Саэко взглянула на своего парня, что в это время остановившись смотрел на двух мужчин играющих в сёги. Нет, в увлекающемся исследователе, который иногда и поесть забывает, есть собственный шарм, позволяет почувствовать себя мамой большого ребенка, хотя так лучше не думать, а то ей будет очень стыдно спать с этим «ребенком». Его боевые качества опять же очень хороши. И все же… И все же…
— О чем задумался, Такаши? — Саэко решила окликнуть парня, что слишком уж долго стоял и смотрел за игрой.
— Просто думаю, что Такаги действительно хороший правитель и организатор, я бы так не смог. — Он улыбнулся и, взяв её за руку, пошел дальше.
— Э-эм… — Подобное высказывание несколько выбивало из колеи. Каким образом он пришел к этому умозаключению, просто наблюдая за игрой двух совершенно посторонних мужчин? Или он все это время витал в облаках и думал на совсем уж отвлеченную тему. — По моему люди не слишком-то им довольны.
— Люди эгоистичны по своей природе, они всегда желают получить больше того, что уже имеют. «Любящий серебро не насытится серебром, и любящий богатство — прибылью». — Такаши явно процитировал кого-то, но кого именно она не знала. Зато эти слова хорошо ложились на её недавние размышления. Была ли она эгоистична в своих желаниях, хотела ли еще больше того, что имеет? Ну да, от самой себя это было бессмысленно скрывать, но Саэко не видела в этом ничего плохого. Разве это преступление? Такаши сам сказал, что это в природе всех людей. — А уж современное общество существенно избаловало людей, они требуют всё больше и больше. Поэтому Такаги, хороший правитель.
— Теперь твои слова стали ещё запутаннее. — Саэко хмыкнула, Такаши очень любил поговорить, и хотя зачастую темы на которые он рассуждал лежали далеко за пределами интересов девушки, получалась неплохая замена телевизору, иногда даже забавная. — Иногда меня вообще поражает как вы с Такаги-сама уживаетесь на одном острове. Даже если он тебя терпит, то ты, казалось бы, не терпишь над собой никакого контроля и должен был уже давно поднять восстание.
— Я бы ни за что этого не сделал, по двум причинам. Во-первых, я действительно был бы плохим правителем. Видишь ли в чем дело, люди привыкают к определенному образу жизни и любое покушение на устоявшийся порядок воспринимают в штыки. Наглядный пример из истории, корабль Эндьюранс, участник британской трансантарктической экспедиции. Корабль потерпел крушение во льдах Антарктики и команда была вынужденна долгое время выживать в отрыве от цивилизации в условиях экстремального холода. Единственный приказ, чуть не приведший к бунту, был об убийстве ездовых собак. Этих несчастных собак, особенно четырех щенков вспоминали чаще и с большим чувством, чем погибших товарищей. И так во всем, матросы в своих дневниках уделяли больше внимания отсутствию табака, а не отсутствию лекарств и кончающейся жратве. Они жаловались не на холод и антисанитарию, а на отсутствие хоть каких-нибудь развлечений. — Такаши рассмеялся. — Я нахожу это крайне ироничным. Соичиро, радикальный националист, фактически фашист, и хотя его недолюбливают, он все же старается построить полноценное общество. Я, ненавижу фашистов, но при этом, следуя логике и рациональному подходу, стремился бы в первую очередь обеспечить максимальное выживание, просто плюнув на общественную жизнь. Образно говоря, я бы этих собак не просто убил бы, я бы заставил своих подчинённых их сожрать. Меня бы ненавидели, и скорее всего я бы правил до тех пор, пока не убил бы последнего подчиненного, посмевшего восстать против меня.
— Думаю, что народ не пытался бы сопротивляться до последнего, тебя ненавидели бы, но подчинялись. — Саэко улыбнулась, как бы шутя. — К тому же, если бы ты не учитывал чувства людей, разве можно было бы назвать этот подход логичным и рациональным?
— Рационализм — это мировоззрение отрывающее мышление от чувственного опыта. Мои действия были бы и рациональными и логичными, но не правильными.
— Хм-м, теперь понятно, почему ты такой. — Саэко не удержалась и пробормотала эту мысль вслух.
— О чем ты? — Но её старания не оценили. Деревянный как гэта парень так и не понял, на что она намекает.
— Да неважно. — Саэко махнула рукой. — Ты говорил о двух причинах.
— Во-вторых, я боюсь беззакония. Не кучки тупых придурков, почувствовавших безнаказанность и объявивших себя королями жизни, а того чудовища, в которое я могу превратиться, если не буду ограничивать самого себя. Сейчас я нахожусь в рамках морали старого мира и законов установленных Такаги. Если я сам стану законом, то могу очень широко раздвинуть рамки дозволенного.
— Неужели все настолько страшно? — Саэко серьезно посмотрела на своего парня. В нем и раньше проскальзывало нечто странное, но после этих слов… неужели он и правда…
— Как ты думаешь, откуда я взял технологию крови Адама? — Обычно малоэмоциональное лицо парня скривилось в странной смеси ностальгии и брезгливости. — В одном из множества иных миров, один богач основал город Восторг. Город, где художник не боится цензора, где великое не ограничено малым, где учёного не стесняет ханжеская мораль. Я видел, во что превращаются люди получившие абсолютную свободу, свободу самовыражения, свободу исследований. Достаточно сказать, что изначально АДАМ — это особый вид очень ценных стволовых клеток, производимых редчайшим видом Морского Слизня. Особенность стволовых клеток состоит в их способности превращаться в абсолютно любую другую клетку. С помощью АДАМа можно генетически изменять строение человеческого тела, создавая совершенно новые, ранее никогда не существовавшие клетки, а из них, в свою очередь — целые ткани и органы с невероятными свойствами. Это изменение действует как мягкая форма рака, разрушая и видоизменяя родные клетки организма, заменяя их мутировавшими версиями. Мутагенные зоны, которые порождают удивительные свойства, со временем наносили ощутимый физический и умственный ущерб людям. Виновата в этом была мутация новосозданных клеток — без строжайшего контроля и постоянных многолетних исследований, невозможно вывести устойчивую новую клетку, которая не будет давать побочных эффектов и мутировать самостоятельно. В одних мирах, Восторг создал сразу много новых видов клеток и сразу же пустил их в продажу, что и послужило его гибели. В других, изучение АДАМа породило полностью искусственную сыворотку, кровь Адама, что позволяла безопасно изменять себя. И я знаю сколько людей ученые, не связанные моралью или законом, откровенно пытали в своих экспериментах.
— Ученые работающие на правительство тоже могут проводить бесчеловечные эксперименты.
— Угу, поэтому я в большей степени уповаю на моральные ориентиры, привитые мне ещё в детстве. Сейчас, если тот же Соичиро попросит меня провернуть нечто подобное, то я просто оторву ему голову. Но власть развращает человека, политики не бывают моралистами, даже в добрых книжках.
Дальнейший путь прошел в молчании. Саэко была слишком рада, чтобы говорить. Да, этот балбес иногда слишком тупит в плане чувств и эмоций, да она хотела бы от него большего, но он такой же как и она. Два монстра, встретились и ужились друг с другом. Два волка образовали стаю. И она никому не позволит отобрать у неё её мужчину. Даже если ей придется убить соперницу.
Глава 42
— Милостивая Инари… — Тихо прошептала мать, как завороженная смотря на несколько трупов, повешенных недалеко от города.
