- Здравствуй.
- Здравствуй, - столь же доброжелательно ответил Ленька.
Первый удар, видимо, по здешним правилам хорошего тона был предупредительным. Дальше пошло веселее. Атаковал в основном бородатый. Его выпады были менее изящны, но он прекрасно чувствовал расстояние, с большой скоростью передвигаясь и используя изрядную площадь. Гэндальф практически не двигался и, в основном, мягкими плавными движениями отводил атаки. Лишь несколько раз он перешел из защиты в нападение, когда противник слишком увлекся собственной атакой. Однако, бородатый, в свою очередь, успел резким и ловким движением отскочить, тем самым мгновенно выйдя из опасной ситуации, и снова перешел в нападение.
Поединок продолжался минут десять-пятнадцать. Счет противники не вели - работали ради удовольствия. Но видно было, что силы примерно равные. Достигшие цели удары с обеих сторон грамотно и мягко фиксировались. Первым вымотался бородатый. Оно и понятно: такая подвижность отнимает немало сил.
По окончании поединка Гэндальф куда-то отвел своего соперника, и они минуты три оживленно беседовали, причем в основном говорил Гэндальф. До Шурика долетело только три слова, произнесенных бородатым: "Мне нужно проверить". Затем Гэндальф знаком подозвал Шурика. Подобное обращение Шурика немало задевало, но он послушно подошел. Ленька немедленно всучил ему в руки палку и коротко объяснил:
- Пробуй.
Шурик запротестовал. Но Гэндальф обладал способностью настоять на своем. Шурик сдался и послушно взял это подобие оружия. Удар последовал почти мгновенно. Дальше они пошли градом. Шурик оторопел и тут же получил болезненный удар в плечо. Он хотел остановиться, но тут же получил еще несколько ударов. Бородатый не метил в голову, но в остальном избрал стиль весьма жесткий и грубый. Шурик закричал, что он, мол, продолжать не хочет. У него даже мелькнула мысль выбросить к черту эту палку, но сделать этого он не решился. Противник продолжал наступать и больно дубасить несчастного. Шурик не попал ни раза, что и понятно: он и не пробовал атаковать. Страх перед летящей отовсюду палкой совершенно сковал его. Наконец, он не выдержал и, зажмурившись, вслепую кинулся на жестокого врага. Естественно, меч его лишь бессильно рассек воздух, но одновременно острая, жгучая боль ожгла колено. Шурик опустил меч, в глазах его стояли слезы. В серых глазах бородатого мелькнул злой огонек. В ту же минуту Шурик получил по голове, упал и на несколько секунд вырубился. Придя в сознание, он обнаружил себя лежащим на земле. Сверху и чуть сбоку он слышал голоса.
- Нет, его невозможно ничему научить. Это совершенный цивил.
- Ты не глубоко его видишь. Он научится.
- Я его достаточно вижу. Можно научить того, кто не умеет. Но нельзя научить не бояться.
- Это пройдет. Он в первый раз взял в руки меч.
- Я не буду его учить.
- За него прошу я.
- А сам-то он хочет?
- Это совершенно не важно.
- Ну, хорошо. Но членом команды ему не быть. Будет послушником.
- Это твое дело.
Шурик поднялся, оторопело глядя на Гэндальфа. Но Ленька не дал ему возразить. Не допускающим сомнения тоном он заявил.
- Познакомься. Это Альдриг. Он научит тебя владеть оружием. Ты должен старательно тренироваться и во всем подчиняться ему.
Альдриг поморщился. Шурик обалдел и про себя подумал: "Ну уж дудки! Ноги моей больше здесь не будет."
Как же он заблуждался...
ГЛАВА 5.
Фродо вышел из леса, даром что лес был Заходским. С ним вместе выбрались и верные его друзья, а вот Оби Ван Гэндальф остался погостить у Златеники.
Едва покинув лес, хоббит услышал знакомое топанье и залихватскую песню "День, ночь, день, ночь. Мы идем на Лориен". Облако пыли из под кованых орочьих сапог еще не успело истаять, и в этом облаке терялся измученный Пертвит. Хранители без труда нагнали Темный Отряд на ближайшем привале. Их встретили как старых знакомых.
Воспользовавшись остановкой, Фродо последовал совету Гэндальфа (а у него все советы равнозначны приказаниям) и принялся сбривать шерсть с пяток. Внезапно, откуда ни возьмись, на Тракт выскочил тчедушный человечешко и, тыча в Фродо пальцем, продекломировал:
Глупый хоббит у дороги
Деловито бреет ноги.
Зря старается:
От века не похож на человека.
Назгул запустил в него сапогом и попал. Человечишко издал тоскливый вой. Но не было в нем тоски, а была радость. Он погрозил назгулу худосочной рученкой, вякнул что-то вроде "Дрогнет Запад и дрогнет Восток: сила, сила в руке!!!" и убежал бесследно в курганы Упокоищ.
- Не обижайтесь не него, - сказал Фродо назгул. - Это Ник Перумов, называемый в Средиземье Презренным, он дурак.
Но Фродо и не обиделся, а рассмеялся. После недавних злоключений было необыкновенно хорошо. Холмы Упокоищ при свете зеленого Анора казались приветливыми и гостеприимными, как кисловодское кладбище. Было тепло и уютно. Фродо потянуло спать. Однако же любопытство пересилило, и Фродо решил, коли уж оказался в этих диковинных краях, забраться и посмотреть вершину кургана.
Он поднимался на Курган медленно, осторожно. Было жарко, аромат трав бил в голову, дурманил, но дурманил приятно.
Обелиск стоял не в центре плоско срезанной вершины, а был слегка сдвинут вглубь, за пределы круга из угловатых, словно позвонки, камней. Фродо глянул на бескрайние холмистые поля. Если там еще оставались кости полегших, а они там были наверняка, то их скрывала буйная трава. Там кто-то парил - может быть ястреб, а может и Демон Костяные Уши - спокойно наворачивавший круги на широко раскинутых крыльях. Единственная подвижная точка среди замершего в жаре ланшавта.
Обелиск был широкий у основания, чтобы его охватить, пришлось бы отрезать и соединить руки по меньшей мере пяти-шести человек. Было ясно, что без помощи магии его втащить наверх удалось бы разве что троллям или стройбатовцам. Обращенная к каменному позвоночнику плоскость менгира была гладко отесана, на ней виднелись выбитые рунические киртаровские письмена.
- Чужаки на равнине, Фродо, - неожиданно рявкнул менгир.
Фродо обалдел, но на всякий случай огляделся. Равнина была пустынна. Только тот, который парил, немного приблизился. Стало видно, что это не ястреб, а обычный летающий кит, только очень далеко. Этого менгир чужаком вряд ли назовет.
- Врешь, - ответил хоббит.
- Шучу, - уточнил менгир и замолчал.
У основания обелиска лежали цветы - обычные полевые цветы: маки, люпины, просвирняки, незабудки. Неизвестно, как насчет остального, но маки наверняка приперли ниеннисты. Да, кстати, тут же росла и полынь... И листья ее все тянулись вверх к облакам, седым, как они, и таким же извечно грязно-серым.
В какой-то момент Фродо услышал за спиной легкий шорох и обернулся.
Она была босая, в простом льняном платьице. На длинных светлых волосах, свободно спадающих на плечи и спину, лежал венок, сплетенный из маргариток. В руках она держала косу, черная повязка скрывала отсутствие правого глаза.
- Привет, - сказал он.
Она подняла на него холодные и голодные глаза, но не ответила.
Фродо отметил, что она почти совсем не загорела. Это было странно сейчас, в конце лета, когда деревенские девушки обычно загорали дочерна, ее лицо и открытые руки лишь слегка золотились.
- Принесла цветы?
Она хищно улыбнулась, опустив ресницы. Фродо почувсвовал холод. Она прошла мимо, как коравелла по высоким волнам, не произнеся ни слова, опустилась на колени у основания менгира, коснулась ладонью камня.
- Я не приношу цветов, - слегка подняла она голову. - А те, что лежат, для меня.
Он глядел на нее. Она была светлой, неестественно светлой, какой-то даже светящейся на темном фоне менгира.
- Кто ты? - медленно спросил он.
Она как-то нехорошо улыбнулась, и снова повеяло холодом.
- Не знаешь?
"Дитя без глаза, - догадался Фродо, глядя в холодную багровость ее единственного глаза. - Да, кажется, знаю".
- Правильно, - осклабилась юная калека, обладавшая, видать, искусством телепатии. - А еще меня Глазком кличут. Багровым. Те, кто успевает.
- А где семь нянек?
- Умерли.
- Отчего?
- От страха, - светло уыбнулась Девочка-с-косой.
- Говорят, ты все время идешь следом. Не отступая ни на шаг.
- Иду, иду... Но ты никогда не оглядывался. До сих пор. Сегодня оглянулся впервые. Поздравляю!
Он молчал. Ему нечего было сказать. Он устал.
- Как... как это произойдет? - спросил он наконец, холодно и без эмоций, даже перестав испуганно клацать зубами.
- Я возьму тебя за ноги, - сказала она, радостно глядя ему в глаза. - Возьму за ноги и потащу через луг. В туман, холодный и мокрый.
- Зачем?
- Догадайся, - хитро прищурилась девочка своим единственным глазом и переложила здоровенную косу на другое плечо.
- А дальше? Что там дальше за туманом?
- Там за туманами, вечными, пьяными... - вдруг запела девочка голосом Расторгуева. - Дальше ничего. Ничего...
