– А я вообще не сплю, – серьезно сказал Серега и поднялся, – я за мороженным. Принимаю заказы.
– Шоколадное, – сказала я.
– Нам пива, – сказали парни.
– Клубничное, – попросила Анюта.
– За пивом топайте сами, – сказал Серега.
– Легко, – Саша и Сергей ушли.
– Как вам клуб? – спросил парень.
– Не с чем сравнить. Мы не ходим по клубам, – ответила я.
– Чем тогда занимаетесь?
– Когда как, – я искала глазами Сергея.
– Пойдем потанцуем, а то со скуки умереть можно, – парень увлек Анюту на танцпол.
Сергей принес мороженое, Саша не вернулся.
– Аня ему понравилась, – сказал Сергей, кивнув на танцующих.
– Может быть, а у него глаза, как у Тимура.
– Будешь его ждать?
– Да.
– Зачем?
– А ты обиделся из-за того, что он тебя не вспомнил?
– За то, что не захотел вспомнить. Он стал другим человеком.
– Нет, – я обхватила плечи руками, – не говори так.
– Надя, послушай, – Серега подсел ко мне. Я отодвинулась.
– Подожди, смска пришла.
Я открыла сообщение. “Привет, Надя. Я забыл почти всю свою жизнь, может, это и к лучшему. Но тебя я хочу вспомнить. Тимур”.
– Видишь? – победно закричала я, сунув телефон Сереге, – “Хочу вспомнить”! Он будто слышит наш разговор!
– Откуда он узнал номер, – нахмурился Сергей.
– Ты не о том думаешь! Тим хочет вспомнить меня, он по-прежнему меня любит!
– Если бы он тебя любил, то был бы с тобой, – сказал Сергей.
– Ты просто ревнуешь.
Сергей покраснел, но не отвел взгляд.
– Потому что Тимур прислал сообщение мне, а не тебе, – продолжила я, – он хочет вспомнить любовь, а не дружбу.
– Думай, как хочешь, – Сергей взглянул на часы, – забирай Аню, я отвезу вас домой.
– Ты обиделся на меня?
– Нет, с чего бы?
Я опустила голову. Кажется, Сергей что-то задумал, но мне некогда выяснять. Тим написал мне! Он любит меня!
Прошло уже пять дней после того, как Тима отправил мне сообщение. За это время от него не было ни смс, ни звонков. Сережа не интересовался бывшим другом, Анюта не знала Тимура. Мне было не с кем поговорить о нем. Аня, конечно, выслушала мой эмоциональный рассказ о сумасшедшей любви к Тимуру, но племянница не могла предположить, что думает Тим, как он собирается поступить. Я хотела было позвонить Лене, сестре Тимура, но … положила трубку, едва набрала номер.
Папа посоветовал забыть Тима, раз уж я не собираюсь его добиваться. Мама сказала, что любой совет для меня – пустой звук, поэтому она ничего предлагать не собирается.
Учитывая мои сложности в личной жизни, я рассчитывала на снисхождение к моим ошибкам. Но ни один человек не проникся состраданием. Родители указывали на любой промах в домашних делах, Милена Андреевна требовала идеальности в отчетах, и никто не задумывался, откуда я беру силы. А проблема вся в том, что брать их неоткуда. Еще несколько дней прессинга, и у меня ум за разум зайдет, я упаду и перестану шевелиться.
Анюта жаловалась, что посетители-мужчины не дают ей прохода. То пошлые шутки отпускают, непристойные намеки делают, а то и за попу щипают. Племянница уже подумывает сменить работу, а воспитание характера отложить на потом.
Я пригладила прическу, взяла толстую черную папку и уверенно вошла в кабинет директора. Анатолий Петрович разговаривал по телефону. Начальник кивнул на стул, я присела на краешек и мысленно уговаривала себя не бояться. Как только я очутилась в кабинете, весь боевой настрой исчез.
Анатолий Петрович попрощался с собеседником, взял из моих дрожащих рук папку и углубился в чтение бумаг.
– Ну, слушай, замечательно! Ты делаешь успехи, – похвалил он через десять минут.
– Спасибо, – выдохнула я.
– Не хочешь съездить в командировку? Надо одну торговую точку проверить. Ладно-ладно, я пошутил, – начальник широко улыбнулся, заметив мой ужас, – иди, работай дальше. Еще пара таких блестящих отчетов и тебе прямой путь в кресло финансового директора.
– Ценю ваше чувство юмора, – пробормотала я, неловко поднялась и пошла к двери.
– Не кисни, Надежда, у тебя все получается, – ободряюще сказал начальник.
На рабочем месте ждала Милена Андреевна.
– Ну как?
– Отлично! – я бросилась ей на шею, – огромное спасибо! Чтобы я без вас делала!
– Вот видишь, я же говорила, ты быстро все освоишь, – довольно сказала Милена Андреевна.
– И чему вы радуетесь, – холодно сказала секретарша, – бухгалтер ничего не понимает в своей работе, из-за таких дилетантов, как ты, Надежда, тормозится развитие нашей фирмы. Я не понимаю, почему ты до сих пор не ушла.
– А ты, Ленусик, собирай свои слюни в бутылочку, потом продашь за хорошие деньги. Змеиный яд, говорят, в цене, – ответила Милена Андреевна и повела меня в столовую.
Мы съели по кусочку торта, обменялись новостями.
– Как на Вас смотрит охранник, – хитро улыбнулась я, – вчера, когда вы вышли из машины, у бедного парня глаза горели, как фары.
– Он молоденький еще, – повела плечом Милена Андреевна, – думаешь, сколько мне лет?
– Тридцать?
– Больше.
– Тридцать два?
– Тридцать семь, а тому юнцу годков двадцать пять. Оно, конечно, неплохо в некоторых случаях, но мне интрижки ни к чему. А вот у тебя есть молодой человек?
– Нет, – я погрустнела.
– Скоро будет, – уверенно сказала Милена Андреевна, – я безошибочно чую чужое счастье. Ты поторапливайся, Надежда, а то влетит нам от Анатолия Петровича, до обеденного перерыва далеко, а мы тут кофий распиваем.
Когда мы вернулись в свой отдел, мимо нас прошла довольная Лена. Следом за ней вышел Анатолий Петрович, он строго посмотрел на нас и сухо сказал:
– В рабочее время надо работать.
– Надя переволновалась, у нее упал уровень сахара в крови, пришлось отпаивать сладким чаем, – сказала Милена Андреевна.
– Берегите себя, Надя, – Анатолий Петрович моргнул и пошел дальше.
– Зачем вы обманываете? – спросила я.
Милена Андреевна закатила глаза и села за стол. Я постояла немножко, дожидаясь ответа. Его не последовало и мне ничего не оставалось, как опять усесться за компьютер. Думаю, через месяц я сбегу.
37
Мама то и дело выкрикивала какое-нибудь ругательство. Папа терпел-терпел, потом гаркнул так, что замолкла даже мама.
Родители решили сделать ремонт в гостиной. Самостоятельно. Причем не только побелить потолок и поклеить обои, но еще использовать модные дизайнерские штучки. Я предупредила, что лично мне ремонт не нужен, я голосую за минимализм, поэтому в обсуждении стратегически важных вопросов я не участвовала, а была обычной девочкой на побегушках.
Анюта пыталась помочь, но родители ее выдворили со словами: “Ты гостья, нечего тебе дышать краской и собирать пыль. Иди, погуляй”.
К ужину я представляла жалкое зрелище: волосы покрыты известью, одежда в пятнах, взгляд – замученный. Звонок в дверь раздался именно тогда, когда я окончательно утратила человеческий облик и превратилась в пугало. Итак, я поковыляла к двери, на ходу приглаживая волосы. Неожиданным гостем оказался… Тимур.
– Привет, – сказал он после минутного молчания.
Вместо ответа я закашляла и жестом пригласила войти. Тим уверенно перешагнул порог, огляделся.
– У нас ремонт, – виновато сказал я.
Тим кивнул и выжидающе на меня посмотрел.
– Я рада, что ты приехал, – неловко сказала я.
– Надо было предупредить, прости, из головы вылетело.
– Ничего страшного. Проходи.
Мы разговаривали тихо, в гостиной наоборот было очень шумно. Родители не услышали, что в квартире есть посторонний, поэтому продолжали ругаться. Затем, судя по звуку, мама пнула рулон обоев и вышла в прихожую. Увидев Тима, мама прижала руки к груди и замерла.
– Здравствуйте, меня зовут Тимур. Извините, что поздно…
– Лучше поздно, чем никогда, – сказала мама и юркнула обратно в гостиную.
– Это твоя мама? – спросил Тимур.
– Да. Проходи в комнату. Я вымою руки и приду.
В ванной комнате я пробыла гораздо дольше, чем того требует мытье рук. Я смыла грязь, потом села на пол, пытаясь успокоиться. Наконец я поняла, что чем дольше оттягиваю встречу, тем больше волнуюсь. Надо решиться.
Тимур стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы ветровки. Если он и волновался, то искусно это скрывал. Я протянула руку. Не то чтобы я всегда обмениваюсь рукопожатием, просто мне было необходимо прикоснуться к Тимуру. Он легко пожал мою руку, вежливо улыбнувшись при этом.
– Если честно, я здесь проездом. У меня осталось максимум пять минут, – сказал он.
Я промолчала.
– Извини, если тебя это расстроило, – продолжил он, – я не помню, какие у нас с тобой были отношения. Кто ты, с кем живешь…. Я сомневался, стоит ли вообще идти сюда. Вдруг, ты будешь мне не рада.
– Я? Не рада?
– Надя…
Мы стояли друг напротив друга. Мои глаза заволоки слезы, и я не могла рассмотреть Тима, как следует. Он виделся размытым силуэтом, привидением, которое сейчас исчезнет.
