Варвара Мадоши
О Марсе и чайных чашках
За окнами такси унылой лентой прокручивался пейзаж медленной Юстон-роуд с неизменным тонким мазком Большой иглы[1] в левой трети лобового стекла. В городе Иглу видно отовсюду. Что там, говорят, ее и из Франции видно. У Джона болела голова, и после двух суток нарезания кругов вокруг Глазго хотелось только двух вещей: помыться и выпить нормального, человеческого чая. К счастью, все это маячило уже совсем близко: еще минуты две, и даже при такой скорости Юстон-роуд превратится в Мэрилебоун, а там… Но тут Шерлоку пришло СМС и, судя по тому, что он хмыкнул и перезвонил, о чае можно было забыть.
Свежая кровь заманчивее чая.
— Почему, по-твоему, я должен взяться за это дело? — рявкнул Шерлок в телефон, даже не поздоровавшись, и Джон сразу понял: не Майкрофт. Значит, Лестрейд. — Если ты думаешь, что само место станет для меня экзотикой… — пауза. — Они должны были опросить сотрудников… Кто сознался?.. Что значит, никто? — пауза. — А он согласился? — еще пауза. — Еду.
Шерлок приподнял брови, сунул телефон в карман пальто.
— Меняйте маршрут, марсианское посольство, — отрывисто бросил он таксисту.
Тот послушно пожал плечами и успел перестроиться, чтобы не пропустить поворот на Паддингтон-плейс.
— Что-то похитили из марсианского посольства? — несмотря на усталость, Джон не мог сдержать любопытство. — Там же почти нет человеческого персонала.
— Кого-то убили, — довольно заметил Шерлок. — И человеческого персонала там действительно не было. Сегодня вообще никто из посторонних внутрь не входил, если верить охранникам.
— Они марсиане?
— Марсиане.
— Марсиане не лгут, — задумчиво произнес Джон, — значит, либо Лестрейд не так сформулировал вопрос, либо… — он запнулся.
— Продолжай.
— Либо убийца — марсианин. Но тогда кого они ищут? Он бы сразу сознался. Еще и гордился бы.
— А вот в этом-то и прелесть, — хмыкнул Шерлок. — Никто не сознавался. И Диммок нас ждет.
— Диммок? — Джон присвистнул. — Да, они совсем в отчаянии.
Шерлок поглядел на него искоса.
— А тебе, похоже, эта идея не нравится.
— Марсиане. И Марс.
— Ты служил во Внеземелье.
— После чего оно меня запомнило и полюбило. Глубоко и гастрономически.
Шерлок только хмыкнул.
* * *
Побывав практически на каждой из планет Солнечной системы, Джон Уотсон многое мог о них рассказать, если бы захотел.
Джон не хотел. Подчас весьма эмоционально не хотел.
— Ты не был на спутниках Юпитера, — как-то заявил ему Шерлок с характерной мерзковатой усмешкой — подначивал. — Ты не можешь ответственно заявлять, что во всей Солнечной системе нет ничего хорошего.
По словам Майкрофта, в детстве Шерлок хотел стать космическим пиратом. В некоторые моменты это проявлялось особенно наглядно.
— Был там у меня один рейс, с чокнутыми русскими, — уклончиво ответил Джон.
Шерлок слегка приподнял брови, но доктор не стал вдаваться в пояснения:
— …Так что не смей называть меня домоседом. Особенно когда сам никогда не бывал за Большой орбитой[2].
— Мы с тобой летали на Венеру, Джон, если ты забыл.
Джон поежился. Да, они летали на Венеру; еще до завершения эпопеи с Мориарти и шерлоковского впечатляющего прыжка со второго яруса Большой Иглы. Те четверо суток полета он бы с удовольствием обменял на втрое (ну ладно, вдвое) больший срок в плену у лунных повстанцев. Военные корабли, конечно, еще теснее, но туда по крайней мере не пускают плохо переносящих невесомость младенцев и их истеричных мамаш.
Однако бог с ними, с этими четырьмя днями полета туда и четырьмя обратно, пропитанными запахами памперсов и рвоты, когда от отчаяния Джон даже предпринял несколько попыток играть с Шерлоком в загадки (плохая идея) и в шахматы, запоминая ходы (очень плохая идея). Сама Венера была хуже. Во-первых, большая сила тяжести. Во-вторых, бегство наперегонки с контрабандистами стоило Джону нескольких неприятных царапин — от затхлой атмосферы венерианских джунглей и алкалоидов местных цветковых они нехорошо воспалились, залечить быстро не удалось и… ну, в общем, у Джона появился лишний повод носить рубашку с длинными рукавами. Не то чтобы раньше этих поводов не хватало.
Джон вспоминал о Венере всякий раз, когда шрамы ныли к перемене погоды — м-мерзкая пыльца.
Так он Шерлоку и заявил. Тот только пожал плечами:
— Не могу сказать, что встроенный манометр — худшее из твоих качеств.
* * *
Личные покои достопочтенного посла походили на декорации ко дню Святого Патрика или, может, на студию видеозаписи ИРА: много-много травянисто-зеленого — в духе национальной символики; много-много кишок, развешанных по стенам вроде елочных гирлянд (тоже зеленых) — в духе идеологии терроризма.
— А я думал, у моллюсков кровь голубая, — с академически-щенячьим любопытством спросил с порога сержант Хопкинс, для которого места внутри не хватило.
— Марсиане не моллюски, они симбионты, — машинально ответил Джон. — Кислород переносится медью, кровь голубая. Плюс фотосинтезирующие ферменты типа каротина, они желтые. Голубой плюс желтый…
— Да-да, спасибо за лекцию для художественной школы, — раздраженно бросил Шерлок. — Что-нибудь более содержательное можешь сказать, Джон?
Джон подавил раздражение.
— Я не ксенолог, — отрезал он. — Но если тебе нужно мое мнение, парня… в смысле, посла, разделал кто-то с большим знанием их анатомии.
— Очевидно.
Детектив ястребом нарезал круги вокруг трупа, чудом не натыкаясь на стены, на Джона и на Диммока, наверняка замечая мельчайшие несущественные детали; черное пальто взлетало птичьим крылом.
«Нет, — подумал Джон, — скорее он похож на стервятника. У них и крылья черные». Но сравнение со стервятником для блога не годилось.
— Чем-то мне это знакомо… — пробормотал Джон себе под нос, еще раз окидывая взглядом сцену преступления.
Собственно, комната (или, скорее, закуток, нора, берлога, пещера), обставлена была в марсианском стиле — то есть пустая, стены оформлены «под камень».
— Надо же, — Шерлок отвлекся от осмотра, пронзительно посмотрел на Джона; в прозрачном окошке маски-респиратора его глаза посветлели, стали серебряно-прозрачными, и, кажется, начали излучать. Джон был уверен — найдись под рукой счетчик Гейгера, трещал бы, не умолкая. — Мне крайне интересно, где ты мог видеть вскрытый хирургическими ножами труп разумного моллюска с щупальцами. Постарайся вспомнить. Во время службы в космодесанте?
— В твоей компании — в любое время, — сложив руки на груди, мрачно заметил Диммок. Детектив-инспектор стоял в углу и взирал на Шерлока с таким видом, будто давно уже со всем смирился.
Шерлок на миг закатил глаза; Джон понял, почему: Шерлок спрашивал серьезно, а не риторически. Диммок все никак не мог найти равновесие: с одной стороны, он уважал Шерлока, с другой — в отличие от Лестрейда был молод, а потому злился. Джон иногда ловил себя на сочувственной мысли, что молодость лечится. «Когда это я начал становиться старым?»
— Я не о том, — быстро сказал Джон, прежде чем Шерлок успел произнести что-нибудь несмываемо едкое и непредставимо остроумное и добиться их отлучения от дела на пару недель, пока полиция окончательно не зайдет в тупик. — Я не то чтобы видел такое. Я читал где-то… что-то очень похожее.
— Ага, «Этюд в зеленых тонах», — фыркнул Диммок, — детектив, ну-ну…
— Помолчите, — бросил Шерлок. — Джон, продолжай. Ты где-то читал что-то подобное. Что?
— Обряд кровной мести, — проговорил Джон с сомнением. — Это у них… довольно частый случай, они друг друга режут по таким поводам, что нам даже в голову не придет. Из-за литературы, допустим. Поспорили над трактовкой какого-нибудь романа, который какой-то другой марсианин тысячу лет назад написал — и вспарывают друг другу воздушные мешки.
— Для обряда кровной мести, — заметил Диммок, — здесь не хватает обвинительных стихов. Не считайте всех полицейских непрофессионалами, Уотсон!
— Если только это не… — Шерлок запнулся. — А. Это не марсианин сделал.
— С чего вы взяли? — напрягся Диммок.
— Во-первых, угол, под каким орудовали ножами, — затараторил Шерлок; глаза его метались по комнате туда-сюда, из левого верхнего угла в правый нижний, потом в левый нижний, потом в правый верхний, все по стене напротив — западная стена, да, все правильно, западная. «На западных отрогах я напишу послание звездам», — вспомнил Джон стих из «Пещеры», марсианской священной книги. На базе ВКС у западного склона Большого Сырта только последний идиот не пытался прослыть остроумным, цитируя ее к месту и не к месту.
— Марсиане в условиях земной силы тяжести не могут подниматься на нижних тентаклях, — продолжал Шерлок, — они пользуются только верхними, а панцирь вскрывали хирургической пилой сверху. Я не вижу здесь ничего, на чем мог бы стоять убийца-марсианин, а их платформы, как видите, в эти двери не пройдут.
