«Грандисон и Ловлас, – объясняет автор в сноске, – герои двух славных романов».
«Московская кузина» – так в пушкинское время ещё называли и модниц. Княжна Алина читает модные романы «Кларисса, или История юной леди», «Чарльз Грандисон». И пересказывает их своей кузине, чтобы и та была в курсе модных новинок. Недаром Прасковья Ларина зовёт своего возлюбленного Грандисоном. У Ричардсона этот герой умён, красив, добродетелен, чужд мещанской морали.
Да, Самуэл Ричардсон, родившийся 19 августа 1689 года, писал романы, основной чертой которых, сделавшей их невероятно популярными, а их автора даже родоначальником подобной литературы, была «чувствительность». Надо сказать, что успех романов Ричардсона держался долго. Подражателями Ричардсона были Фильдинг и Гольдони. Влияние романов Ричардсона, умершего 4 июля 1761 года, заметно и в «Новой Эллоизе» Руссо, и в «Монахине» Дидро.
Вместе с тем, по замечанию современника, если читать романы Ричардсона, интересуясь фабулой, то можно повеситься от нетерпения. Поэтому ввиду растянутости романов Ричардсона изданы их сокращённые издания. И ничего. От сокращения они не проиграли.
* * *
Порой диву даёшься, ну за что в СССР писатель не просто попадал в немилость, но объявлялся врагом. Что вражеского написал или сделал Иван Иванович Катаев, один из руководителей близкого властям «Перевала»? Был одним из создателей «Литературной газеты», точнее, конечно, воссоздателей, если иметь в виду газету Дельвига, от которой, как уверяет поляковское руководство, ведёт свою родословную нынешняя «Литературка». Но, поместив в «шапку» профиль Горького, Поляков с соратниками совсем запутали дело. Не Горький воссоздавал «Литературную газету» Дельвига, а тот же Катаев. Впрочем, чего ждать от нынешней агрессивной неграмотности!
Иван Иванович написал несколько повестей, которые были неплохо приняты, пока не началась кампания в печати против «Перевала». За рассказ «Молоко» Катаева в «Правде» обвинили в проповеди христианства. Так и назвал автор «Правды» свою статью: «О «сладеньких попиках» и «всеобщем молочке».
Нападки на Катаева закончились тем, что он был арестован и 19 августа 1937 года расстрелян. За что?
Родился он 27 мая 1902 года.
Судьба Евгения Пантелеевича Дубровина, родившегося 20 августа 1936 года, обычна для партийного печатающегося провинциального функционера. В своём родном Воронеже он публиковался в журнале «Подъём», десять лет с 1961 по 1971 возглавлял газету «Молодой коммунар». Потом был переведён в Москву, в «Крокодил», где с 1975 года работал главным редактором.
Был ли он талантливым писателем? А сатириком? А юмористом? Многие утверждали, что был. Но мне кажется, что его стиль был среднеарифметическим среди писателей, считавшихся сатириками, юмористами, типа И. Шатуновского и А. Суконцева, фельетонистов «Правды», задававшим тон в так называемой сатирико-юмористической литературе.
Вот этот стиль:
«Лиля была очень высокого мнения о себе и не терпела ничьих возражений. Лишь в вопросах космоса она снисходительно позволяла мне быть некоторым авторитетом.
Однажды мы поссорились серьёзно. Как-то, спасаясь от зимней стужи, мы зашли с Лилей в здание лектория. Мы горели желанием послушать любую лекцию, на какую бы тему она ни оказалась.
Каково же было моё изумление, когда на трибуне я увидел Маленького Ломоносова!
В чёрном длиннополом пиджаке, в рубашке-косоворотке, Наум Захарович Глыбка яростно громил с трибуны вредителей сельского хозяйства. Волосы кандидата сельскохозяйственных наук растрепались, рукава были в мелу до плеч, лицо вспотело от возбуждения. Голос бывшего декана заполнял все уголки большого зала.
– За год суслик уничтожает десятки килограммов зерна, соломы, топчет посевы, его норки разрушают структуру почвы! Жилища же более крупных вредителей, например кротов, даже мешают продвижению тракторов, а иногда выводят их из строя! Грызуны – огромное, не поддающееся учёту бедствие! За границей на борьбу с вредителями этого типа расходуются колоссальные средства! Сотни людей заняты тем, что круглый год производят отлов этих хищников… У нас пока не придают значения этому вопросу. Мы всё чего-то ждём. Мы всё благодушествуем. А грызуны между тем катастрофически размножаются. Скоро огромные полчища этих, с позволения сказать, тунеядцев, будут съедать урожай прямо на корню. Товарищи! По моим, далеко не полным подсчётам, в Советском Союзе живёт около пятнадцати миллионов грызунов!
При этих словах зал пришел в волнение. По рядам пробежал возмущённый говорок.
– Какая тема лекции? – спросил я шёпотом у соседа.
Тот недовольно оторвался от блокнота, в который что-то строчил, и буркнул:
– «Забытая опасность». Сзади на нас зашикали.
– Что же надо делать? – крикнул кто-то с места лектору.
Глыбка мотнул головой, откидывая назад свой чубчик.
– Те, кто читал мои труды, сразу найдут ответ на этот вопрос. Только многолетние растения избавят нас от всех бед. Только хлебные деревья способны противостоять натиску грызунов! Не нужно бояться нового, товарищи! Будущее за многолетними растениями!
Грянули аплодисменты.
Председательствующий зазвонил в колокольчик.
– Прошу вопросы, товарищи!
– Твой коллега, – сказал я Лиле, – сверхгений. Но Лиля не была склонна иронизировать. Она, кажется, увлеклась лекцией. Уверенный, небрежный Маленький Ломоносов расхаживал по сцене и собирал записки.
На доске мелом размашисто были изображены какие-то схемы и диаграммы.
– Это же революция в сельском хозяйстве, – восхищённо прошептала Лиля, вглядываясь в угол доски, где довольно похоже было нарисовано дерево, унизанное подобиями арбузов. Внизу на задних лапах стоял суслик.
Я достал блокнот и написал на листке бумаги огрызком карандаша: «Уважаемый Наум Захарович! А как же тогда летающая борона?»
По-моему, этот текст Дубровина не из тех, о каком однажды написал критик: «Читая это, я расхохотался так, что у меня выпали все зубные пломбы»! Но и здесь о пломбах надо позаботиться. Могут вылететь. От невероятной затяжной зевоты.
Умер Дубровин 15 июля 1986 года.
* * *
С Георгием Степановичем Кнабе, родившимся 20 августа 1920 года, мы вместе состояли в редколлегии журнала «Вопросы литературы» в период его ослепительного расцвета, когда главным редактором был Лазарь Ильич Лазарев.
Мы вместе с Кнабе приняли участие в Международной научной конференции в Переделкине, посвящённой творчеству Булата Окуджавы. Доклад, с каким выступил Кнабе, вызвал у всех огромный интерес. Он потом его напечатал в журнале «НЛО».
Всем запомнилось, как, процитировав Окуджаву, «Мы начали прогулку с арбатского двора, // к нему-то всё, как видно, и вернётся» и «Арбатство, растворённое в крови, неистребимо, как сама природа…», Георгий Степанович жёстко отозвался об этих стихах:
«Истребимо. Не вернулось и не вернётся. Переживание времени и города, мира и истории на основе отрадного и, несмотря ни на что, не покидающего тебя чувства содружества. Способность видеть в другом такого же человека, как ты сам, и уважать его права, а на этой основе переживать и потенциальную солидарность с ним – выявленная и выраженная Окуджавой суть «арбатского текста» русской культуры, всей демократической русской интеллигенции. Но такого рода переживание предполагает, помимо лирического наполнения и мифологизации, определённый тип исторической реальности и общественных отношений. Уничтожаемые советским режимом, истончаясь и уходя из жизни, объективная возможность интеллигентского мировосприятия, его этика и его ценности, продолжали в ней жить вплоть до середины восьмидесятых годов, когда оказались полностью исчерпанными в реальности нового типа. Предпосылки её складывались исподволь, но окончательную санкцию она получила в преобразованиях и потрясениях конца века. Какое уж тут содружество, какой интеллигентский кодекс, какое «возьмёмся за руки»…»
Этот свой доклад Кнабе назвал «Конец мифа». Он был антиковедом. Даже вице-президентом их российской ассоциации. Его работы по Тациту, по истории древнего Рима, по быту и истории в античности снискали ему признание специалистов. Но он не ограничивал себя только античной темой. Он писал о Бахтине и об Аверинцеве, о диалектике повседневности и о феномене рока и контркультуры. Последняя его книга «Европа с римским наследием и без него» вышла в 2011-м – в год его смерти, случившейся 30 ноября. Она и в самом деле подытожила многое, о чём говорил и писал этот замечательный филолог и философ.
