сила
Сократ, Гиппократ
лек
польск.
уменьшительный суффикс
Лёлек, Болек
ли
семитск.
мне
Лиора, Лираз
мил
славянск.
милый
Людмила, Милослав
рик, рич
германск.
власть, могущество
Эрик, Ричард
слав
славянск.
слава
Вячеслав, Славомир
фео, тео
греческ.
бог
Теодор, Феофан
фил
греческ.
любить
Филипп, Феофил
фред, фрид
германск.
мир
Фридрих, Альфред
хип, гип
греческ.
конь
Архип, Гиппократ
эд
германск.
собственность, имущество
Эдуард, Эдмунд
эль
семитск.
бог
Габриэль, Михаэль
яро
славянск.
яркий, солнечный
Ярослав, Ярополк
Этимология имен собственных (антропонимов, топонимов)
Изучением имен собственных занимается раздел лингвистики, который называется ономастика. Термин “ономастика” образован от греческого onomastikз – ’искусство давать имена’.
Ономастика традиционно членится на разделы в соответствии с категориями объектов, носящих имена собственные. В ономастику входят: антропонимика, которая изучает имена людей, топонимика – изучает названия географических объектов, зоонимика – клички животных, астронимика – названия небесных тел.
Отличительный признак имен собственных состоит в том, что в современном своем употреблении они, как правило, не называют понятий, но служат лишь для обозначения конкретных предметов. Мы можем достаточно точно определить, чем отличается швея от доярки, врач от бухгалтера, но никто не сможет сказать, опираясь только на имя человека, чем отличается Марина от Валентины, Саша от Бориса. Имена собственные имеют только денотативное значение (обозначают конкретный предмет) и лишены значения сигнификативного (понятийного). Однако при своем возникновении все имена собственные употреблялись как обычные номинативные лексемы. Восстановление первоначального значения имени собственного – одна из задач современной ономастики.
Происхождению антропонимов – имен, отчеств, фамилий, прозвищ, псевдонимов и т.п. – посвящена довольно обширная литература. Это работы А.В.Суперанской и А.В.Сусловой, Е.Н.Поляковой и Л.В.Успенского, В.А.Никонова и Ю.А.Федосюк, М.А.Горбаневского и Н.А.Петровского2.
Работа с антропонимами всегда вызывает интерес в детской (как, впрочем, и в любой другой) аудитории: имя есть у каждого человека, и каждому хочется узнать, что первоначально оно означало. Может быть, именно с выяснения первоначальной семантики имен стоит начинать работу по этимологии в начальной школе.
Как можно выяснить из приведенного в нашем пособии списка личных имен, большая часть их пришла на Русь из других языков: греческого, латинского, много имен древнееврейского происхождения, и лишь сравнительно небольшая часть антропонимов имеет славянское происхождение и заимствована из старославянского языка.
До принятия христианства на Руси не существовало канонических имен, и новорожденного могли назвать так, как душе угодно: “Какое слово на ум взойдет, так и награждали младенца. Так появились Волк, Овраг, Добрыня,…Кислица, Неудача,.. Журавль, Неумывака… и т.д.”3. И лишь после 988 года младенцев стали нарекать по святцам. При этом оценочный, понятийный характер имени исчез. Интересно, что своеобразный возврат к языческому принципу выбора имени произошел после 1917 года. Именно тогда появились имена Владлен и Владлена (Владимир Ленин), Марэн (Маркс и Энгельс), Исталина (Иосиф Сталин), Гертруд и Гертруда (герой или героиня труда), Идея, Искра, Электрификация, Тракторина, Октябрина и им подобные. К счастью, такая антропонимическая анархия продолжалась недолго. “К счастью” - потому, что, по данным психологов и невропатологов, люди с неблагозвучными, “вызывающими”, редкими и забавными именами гораздо более других склонны к сердечно-сосудистым заболеваниям, нервным расстройствам. Канонические имена, ставшие для нас традиционными, привычными, даже в своем первозданном значении чаще всего не могли вызвать отрицательных эмоций у человека, ибо большей частью были связаны с понятиями добра, удачи, красоты: Алексей – ’защитник’, Арсений – ’мужественный’, Валентина – ’сильная, здоровая’, Григорий - ’бодрый’ и т.п. Вместе с тем были имена, первоначальное значение которых могло быть воспринято по-разному: Артур переводится с кельтского как ’медведь’, Влас по-гречески ’толстяк’, Тарас (греч.) – ’смутьян’, Ванда (старославянское ) – ’спорщица’.
Вероятно, стоит только приветствовать, что современное имя не дает характеристики человеку!
Надо отметить, что в современном употреблении личные имена потеряли не только понятийное содержание, но и стилистическую окраску. Еще в XIX веке одно имя могло иметь разные варианты, которые и применялись для наименования разных лиц: Георгий – имя святого, Юрий – имя князя, Егор – всех прочих (Георгий, Юрий, Егор – это модификации одного имени); Иоан – священнослужитель, царь, Иван – имя для всех прочих сословий. (Попробуйте заменить вариант имени в пословице, приведенной В.И.Далем: В России Иванов, как грибов поганых. Получается?). Во времена Пушкина и даже еще в начале XX века разные варианты одного имени имели различную социальную закрепленность. Известен интересный факт, когда именно социальная дифференциация имен помогла установить фальсификацию литературных документов: в Подмосковье был найден целый сундук (!!) с рукописями, авторство которых приписывалось А.С.Пушкину. Однако в письмах, содержащихся в сенсационной находке, неоднократно повторялось: “Екатерина Андреевна Карамзина”, а любой грамотный человек пушкинской эпохи знал, что имя Екатерина применимо только по отношению к царице.
Потеря стилистической окрашенности имени собственного не дает нам возможности адекватно понять некоторые литературные произведения. Так, героиня Чехова (“Дама с собачкой”) называет своего мужа Димитрий. Мы не можем понять все нюансы такого обращения, не зная различия между Дмитрий и Димитрий. То же самое происходит и при восприятии названия комедии М.Булгакова “Иван Васильевич меняет профессию”: профессию меняет только управдом, а царь– это не профессия, это образ жизни и мировосприятия, и Иоан Васильевич профессии не меняет.
Если этимологию канонических имен можно считать достаточно полной и однозначной, то этимология фамилий – дело гораздо более сложное. Фамилия как наследуемое официальное именование, указывающее на принадлежность человека к определенной семье, стала применяться на Руси далеко не сразу. Сначала фамилии появились у представителей высшего общества, а основная масса населения еще и в середине XIX века обходилась именем и отчеством в форме краткого притяжательного прилагательного на –ов, -ин: Евгений Васильев в середине XIX века означало не имя и фамилию, а сочетание имени и отчества. Отчества на –ич были разрешены только самым высшим чинам.
Этимология фамилий не так проста, как может показаться на первый взгляд. Так, например, фамилия Щукин кажется производной от нарицательного существительного – щука, однако историки языка установили, что данный антропоним произошел из нецерковного мужского имени Щука, и впервые Щукин – отчество в форме притяжательного прилагательного, которое отвечало на вопрос “чей?”4. Как установили ученые, подавляющее большинство русских фамилий произошло из отчеств. При установлении происхождения антропонима надо обязательно учитывать, в какой социальной среде, на какой территории он был распространен, так как совершенно разные принципы создания фамилий действовали, например, в среде крестьян, духовенства, в семинариях.
Большие потенциальные возможности для работы содержат топонимы – названия различных географических объектов. “Невозможно представить себе жизнь современного общества без географических названий. Они повсеместны и всегда сопровождают наше мышление с самого детства. Все на земле имеет свой адрес, и этот адрес начинается с места рождения человека. Родное село, улица, на которой он живет, город, страна – все имеет свои имена. Ежедневное чтение газет, классической литературы, изучение истории культуры и развития науки приводят к новому, все расширяющемуся запасу географических названий в нашем языке”5.
По характеру объектов выделяются следующие основные виды топонимов: ойконимы – названия населенных пунктов (Москва, Тверь), гидронимы – названия водных объектов (Волга, Селигер), оронимы – названия особенностей рельефа (Альпы, Уральские горы).
Топонимы могут возникнуть в результате естественноисторического развития (Киев, Смоленск, Париж) или быть созданными сознательно (Петрозаводск, Вашингтон).
Топонимы, как правило, более тесно, чем антропонимы, связаны с называемыми объектами, и поэтому они имеют бо´льшую связь с понятием, чем остальные имена собственные. В их лексическое значение входит адресно-указательный компонент. Мы называем: Альпы, Париж, Байкал – и сразу представляем, что обозначается словом, где расположен объект.
