1792 года, признаніе независимости всех европейских государств, на основаніи
условій окончательнаго трактата, и признаніе права Союзных державъ—
определить границы и взаимныя отношенія, как владеній уступленных
Наполеоном, так и своих собственных, без всякаго вмешательства Франціи. Кроме
того, Союзники требовали, чтобы, немедленно после ра~ тификаціи
предварительнаго трактата, были сданы им все крепости в уступленных
владеніях, а равно и те, которыя были заняты французскими войсками в Германіи,
в том самом состояніи, въ
462
каком оне тогда находились, со всею артиллеріей, боевыми и жизненными
запасами, архивами, и проч. (').
Доложеніе Наполеона было так опасно, что Союзники имели право ожидать
от него ратификаціи предварительна™ трактата, при чеы он сохранил-бы
возможность нарушить его. Но, к счастью Европы. Наполеон. ослепленный
своими нерешительными победами и неуместным предложен!ем князя
Шварценберга — заключить перемиріе, сам ускорил собственное наденіе.
недозволив Коленку ру заключить мир.на условіях предложенных^
Союзными державами (г).
В совещаніи 16 (28) февраля, Союзные уполномоченные объявили, от
имени своих Государей, что. находя иснолненіе требуемых ими условій
необходимым для спокойствія Европы и водворенія обіцаго мира, они
сочтут всякое дальнейшее замедленіе ответа на их нредложенія отказом
французскаго правительства, и ирекратив переговоры, возвратятся в
главную квартиру. Уполномоченные тогда-же пригласили представителя
Франціи назначить срок для ответа на сообщенный ими проект мирнаго
трактата. Коленкур, уступая настоятельным домогательствам Союзных
министров, был принужден согласиться, чтобы совещаніе по этому
предмету было назначено не позже 20 февраля (10 марта). Французскій
уполномоченный, пользуясь предоставлен ным сроком, писал к Наполеону,
умоляя его уступить требованіям Союзников. и напоминал ему о вредных
последствіях разрыва переговоров на пражском конгрессе, но не получил
никакой определительной инструкціи, даже и тогда, когда наступил срок для
ответа на проект Союзников. В заседаніи 26 февраля (К) марта). Коленкур.
желая выиграть время, обратился къ
ш
предложеніям, сделанньш Союзными державами во Франкфурте. Когда-же
уполномоченные объявили, что замечанія французскаго министра не заключали в
себе ответа на проект представленный ими в совещаніи 17 февраля, и по тому не
удовлетворяли требованію изъявленному в заседаніи 16 (28) февраля, Коленкур
сообідил им так называемое „словесное объявленіе". .заключавшее в себе
признаніе независимости: Испанш, Италіи. Швейцаріи, Германіи и Голландіи, а
равно готовность Франціи, для прочнаго мира с Англіею, сделать уступки в
колоніях за приличное вознагражденіе (3).
В заседаніи 1 (13) марта, министры Союзных дворов сообщили Коленкуру, что его
„словесное объявленіе", заключая в себе только согласіе на некоторые пункты
проекта 17 февраля, не может считаться проектом французскаго правительства,
соответствующим предложеніям Союзников. И по тому уполномоченные
потребовали от представителя Франціи, чтобы он принял. или отвергнул
сообщенный ими проект, либо доставил другой проект (contre-projet). Коленкур
старался уклониться от определительнаго ответа, но как Союзные министры с
болыпим лишь трудом согласились на отсрочку до 3 (15) марта, то французскій
министр предъявил в сей день проект окончательнаго трактата, по условіям коего,
Император Французов отказывался от владенія иллирійскими провинціями,
землями лежащими за Альпами, кроме острова Эльбы, и французскими
департаментами по правую сторону Рейна; а также от Италіи, по Адиж, в пользу
принца Евгенія; сверх того, он требовал, чтобы принцесса Элиза, принц
ваграмскій (Вертье) и великій герцог бергскій сохранили свои
_464_
владенія, чтобы Король Саксонскій был возстановлен вовладеніи варшавским
герцогством ипроч.(4).
В ответ на такія заносчивый домогательства, было объявлено Коленкуру, что
Союзныя державы считают переговоры открытые в Шатильоне оконченными со
стороны французского правительства. Вместе с тем, они сообщили, что
Союзныя державы не ведут войны против Фрации и считают справедливый
объем ея одним из первых условій системы политическаго равновесія, но что они
не положат оружія, пока французское правительство не согласится нризнать
предложенныя ими основанія общаго мира.
Последнее совещаніе конгресса, 7 (19) марта, окончилось объявленіем Союзных
министров, что данное им полномочіе прекратилось, и что они должны
возвратиться в главный квартиры своих Государей (Б).
Немедленно по прекращеніи конгресса, Союзные Монархи обнародовали
декларацію, в коей, вместе с изложеніем хода переговоров, были объяснены
причины их неудачи. В заключеніи этого документа, было сказано: „Настало
наконец время заботиться Государям о благе своих народов, неопасаясь чуждаго
противодействія; народамъ—уважать взаимную независимость, неподвергая
общественныя постановленія ежедневным переворотамъ; обезпечить владеніе
собственностью и свободу торговли. Вся Европа одушевлена одним желаніем:
оно есть выраженіе общей потребности. Все соединились на защиту одного и
того-же дела; дело сіе восторжествует и ничто невозможет нарушить мира
Европы"._______
После разрыва переговоров на шатильонскомъ
465
конгрессе и потери сраженія при Арси, положеніе Наполеона было отчаянно.
Собственный средства его истощились; из всех союзников его оставался на
престоле один лишь Мюрат. да и тот уже открыл сношенія с враждебными
Франціи державами. В самой Франціи и средоточіи ея Париже образовалась
сильная партія, еще несмевшая явно восстать против Наполеона, но готовившая
в тайне его і аденіе; к ней пристали и люди нерешительные, бесхарактерные, в
надежде лучшей будущности, и люди более твердаго закала, взысканные
Фортуною во времена Революціи и Имперіи, и желавшіе упрочить свое ноложеніе.
Из всех домашних врагов Наполеона опаснейшим был Талейран, готовый
изменить для своих личных выгод каждому правительству и не стыдившійся
повторять, что он, действуя таким образом. всегда служил одной и той-же
Франціи. Как только Французская Имперія поколебалась в основаніи, дом
Талейрана на сен-флорентийской улице сделался сборным местом ненріятелей
правительства; туда сходились люди разнородных партій, противных между
собою, но взаимно связанных общею ненавистью к Наполеону: там можно было
видеть и бывших республиканцев, и экс-аристократов Сен-Жерменскаго
предместья; там встречались — и герцог Дальберг, потомок немецких феодалов,
человек большаго ума и кипучей деятельпости,—и аббат де-Прад'т, злополучный
дипломата, удаленный в свою епархію, — и другой аббат, Монтескю, агент
Бурбонов, —и барон Луи, то пламенный либерал, то эмигранта, в последствіи
посвятившій себя изученію политической экономіи и обладавши замечательными
сведеніями по части финансов. Сам Талейран шслушивал мненія гостей
Т. IV. 30
466
своих с обычною ему стереотипною улыбкою, но сам высказывался лишь изредка,
в небольшом кружке преданных ему лицъ; в особенности-же пользовался его
доверіем Дальберг, который, будучи весьма ловок и имея многія связи, наиболее
содействовал его замыслам. Зная, что Наполеон поручил министру полиціи
Савари тайный надзор за сановниками впадшими ь немилость правительства,
Талейран нередко навещал его, под предлогом желанія узнать о ходе дел,
изъявлял ему живейшее участіе в подвигах французской арміи и громко роитал на
неспособность сподвижников Императора, не позволявшую такому великому
человеку привести в иснолненіе свои геніяльныя соображенія.
Но не смотря на множество недовольных во Франціи-, никакая попытка в пользу
Бурбонов, забытых народом и не стяжавших сочувствія в Европе. немогла иметь
успеха, пока Союзники не отказывались оть сог.іашенія с Наполеоном. Чтобы
побудить их к более решительному образу действій, Талейран и Дальберг сочли
нужным послать в главную квартиру Ооюзных Монархов одного из обычных
посетителей сен-флорентинскаго дворца, дофинескаго дворянина Витроля,
человека умнаго и смелаго, некогда служившего в арміи принца Конде и в
последствіи получившаго званіе барона Имперіи и место инспектора казенных
ферм. Витроль, из преданности Вурбонам, охотно согласился принять на себя это
