Общее впечатление снова смогла выразить одна Ами, хотя в ее довольно длинной речи цензурными получились только предлоги. Аксель, обычно пресекавший поток красноречия сестры, едва тот «терял берега», в этот раз не отреагировал на ее слова. Он внимательно наблюдал, и, как оказалось, вовсе не за чудовищной тварью, преследовавшей разбегающихся с воем врагов. И, заметив, как понемногу начали опускаться руки Гермионы, пошатнувшей сначала один, а потом другой раз, первым метнулся к спуску из башни и успел подбежать и подхватить оседающую без чувств девушку.
Оставшись без мага, контролирующего и подпитывающего ее силой, «Башня Героев» попросту рассыпалась в очередном броске, оставив после себя громадную кучу тел, моментально начавших растекаться гнилостной слизью — сила, собравшая воедино и подчинившая воле служительницы Дагор Хаттана всех убитых, была губительна даже для мертвецов. Но свою задачу она выполнила — готовящиеся к штурму силы противника были более чем наполовину уничтожены, а выжившие — рассеянны и изрядно деморализованы.
За каких-то десять минут.
А Аксель тем временем, привстав на одно колено и придерживая Грейнджер, аккуратно обтирал ее бледное лицо чистым снегом, еще встречавшимся возле самого подножья башни.
— Что, воспользовались беспомощным состоянием девушки? — вяло поинтересовалась очнувшаяся Гермиона, едва приоткрыв глаза. — А еще принц...
— В этом случае, леди Гермиона, — тонко улыбнулся Аксель, — я, как аристократ, дворянин и просто честный человек, получаю третью причину предлагать вам руку и сердце. Причем коленопреклоненно, как именно сейчас и происходит.
— О, черт... Опять я сама себя загнала в угол... — простонала Грейнджер и попыталась встать, но ее сил хватило лишь на то, чтобы приподнять голову и иссеченные темными дорожками даймонских символов руки. Выглядела она не очень — бледная кожа, испарина, потемневшие от пота пряди, прилипшие на висках...
— Вы очень слабы. Позволите отнести вас в башню, леди Гермиона?
Взглянув в аметистовые глаза Акселя, полные спокойствия, участия и совсем чуть-чуть — смеха, она фыркнула и отвернулась, глядя на опустевшее поле боя.
— Представляю мордахи рыжих, когда они это увидят. А что скажут... Несите уж, раз схватили. Рыцарь...
— Как вам будет угодно, леди, — кивнул сайторец и, легко подхватив девушку, быстрым шагом понес ее к входу в башню.
Непростой день давно перевалил за полдень, и компания вновь собралась на верхушке бастиона. Гермиона, переодетая и укутанная в теплое, напичканная укрепляющими и тонизирующими зельями из полевой аптечки, сидела и довольно жмурясь, понемногу отхлебывала из дымящейся кружки что-то вроде легкого грога — разведенное пополам с водой горячее красное вино с медом и пряностями. Кровопотерю, вызванную ритуалом, путь и не критичную, надо было восполнять. Аксель и Ами были с ней.
— Вы имели ввиду нечто подобное, говоря «вы еще не видели меня в плохом настроении», леди Гермиона? — поинтересовался брюнет, пододвигая девушке тарелку с горячими сэндвичами с мясом и сыром.
— Ну что вы, я лишь слегка вспылила, — отозвалась Грейнджер, принимая угощение. — В гневе я куда более неприятна.
— А, по-моему, вы наоборот — очень добры. И самоотверженны. И сильны. И думаете больше о других, чем о себе. А ваша милая «ершистость»... Главное, нам никогда не будет скучно.
В ответ девушка попыталась что-то сказать, но вспомнила про набитый рот и втянула шею в намотанный на нее широкий шарф, оставив снаружи лишь яростно сверкнувшие глаза и растрепанную каштановую шевелюру.
Ами захохотала во все горло, одобряюще хлопнув брата по спине, а тот с улыбкой протянул руку и вновь наполнил опустевшую кружку Гермионы.
* * *
Рен и Окой стояли дозорными на разных концах башни, близнецы с Крисом и Нортом перебирали арсенал, а Гарри наблюдал за перемещениями осаждающих, которые неприятно быстро приходили в себя после атаки рукотворного порождения тьмы. Такой враг, черт возьми, заслуживал уважения. Словно бы не выкашивали его потоки пуль, и не перемалывал в фарш монструозный некроужас — дождавшись подхода свежих сил, неведомый вражеский вождь снова строил своё войско в боевые порядки, неспешным ходом пододвигающиеся к непокорной маленькой твердыне.
Первые атаки отлично отбило стрелковое оружие близнецов. Массированное наступление удалось сокрушить ударом на опережение — спасибо Гермионе. Возможно, следующее тоже получится положить на подходе, благо, в средствах их теперь никто не сдерживал.
— Фред, Джордж, — подошел он к оружейникам. — Как у нас дела с боеприпасами?
— Ну, — один из братьев с маслянистым пощелкиванием вытянул из короба снаряженную пулеметную ленту, — хватит на еще один хороший бой. Очень хороший — отобьемся на сто процентов от кого угодно, но вот потом... Патронов и гранат останется только нам с Джорджем.
— Ясно, — Гарри потер переносицу. — Надо подумать.
Вернувшись к просвету между крепостными зубцами башни, Поттер оценил скорость упорно приближающегося противника. Времени на раздумья оставалось минут пять, не больше.
— Нет, патроны нам еще пригодятся. Наверное, пришла пора мне познакомиться с этими настойчивыми господами лично, — негромко проговорил он и, взяв в кулак устье ножен, движением большого пальца выдвинул хищно блеснувшую сталь Тэцу на пару дюймов.
— Не стоит, Гарри-сан, — послышался такой же негромкий голос, и Окой тихо подошла к юноше. Внимательный взгляд тёмно-карих глаз скользнул по мечу, остановился на дюйме сверкающей стали, и поднялся вверх, на лицо Поттера. — Поберегите силы для более серьезных схваток. На этот раз я расчищу нам путь.
— Ты? Погоди, ты что, решила... — Поттер прищурился и бросил быстрый, острый взгляд в сторону близнецов, вернее — Джорджа. Немного помолчав, парень спросил:— Уверена, что это того стоит?
— А разве у нас есть выбор? — губы Окой тронула печальная улыбка. — Вам не стоит тратить свои силы на этот сброд. Гермиона-сан явно не в состоянии повторить свое могучее колдовство, а Эдвард-сан с Фредом и Джорджем не смогут справиться достаточно быстро. К тому же я слышала ваш разговор про амуницию. Я же...
— В твоих силах я не сомневаюсь, но...
— Это все рано или поздно должно было случиться, — японка чуть наклонила голову. — Нельзя вечно скрываться ни от товарищей по оружию, ни от друзей, ни от...
Она не договорила.
— Если ты все для себя решила — действуй. Только не думай сразу о худшем. Древние говорили, кто направляет свои мысли на хорошее, того хранят длани богов.
— Не знаю, Гарри-сан, не знаю... — черноволосая голова упрямо качнулась. — Один раз человек, которого я... которому я верила, увидел меня... настоящей и... Это было больно. Но в этот раз будет хотя бы не зря.
И японка, не торопясь, но решительно направилась к спуску из башни.
Гарри дернулся было вперед — не то остановить, не то задержать девушку — но тут же передумал.
«Пусть. Это пойдет на пользу всем. Иди, Окой, и не печалься заранее... Уверен, мои друзья не из тех людей, что отвернутся от тебя. И уж тем более Джордж».
А Окой, спустившись к подножию башни, потянула за красные шнуры, крепящие ее плотный кожаный нагрудник, сняла его и положила на снег. Вслед за ним последовала верхняя часть кимоно, широкие хакама и гэта, аккуратно уложенные стопкой, пока девушка не осталась в одном тонком, белом халате-хиёки, ступив на снег босыми ногами. Последними на одежду скользнули две красных ленты, подаренные ей Джорджем, которые она любила заплетать в свои локоны.
— Окой! Ты что там творишь?! Возвращайся! — свесившись между зубцов башни, обеспокоенно окликнул ее Уизли, заметивший странное поведение подруги.
Та коротко взглянула на него, прошептала «Гомен-не» и решительно направилась в сторону приходящих в себя стражей долины. Те уже начали восстанавливать боевой порядок.
— Гарри, зачем это?.. — растерянно спросил Джордж, глядя, как Окой всё дальше отходит от башни. — Почему она?.. Сожри меня мантикора, она не должна!..
Рыжий развернулся и шагнул было к лестнице — но Поттер цепко ухватил его за рукав.
— Успокойся. Обещаю, ничего с твоей Окой не случится. Просто стой и смотри. И думай.
А японка, постепенно ускоряя шаг, уходила все дальше. И чем больше она удалялась от башни, тем сильнее ее брови изгибались в гневном изломе. Алые светящиеся кольца, поначалу лишь тлевшие в глазах, разгорались все ярче. Вперед был враг, и на нем можно было выместить обуревавшие ее гнев, страх потери и тоскливую обреченность. Ничто не останется прежним после того, что произойдет... после того, как он увидит... Вокруг ее босых ног появился, начав скапливаться и расползаться в стороны призрачный, голубовато-светящийся туман, и японка, резко сорвавшись на бег, легким прыжком взмыла вверх, переворачиваясь через голову. С гулким, шипящим хлопком, раскатившимся эхом по окрестностям, в воздухе вспухло большое косматое облако, из которого на стылую землю Окой приземлилась уже в своем истинном облике.
