неприхотливы, дёшевы в содержании и не имеют собственной воли. Они не
могут даже принять пищу без дозволения на то хозяина, но приказ выполняют
неукоснительно, и нет ничего, что могло бы остановить их. Они полезны как
простые слуги, часто использовались преступными магами как убийцы в Эпоху
Становления. Чтобы не разлагаться, нужна зомби живая – или очень свежая –
плоть. Как правило, лучшим и самым необременительным для хозяина
вариантом является кормление мясом животных. Однако зомби необходимо
вкусить человечины, чтобы в нём пробудилось сознание. Если смерть исходного
материала произошла недавно, то не обязательно давать человечины много, и,
как правило, хозяин для улучшения связи со слугой даёт ему немного
собственной крови в момент Подчинения – одного укуса довольно”.
Ларинна поёжилась. Значит, завтра какой-то мертвец будет кусать её руку
своими грязными зубами?..
Девушку передёрнуло, но, совершив гигантское усилие, она заставила себя
читать дальше.
“Сознание не равнозначно собственной воле, но “пробуждённый” зомби всё
ясно понимает. Однако и речи не может быть о выходе из-под контроля,
поскольку это противно не только природе данной нежити, но и Заклятию
Подчинения, которое накрепко привязывает слугу к господину узами
преданности, благоговения и восхищения. В основе Заклятия – любовь слуги к
господину как к источнику и подателю жизни. Слуга не может не любить
господина, и правило это едино как для зомби, так и для личей и вампиров”.
Щёки Ларинны чуть зарделись, а губы невольно расползлись в глупой
улыбке. Ну вот, хоть что-то приятное…
А Вир любит Фрей без всяких заклятий…
Девушка прерывисто вздохнула.
“Однако есть среди зомби исключения из общего правила, – прочитала она
далее и замерла. О чём это тут?.. – Очень редкие зомби могут обладать
собственной волей, могут сами найти себе пропитание и, подобно высшей
нежити, планировать свои действия, выполняя приказ. В отсутствие хозяина их
поступки непредсказуемы, как поступки любого существа, одарённого свободой
воли. Такие зомби очень редки, и некроманты спорят, от чего зависит их
появление. Возможно, дело в исходном материале, из которого создаётся
немёртвый. Однако и речи не может быть о неподчинении, если ритуал Заклятия
проведён правильно”…
Ларинну затрясло. Это что же получается? Нарвётся она случайно завтра на
какого-нибудь покойничка, обладавшего неведомыми чертами характера или
странными способностями… совершит какую-нибудь ошибку в ритуале – а
запросто! – и что? Вместо одного укуса он ею пообедает?
Девушка лихорадочно начала листать страницы. Где же они? Боевые
заклятия… А, вот!
Зажав уши руками и вся превратившись во внимание, Бессмертная
углубилась в чтение.
Она так и уснула над книгой, уронив голову на пожелтевшие страницы с
изображениями черепов и пентаграмм.
Снились скелеты.
Часа через два Ринн проснулась с ноющей шеей и, выключив свет,
перебралась на кровать, чтобы сразу провалиться в сон.
Остаток ночи ей виделись гниющие мертвецы, от которых она бегала по
всему университету… Боевые заклятья не действовали, или их принцип
забывался в самый последний момент.
Ларинна встала разбитая, с больной головой и в прескверном настроении.
Через силу запихнув в себя бутерброд и что-то буркнув матери вместо
приветствия, она без энтузиазма начала собираться на практическое занятие.
Мысль, что какой-то лежалый покойник станет её кусать, вызывала тоску и
тошноту.
Раздумья, что Заклятие может выйти из-под контроля или пойти не так, она
гнала подальше. В конце концов, чего ей бояться, если рядом будет Иккон?
“А потом меня спрашивают, почему я не люблю некромансию!” – шипела
она, запихивая в сумку магический жезл, сырую говядину в пакетике и
купальный костюм. Ещё на озёра эти сегодня тащиться после практики…когда
хочется упасть на кровать и спать, спать…спать!!! Ну почему, скажите
пожалуйста, она должна служить буфером между этими чокнутыми
влюблёнными?
Натянув чёрные мешковатые штаны и простую чёрную куртку, злая на весь
свет, девушка отправилась в университет.
День стоял омерзительно, тошнотворно ясный и радостный. Мимо неё,
оживлённо чирикая, бегом проносились к корпусам юные соискательницы –
разряженные в пух и прах, чуть ли не с белыми бантами в причёсках. Проходили
собранные, важные соискатели, одетые торжественно и аккуратно, и в самой их
важности сквозило нервное напряжение. Мальчики, пожалуй, больше
нервничали из-за своей, непривычной многим парням, отутюженности.
Ринн тяжело вздохнула. Ну да, сегодня же вступительные экзамены. О
Мортис, дай, чтобы никто не шарахался по подвалам, потеряв дорогу в
аудиторию…
У крыльца уже толпился возбуждённый народ.
Ларинна бросила взгляд на университетские часы. Без четверти девять.
Скоро начнутся экзамены.
Протолкавшись через шумную толпу поступающих, Ринн взбежала на
крыльцо.
Естественно, вход был заперт!
Раздражённо фыркнув, она прислонилась к тёплому дереву дверей.
Придётся ждать либо Иккона, либо когда откроют.
Виски ломило.
Ну как же всё бесит! Околачивается тут с начинающими, как
соискательница…
Она почувствовала на себе взгляд. В толпе, на ступенях лестницы, стоял
синеглазый юноша с золотистыми волосами. Стоял и, улыбаясь, смотрел на неё,
Ринн!
Ларинна прикусила губу, чтобы не сорваться. Чего он пялится? Ну ладно,
пусть бы себе пялился… чего он лыбится-то?
“Пришибу, чёрт побери…”
Она ещё раз взглянула на него, холодно и высокомерно. Смерила взглядом с
головы до пят.
Улыбка блондина стала ещё шире.
Ринн затрясло. Что же за невежа… Ну что за невежа?! Как он смеет,
свинопас вшивый… Одет хуже всех, а туда же!
Где же Иккон, чёрт бы его подрал?!
Тут, словно отвечая её мыслям, дверь приоткрылась – толпа соискателей
жадно подалась вперёд, – но их ждало разочарование. На крыльцо выглянул
Иккон в своей куртке военного покроя и поманил к себе Ларинну.
Бросив полный презрения взгляд на белобрысого парня и задрав кверху
нос, она, преисполненная сознанием собственной значимости, скрылась за
дверями.
Если бы она только видела, как Эет покачал головой, глядя вслед…
В сумеречном главном холле Иккон с озабоченным видом развернулся к
Ринн.
– Ларинна, придётся немного подождать. Возникла небольшая накладка…
– Что случилось? – спросила она. Сердце бешено застучало и замерло.
“Что-то с пламенем на Алтаре…” – пронеслась паническая мысль.
Поняв её состояние, жрец улыбнулся.
– Ничего страшного, девочка, просто в данный момент университет
отказывается предоставлять для практикантов запасы своего материала. Он
только для экзаменов. Придётся подождать, когда они закончатся. Нам разрешат
использовать то, что осталось.
– А когда они закончатся? – ахнула Ларинна.
– Ну, это же вступительные. Так что часа в два… Не дольше, – ободряюще
улыбнулся Иккон.
В сердцах девушка топнула. Да что же это такое? С минуты на минуту
явятся Вир с Фрей, что она им скажет?
Решение пришло мгновенно, злое и неотвратимое. Какого чёрта? Ей же для
учебных нужд, сиречь – нужд университета…
– Подождите меня, Иккон, – бросила она, толкая дверь.
– Куда вы, Ринн?..
– За материалом! – коротко ответила Бессмертная. – Вон сколько его
толпится, на выбор!
– Но, Ринн… – маг невольно сделал движение, чтобы удержать её. – С
девяти ноль-ноль вступает в силу экзаменационный иммунитет!
– Девять ещё не било!
Дверь за спиной Ларинны захлопнулась.
Она вылетела на крыльцо, белая от лихорадочного возбуждения. Взгляд
скользнул по толпе соискателей, метнулся на башенные часы.
Без трёх минут.
Зажмурившись, почти без сил, девушка прислонилась к дверям. Голова
раскалывалась, словно кто-то давил на виски ледяными ладонями.
“О Мортис, за что мне это, за что?..”
Галдёж соискателей доносился до неё, как сквозь толстенное одеяло.
Может, чёрт побери, плюнуть и вернуться домой? Придёт в два часа, не
переломится…
Ринн открыла глаза.
Во двор заворачивали Вирлисс и Фрери, одетые попроще, для похода. За
