Временно. В прошлый раз они в январе ушли, в конце мая назад. А я ждать буду, как Ассоль - такая, выходит, теперь моя судьба, как жены моряка? Вот только что после было бы у героини Грина, всего лишь счастливо жить с лордом Греем в его родовом замке, долго и счастливо, и умереть в один день? А за нами весь этот мир, чтобы он не стал таким, как там! Смысл в счастье, если вокруг, и после - все рухнет?
Я стала понимать таких, как Лариса Рейснер, или Александра Коллонтай - у них ведь все было в той жизни, зачем они пошли в революцию? А причина одна - когда окружающий тебя мир кажется настолько плохим, что существовать в нем не хочется, и намного легче жить борясь, пытаясь что-то изменить, даже зная, что сама не увидишь? Хотя я все же не настолько фанатична, наверное это оттого, что у меня есть тыл, СССР, и потому я не хочу даже ради борьбы отказываться от семьи и детей, это тоже государственная задача, ведь и “перестройка” там случилась еще и оттого, что дети не были воспитаны в идеях отцов и матерей, а в бездуховности и потребляйстве?
Нет, против хороших и красивых вещей ничего не имею. Если только обладание ими не требует совершать подлости, не разрушает душу. Так что полученное от шимпанзе и посмотренное в тех фильмах вполне дозволено использовать, как мы в партизанах, трофеи - а что-то удачное, и перенять. В последней партии, что прислал нам этот мистер, в очередной раз попавший в наш госпиталь (на этот раз не мы, его британские “друзья” постарались. И хоть бы он оттуда не вылезал, ну только на время очередной посылки) были, среди прочего, отрезы ткани, как на пальто, но вишневого и алого цвета! Издеваешься, шимпанзе, что мы с этим будем делать - а с другой стороны, это на парне выглядело бы “стилягой” (знаю, что это такое, и смотрела фильм), ну а девушки отчего обязаны одеваться в серо-черные тона? Отец рассказывал, как в Гражданскую награждали “красными революционными шароварами”, ну а у нас будет… Оказалось, что если из этого сшить такую летящую накидку-пальто, какие тут уже в моду вошли с нашей подачи, то смотрится очень нарядно!
И сейчас на мне такой “алый парус”, раздуваемый ветром с Северной Двины. Я стою на причале и смотрю, как уходит К-25, и все уже сказано, все разъяснено. Михаил Петрович, глупый ты мой, хоть и адмирал - чего ты боялся, это просто смех. Разница в возрасте - но тебе на вид не дашь больше тридцати, а я, после всего пережитого за войну, сама себе кажусь сорокалетней. И еще когда мы были в Москве в июне, сам Лаврентий Павлович избавил меня от обязанности подробных докладов, “вы достаточно ответственны, чтобы сами принимать решение, должны будете действовать и доложить, только если товарищ Лазарев поведет себя явно враждебно к СССР”, но я-то знаю, что такого не случится никогда! Так что, ты еще вернешься, мой Адмирал, и мы будем жить вместе долго и счастливо. А всякие враги Советской страны, “нехай лесом идут”, как говорит товарищ Сидорчук из твоего экипажа.
Вот только бы не снова, в иное время! Хотя товарищи ученые говорят, что это один шанс даже не на миллион, а какую-то астрономическую величину? Будь иначе, мы имели бы и других “времяпроходцев”, или знали бы про них, за всю нашу историю? Ну а если это не природный феномен, а воля каких-нибудь марсиан, или наших потомков из тридцатого века, так ведь ничего еще не завершено? А вот когда в нашем девяносто первом скажут по радио, в СССР все хорошо?
Кончилось короткое северное лето, и погода совсем как в Ленинграде перед наводнением. Серыми тучами небо затянуто, дождик то моросит, то перестанет, вдруг налетает ветер, рвет на мне платье и накидку, треплет и вздувает над головой, удержать не могу! Солнце выглянет, затишье - через минуту снова хлещет дождем, большой зонт почти не спасает, его ломает и гнет. Смешно, когда-то я думала, что за комсомолка, спортсменка, и с зонтиком - но если одеваться нарядно, то надо и прикрыться от непогоды? И зонтик должен быть не черным, а в цвет… ну вот, вывернуло вверх, сделав как тюльпан! А дождь холодный и явно расходится, и ветер сильней, воет и свистит, треплет и рвет, продувает насквозь, расправленный зонт сейчас унесет, еле держу, и краем купола прижимаю шляпу, ее так и рвет с головы - точно, что-то потеряю! Ну и ладно, после у мистера шимпанзе потребую, взамен утраченного - а пока потерплю, К-25 еще не скрылась вдали, и мой Адмирал на мостике может быть, обернется на миг, и увидит - это хорошо, что накидка яркая и летящая, издали заметно, а если еще отпустить и расстегнуть, чтобы развевалась больше? Ой, сорвет, как парус в бурю, это уже слишком! Едва удержала, зато шляпу все-таки унесло, волосы треплет! Иногда такие порывы, едва на ногах стою, в лицо бьет так, что трудно дышать, зонтик крутит вверх-вниз, то купол, то тюльпан, почти вырывает из рук - но не ухожу, глядя на силуэт в море, растворяющийся из вида за завесой дождя.
А рядом со мной еще наши, такие же нарядные, в ярком, разноцветном, летящем и развевающемся, стоят на ветру, и смотрят вдаль. Как групповой памятник женам моряков. Зонтики тюльпанами, волосы вытягивает назад, шляпки и косынки улетели - ветер хлещет порывами как невидимой плетью, пытаясь прогнать, но не уходит никто, пока корабль еще виден вдали.
Ведь Ассоль не может забыть своего капитана? Выйти замуж за лавочника, родить ему детей, жить долго и счастливо - но тогда она будет уже женой лавочника, а не Ассоль.
