалилась в другой конец зала.
— Я сплю и вижу сон, — пробормотал Джордж, ощупав волосы.
— Грозная Гермиона Грейнджер пошутила, — поддакнул Фред.
