- Ты не услышала меня? Я сказала тебе. - В голосе Олисии больше не было тепла и радости, он стал холодным и равнодушным. - Тебе, - проронила она словно приказ.
- Что?
- Беги, иначе, в лучшем случае, тебя бросят за решетку. Уходи с острова, спасайся, делать тебе здесь теперь уже нечего, а я... у меня еще есть незаконченные дела.
- Что?! - Моему возмущению не было никакого предела, даже сейчас Олисия продолжала совершать одни только глупости. - Какие еще в Бездну дела?! Что ты несешь?! Тебя же повесят, как только поймают!
- Ты не понимаешь! - Сорвалась она на крик. - Я еще могу все исправить!
- Что исправить?! Вот это?! - Развела я руками.
- Да! Все это! Леди Миласа, мисс Триера, Диор! Это будет не просто, но я справлюсь, должна справиться.
- Да что ты несешь?! Они же мертвы! Что тут можно исправить?!
- Вот именно, Ласса, они умерли, все погибли, и я не смогла их спасти, никого, должна была, но не справилась. Совершила ошибку, и есть лишь один способ это изменить.
- Какой еще способ? - Отчего-то мне сразу стало не по себе от ее слов, от них явно наносило опасным безумием. - О чем это ты говоришь?
- Уходи, Ласса, я не стану тащить тебя за собой. Это слишком опасно.
- Что? Куда тащить? Можешь ты объяснить толком хоть что-то?! Олисия! - Я схватила, уже двинувшуюся к двери, сестру чуть выше локтя, и удержала ее на месте. - Что ты собираешься делать? Отвечай! Иначе ты останешься здесь со мной, пока еще кто ни будь не найдет нас.
- Я ухожу, если тебя это успокоит, покидаю остров, и никто не отважиться пойти вслед за мной.
- Ни кто, кроме меня! Этой ночью я чуть с ума не нашла разыскивая тебя, каждую секунду я чувствовала твой страх, боль, отчаяние и не могла оставаться на месте, ты все что у меня есть. Ты, Олисия, последний родной мне человек, моя несмышленая маленькая сестренка и я никогда больше не отпущу тебя рисковать своей жизнью! Никогда! Ты понимаешь?!
Она поняла, я увидела в ее глазах проблеск радости, тепла, но в следующую секунду они вновь наполнились морем тоски и печали.
- Это опасно, Ласса, очень опасно.
- Последнее время все, что я делаю, стало опасно.
- Я иду в Бездну. - Прошептала она, и сердце мое чуть не встало.
- Что?! Ты совсем спятила? Что ты позабыла в Мертвом мире?!
- Только так я могу спасти их.
- Но они, же мертвы! Очнись, Олисия! Теперь им уже ни чем не помочь!
- Это не так, сестренка. Есть один способ, последний, и крайне рискованный, но пока мое сердце еще бьется, я не отступлюсь, и ни за что не позволю всему этому закончиться так.
- Ты обезумила!
- Нет! Только подумай, представь себе всего на минуту, что на их месте оказалась бы я.
- Не говори так!
- Нет! Представь, что тогда? Что если у тебя был бы пусть призрачный, но реальный шанс все изменить? Рискованный, безумный и крошечный как ушко иголки, последний и невыполнимый, но все, же шанс.
- Я бы не отступилась. - Выдохнула я, вынужденная признать ее правоту.
- Теперь ты меня понимаешь. - Улыбнулась она. - Лучше уж я сгину пытаясь хоть что-то исправить и хот кому-то помочь, чем умру от глубокой старости в собственной теплой постели. Я не хочу до конца своих дней сожалеть об упущенном шансе и ненавидеть себя за позорную трусость.
- Бездна так Бездна, - отпустила я ее руку, - пойдем.
- Куда это ты?
- Ты же не продолжаешь думать, что я отпущу тебя одну в Мертвый мир? Это все равно, что сразу скормить тебя какой ни будь жуткой твари. Пойдем, я знаю что делать, нужно поторапливаться, скоро город наполниться людьми, и мы уже не сможем пройти незамеченными.
Ласса больше не спорила, да и не могла, выбравшись из дома, я задала такой темп, который только могла, и она, сразу же отстав от меня на несколько шагов, с трудом поспевала следом.
Утренний город был еще пуст, люди и нелюди, даже те, кто просыпался раньше других, еще спали. Эта безлюдность была нам только на руку, путь, который на дневных, заполненных народом улицах отнял бы у нас немало драгоценного времени, и вполне мог бы привести нас за решетку, наткнись мы на вездесущие патрули, сейчас оказался совсем не долгим и почти безопасным.
Выбравшись к окраинам Нижнего города, я повела Олисию по самому краю торговых кварталов, минуя все широкие центральные улицы Среднего города. Сейчас, даже в утренней тиши, осторожность все равно не была излишней.
- Куда мы идем? Ласса!
- Скоро увидишь. - Тихо ответила я, осторожно выглядывая из-за угла и осматривая улицу впереди, - Мы уже почти на месте, вперед!
Дом к которому я пробиралась, совсем не числилось в списке тех мест где мне хотелось бы побывать еще раз. Прошлый мой визит, когда я сопровождала сюда мужа своей госпожи, оставил весьма неприятное впечатление. В особенности его производил хозяин, этого сомнительного местечка. Весьма неприятный тип, пошлый, похотливый, напрочь лишенный каких-либо манер, стыда и совести, но сейчас, он был единственным, кто мог нам помочь. Сомневаюсь, что он помнил меня хотя бы обрывочно, но это было вовсе не важно. Главное, что в тот мой визит, когда я оставалась молчаливой тенью за спиной у хозяина, мне хватило ума понять, чем именно занимается тот человек, кому служит и, конечно же, я держала язык за зубами. Муж моей уже покойной госпожи был слишком влиятельным и известным человеком, что бы афишировать его связь с теневыми баронами, точнее с их приближенными.
- Мы на месте.
- Это здесь?! Ты что издеваешься? - У Олисии даже рот приоткрылся, когда она прочитала на вывеске "Долина желаний".
- Ни сколько, поверь мне, это то, что нам нужно.
- Но это, же бордель! Самый настоящий публичный дом! Зачем ты притащила меня сюда?
- Скоро узнаешь. - Зашагала я по ступенькам крыльца.
Глава 12
Рагнор.
Это было даже забавно. Вырваться из Нижнего мира, где тебя приговорил к смерти сам могущественный Повелитель, наивысший из демонов. Уйти от отправленного за тобою в погоню целого боевого звена, и ускользнув от вставших на след ищеек, способных даже иголку отыскать в стоге сена, так нелепо угодить за решетку попавшись самому обычному патрулю стражи, на пустой и безлюдной, ночной улице.
Защитники порядка скрутили нас прямо на мостовой, совсем недалеко от трактира, где Дронг, и его новоиспеченный цепной пес - Хорворн, не вызывавший у меня ничего кроме раздражения, устроили настоящую резню, залив весь коридор алой кровью. Бросившись в погоню за вторым, несостоявшимся убийцей, оставшимся в живых, они буквально налетели на патрульных с обнаженным и перепачканным кровью оружием. Когда огромный и косматый варвар, с диким рыком и занесенным над головой двуручником, выскочил на них из-за угла, словно чертик из заводной коробочки, один из стражников даже пискнул от неожиданности, и чуть было не выронил свою алебарду, трусливо отскочив от гладиатора в сторону, но к несчастью не все его коллеги по ремеслу оказались столь же пугливы.
Нас тут же окружили острые пики, и так не вовремя подоспевший хозяин трактира, тут же сдал нас со всеми потрохами, рассчитывая получить компенсацию.
Из его "правдивых речей", стража тут же узнала все о случившимся под его крышей событии, и даже я, лично присутствовавший при всем этом, не без удивления, узнал парочку новых, и совсем не безынтересных для стражника фактов. Со слов старика, мы оказались настоящими душегубами, уничтожившими чуть ли не все его заведение, и настоящими опасными сумасшедшими, кидавшимися на людей с обнаженным оружием без всяких причин. Приписав нам все возможные грехи и пороки, он не обвинил нас разве что в поедании младенцев, употреблении в пищу крови девственниц, и прочих занятиях черной магией в самом грубом и примитивном представленье о ней.
Не став во всем разбираться, без всяких допросов и выяснений, стража не стала церемониться с нами достаточно долго, и тут же обезоружив, что получилось у них лишь после молчаливого кивка контрабандиста своему верному псу, они тут же отволокли нас в свое ближайшее управление, не забыв прихватить и распинавшегося перед ними трактирщика, который ни как не желал составлять нам компанию, ссылаясь на брошенное заведение, но все же не смог отказать доблестным стражам порядка, когда они подхватили его под тонкие руки.
Хорворн, всю дорогу осыпая их, и старика, грязными ругательствами и презрительно плюя стражам прямо под ноги, стал для них настоящей проблемой. Они не могли заставить его подчиняться и удержать, даже навалившись всем патрулем, и если бы не укоризненный взгляд глодара, отдавший варвару молчаливый приказ не вырываться, гладиатор наверняка не побоялся бы напасть на весь вооруженный патруль в одиночку.
Когда один из патрульных все же не удержался, и в ответ на очередное сравнение его отца с маленькой девочкой, все же приложил варвара древком своей алебарды, тот мгновенно разбил ему нос, своим лбом. Стражники чуть было не закололи бойца прямо на месте, и с трудом доведя его до управления, тут же заковали в тяжелые кандалы.
