вечером да при свете нескольких мистических голубых светильников. Сейчас здесь было солнечно и ярко, и даже все эти, казалось бы, совершенно неуместные побрякушки и артефакты сейчас создавали некий правильный облик. Палитра оттенков дерева и бронзы выгодно придавала кабинету мистической составляющей, делая похожей на типичный кабинет старого почтенного архимага, но это я заметил и в прошлый раз. Только в тускловатом голубом свете атмосфера создавалась мрачная, а сейчас, в лучах утреннего солнца, освещающих кабинет через большие окна, здесь было… Добротно. Сложно сказать.
— Мистер Грейнджер? — директор Дамблдор сидел за своим столом, с недовольством разглядывая большую стопку бумаг, каких-то документов, пергаментов с печатью. — Что вас потревожило в столь погожее субботнее утро?
— Доброе утро, директор. У вас было не заперто, а у меня есть пара вопросов. Но, похоже, вы заняты…
— Нет-нет, — Дамблдор бодро отодвинул в сторону стопку бумаг и пригладил бороду рукой. — Я всегда рад оказать помощь юному волшебнику.
— Что же… Хочу в Запретную Секцию изучать магию.
— Кхе… — директор аж поперхнулся от такого моего заявления. — А вы не ищете обходных путей, мистер Грейнджер.
— Можно и так сказать.
— Но позвольте, что вас заинтересовало в Запретной Секции? Там хранятся книги по крайне сложной магии, к которой нужно подходить со всей ответственностью, пониманием, и отбросив в сторону юношеский максимализм. И мадам Пинс, я уверен, рассказывала вам об ограничениях.
— Это так. Причина моего стремления туда попасть заключается в том, что я выбрал для себя целью стать целителем. Там, в Запретной Секции, хранится литература по дисциплинам, необходимым на этом пути.
— Хм… — Директор задумался. — Да, припоминаю, кажется, с десятка два книг. Но это так, с наскоку. Возможно и больше. Целитель, да? Это очень достойная цель и не менее достойная профессия, мистер Грейнджер. Я вижу, что вы довольно рассудительный молодой волшебник, и вы должны понимать, что я, как директор, не могу просто взять и выписать вам допуск.
Понимающе кивнув, я приготовился слушать дальше.
— Юным волшебникам свойственна вспыльчивость и несдержанность, а в школе полно поводов для мелких, незначительных в своей первопричине, но крайне обидных конфликтов. Разве могу я быть уверенным в том, что в ответ на невинное, но обидное заклинание, в запале вы не примените что-то из Запретной Секции? Примените, обрекая ученика на незавидную мучительную участь, и это в лучшем случае, ведь можно неправильно выполнить ту магию, и тогда не поздоровится намного большему числу учеников, и вам в том числе.
— И что мне делать?
— Сосредоточьте ваше внимание, мистер Грейнджер, на изучении доступных дисциплин и материалов. Поверьте старику, что сам порою заглядывает в обычную секцию библиотеки, пополняя свой багаж знаний — там есть чему поучиться. А в будущем, например, после курса четвёртого…
Дамблдор задумался.
— Да, думаю, если профессор Снейп подтвердит, что вы рассудительны и зрелы разумом, а остальные преподаватели согласятся в вашей компетентности по их дисциплинам… В таком случае, как мне кажется, я смогу выдать вам допуск, но не во всю секцию, а к отдельным книгам.
— Почему именно профессор Снейп?
Дамблдор с удивлением и лёгкой ухмылкой, спрятанной за бородой, глянул на меня в ответ.
— Неужели вы, мистер Грейнджер, подверглись общей тенденции и считаете профессора Снейпа несколько…
Директор взял паузу, подбирая слова и давая возможность мне самому высказать своё мнение о профессоре. Я решил сыграть в эту игру и высказать мнение.
— Зловредной мерзкой летучей мышью из подземелий? Нет, что вы.
— Я хотел выразиться несколько мягче, но профессор Снейп действительно прослыл таким человеком в стенах Хогвартса, — покивал Дамблдор. — Однако, пусть это и не очевидно, но он чуть ли не больше всех радеет за безопасность студентов, а требования к людям у него излишне завышены. Однако именно за счёт этого, если профессор Снейп скажет, что вы здравомыслящий и рассудительный молодой волшебник, значит это более чем правда.
— Что же… Думаю, это справедливо. В таком случае, я сосредоточусь на изучении доступного материала.
— Конечно, но не в ущерб основной учебной программе. Кстати, мистер Грейнджер. До меня дошли слухи, что вы изучили заклинание Патро́нуса, — Дамблдор чуть подался вперёд за столом, выражая искреннее любопытство.
— Да, это так, директор, — улыбнулся я. — Мы с ребятами потратили довольно много времени для достижения хоть каких-то результатов. Оказалось очень сложным колдовать такие мощные чары.
— Прекрасно вас понимаю, — улыбнулся директор. — Подобные чары потому и считаются высшими. Конкретно же чары Патро́нуса не столько сложны в исполнении, сколько в требованиях к опыту волшебника и к его способности направить через палочку большое количество магии. Вы, как я знаю, способны создавать волновой Патро́нус, но не телесный?
Вопрос был явно риторический, и ответа моего не требовал — это читалось в лице директора.
— Это довольно показательно.
— Показательно?
— Да, мистер Грейнджер. Подобный навык говорит о некоторой ментальной зрелости, самоконтроле. А вот Телесный Патро́нус легче даётся импульсивным людям, легко идущим на поводу эмоций, и которым тяжело остановиться. Потому и подача магии нарастает потоком, формируя телесный Патро́нус. Тот же, кто контролирует себя, более предрасположен к волновому Патро́нусу, дозируя свои эмоции и магию точными резкими импульсами.
— Получается, — задумался я, анализируя сказанное. — Что для формирования Телесного Патро́нуса нужно плавное наращивание эмоций и магии?
— Именно.
— Занятно, — улыбнулся я. — А ведь мне это не приходило в голову, несмотря на количество изученной литературы.
— В этом и заключается разница между опытом и знаниями. В книгах пишут далеко не всё — волшебники подсознательно жадны, когда вопрос касается знаний, полученных ими в ходе жизни, как говорится, потом и кровью. И чем сложнее и более изощрённа магия, тем больше таких мелких недосказанностей встречается в книгах. Это одна из причин, почему я не могу дать вам допуск в Запретную Секцию сейчас. Из множества таких недосказанностей складывается в итоге полное непонимание той магии, к которой вы хотите прикоснуться, а это уже опасно. Очень опасно, и в первую же очередь для вас, мистер Грейнджер. К любому делу нужно подходить, имея за плечами как знания, так и опыт с пониманием.
— Я понял, директор. Спасибо за этот небольшой урок.
— Ну что вы, — отмахнулся Дамблдор. — Мне совсем не сложно. Позвольте, кстати, полюбопытствовать, как вы так быстро обучились Патро́нусу?
— У нас неплохой стимул вокруг школы летает, — пожал я плечами, а директор тут же помрачнел.
— Действительно. Очень неприятное соседство.
— А можно как-то… Не знаю, директор, выпроводить дементоров туда, где им самое место?
— К большому моему сожалению, я, пусть и влиятельный волшебник, но подобные меры регулируются сугубо министром магии. Но, как бы то ни было, не смею вас больше задерживать. Если мне не изменяет память, то вскоре у вас должна начаться тренировка по квиддичу вместе с другими учениками?
— Да, в самом деле. Задержался я у вас. Хорошего дня, — я кивнул и получив ответный кивок, покинул кабинет директора.
Значит, нужно изучить
