alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск

— Гринни! Мою дорожную мантию и плащ. Приготовься перенести меня в ваш храм.

Гарольд встал из–за стола. Грядущий разговор с Гермионой испортил ему настроение. Как правильно разговаривать с человеком — носителем твоего хоркрукса? Да еще если это твоя хорошая школьная подруга? Хотя ее последние поступки заставляют задуматься о том, числит ли она его другом или считает помехой для своего карманного Гарри? Да и он вспоминает о ней, только когда видит, да и то не всегда с удовольствием. А теперь и подавно. Из–за этого хоркрукса его соратники могут потерять к нему доверие, а уж как обрадуется Воландеморт, если ему станет известно про новую роль Гермионы!

«Мальчик — Который-Все — Не-Сдохнет создает темнейшие артефакты в погоне за бессмертием! Борьба между Лордом и Поттером — всего лишь конфликт двух лидеров за доминирование в магическом мире. Никакой борьбы Добра и Зла. Обычное выяснение, у кого волшебная палочка толще. И длиннее».

И не отмоешься. Обыватели отшатнутся сразу. Враги поднимут шумиху. Соратники отвернутся и потеряют надежду. Чистокровная молодежь будет размышлять и выбирать между Черной меткой и Непреложным обетом. Вот так.

Ноги автоматически принесли Гарольда ко входу в Выручай комнату. Грейнджер уже добилась появления двери и стояла на пороге в ожидании собеседника. Гарольд, насупившись, вошел вслед за ней.

Выручай–комната сегодня превзошла саму себя. Теплый летний день. Изящная летняя беседка в окружении цветущих зарослей. Удобные кресла. Столик. Ваза с букетом. Гладиолусы. Видимо, это любимые цветы Гермионы. Романтическое свидание, да и только. Гермиона садится в кресло и с интересом оглядывается.

— Очень мило. Я просила комнату дать место для деликатной беседы.

— Понятия деликатности у Выручай–комнаты оказались на средневековом уровне, — усмехнулся Гарольд, присаживаясь, — впрочем, ты права, очень мило. Я слушаю тебя, Гермиона.

— Не торопи. Или ты, как всегда, спешишь?

— Я пришел сюда, чтобы выслушать тебя, думаю, этого достаточно.

— Ну да, ну да. Оторвался от важных забот, бросил магический мир на произвол судьбы, и все из–за моих ничтожных проблем.

— Гермиона, — мягко, но с легким радражением остановил ее Гарольд, — давай говорить о том, о чем мы будем говорить, и не будем заниматься взаимными упреками.

— Ну да, я забыла, что провинилась перед Избранным.

— Гермиона, ты позвала меня, чтобы поругаться? Хорошо. Четко и внятно выскажи свои претензии ко мне. Я слушаю.

— Даже не знаю, с чего начать. Все эти твои непостижимые способности, твоя власть, богатство, сила. Твои титулы. Твои замки. Все это вскружило тебе голову. Ты перестал замечать друзей. Ты начал использовать темную магию. Рассказывают, что ты уже убивал магов. И я верю этим слухам. В Хогсмите на моих глазах ты отрубил заклинанием руки Упиванцу, хотя рядом стояли авроры — и это их работа. Джинни рассказывала, что она подслушала, как Билл говорил отцу про схватку в Косом переулке. Ему поведали гоблины, которые были потрясены жестокость расправы! Гоблины! Ты мог обезвредить тех магов. Мог просто убить, а ты их заживо раздавил! Ты испытывал удовольствие?»

«Осторожнее, Гермиона!»

— Дальше! Твой рассказ о расправе над Хвостом поверг меня в ужас! Ты со смехом подробно рассказал, как сварил в кипятке анимага! Гарольд, это не смешно! Кое–кто из нашей гостиной дружен со слизеринцами. Точнее, со слизеринкой. Тайно, разумеется. Малфой появился в школе с опозданием на две недели. Он был, как в шоке. Не знаю, где и как вы пересеклись, но он категорически запретил всем слизеринцам проявлять по отношению к тебе враждебность, или, не дай Салазар, агрессию. Его спросили, почему. Ответ полностью совпал с моими наблюдениями. Малфой сказал, что ты — монстр!

«Осторожнее, Гермиона!»

— Да замолчи ты! Я решила — и скажу ему все до конца! Кто еще посмеет ему все высказать?

— Гермиона, ты чего?

— Это было сказано не тебе. А теперь — тебе. Привидения замка непонятно как почувствовали твою новую сущность. Сумрачный Лорд! Спасибо не Темный, хотя разница по смыслу не велика! Они слушают тебя. Они, по слухам, присягнули тебе на верность. Приятно иметь в подчинении призраков, ваша Сумрачность? Преподаватели в смущении. Вроде Поттер за правое дело, но министр похищен, директор Хогвартса похищен, власть у Хмури, а Хмури за пазухой у Избранного. И вообще, кто тебя окружает, Гарольд? Оборотни, параноики, бывшие Упиванцы — от Снейпа до Малфоя. Отличная компания! Твой главный советник — Северус Снейп. Человек, который служил Воландеморту. Потом предал его. Потом служил Дамблдору. Предал его. Теперь служит тебе. Дураку понятно, чем это закончится. И наконец, хоркрукс. Я понимаю свою вину в случившемся и раскаиваюсь, но создание хоркрукса невозможно без убийства. Свежего убийства. Чья смерть расколола твою душу? Отвечай! Я должна это знать!

— Как я понял, мы здесь втроем. Это твой первый выход в свет в двойной душевной комплектации?

— Как ты смеешь…

— Смею! Молчи и слушай. И он пусть слушает. Покончим с этим вопросом раз и навсегда. Не нравятся мои знания, умения, сила и положение? Удивила, не скрою. Темному Лорду тоже не нравится. Причем, очень не нравится. И всем его приспешникам тоже. Странные у тебя единомышленники, Гермиона, не находишь? Друзей перестал замечать? Но ведь не предал никого из них. И не подставил. Я даже не нагибаю вас, хотя есть, за что.

— И за что же? Интересно послушать!

— Дети вы еще. Дети! Взрослеть не хотите, и другим не рекомендуете. Живете в вымышленном мире. Смотрите в рот всем, кому не лень вас дурачить. Набор жизненных ценностей вы заучили намертво из хартии о правах человека. И неважно вам, что не все люди — люди. Что почти все, кто вами правит, исповедуют правило: «Человек человеку люпус эст!». И разница между Воландемортом, Дамблдором и Фаджем не так уж велика. Одни убивают вас Авадой, а другие подставляют вас под Аваду. О первых вы говорите — тиран. Про вторых — политик, юрист, чиновник, толстосум. А это все тузы из одной подлой и крапленой колоды, и в разных сочетаниях они всегда смогут командовать, управлять или манипулировать вами. Невозможно пытаться что–то изменить в этом мире, сидя на жопе ровно. Невозможно. Нельзя воевать, не убивая врагов. Нельзя работать, не пачкая рук. Нельзя руководить, ни за что не отвечая. Да, я научился убивать. Первым был Хвост. Просто подвернулся под руку. Выслеживал меня и моих дражайших родственников, чтобы отправить к Воландеморту. Я хотел убить его Бомбардой, но промахнулся, и пробитая труба плеснула на него кипятком. Не жалею. Он получил по заслугам! Потом у меня был шанс убить Воландеморта. К счастью, я промахнулся.

— К счастью? Гарольд, ты сошел с ума…

— Нет, Гермиона, я просто научился смотреть чуть дальше своего носа. Я могу продолжать?

— Изволь.

— Силы, которые я получил, достались мне не даром. Каково было потерять сознание на Тиссовой улице у Дурслей и очнуться в Паучьем тупике на кушетке у Снейпа?

— Как — у Снейпа?

— А вот так! Именно он спас меня от неминуемой смерти, когда Дамблдор фактически отдал меня на расправу Лорду. Именно он с риском для жизни добыл магические артефакты родов и разыскал Поттер–мэнор. Под его руководством я сделал самые первые и самые важные шаги в овладении новыми магическими силами. Именно это сальноволосое чудовище последовательно выручало меня из ситуаций, в которые я неизменно попадал. Я, кстати, серьезно переоценил его поведение в школе. Он, конечно, третировал меня и моих друзей, но никогда реально не причинял вреда — в отличие от нашего уважаемого директора.

— Какой же это вред тебе причинил директор Хогвартса? Как я помню, он носился с тобой, как с драгоценностью. А твои обвинения в предательстве надо еще доказать.

— Какой вред? Дай подумать. Ну, вот например. За пять лет, проведенных мною в Хогвартсе, директор стирал и подправлял мне память четырнадцать раз.

— Как… тебе известно… откуда ты знаешь?

— Судя по твоему лицу, это и тебе известно. Наверняка мой младший обнаружил что–то. Теперь понимаю! Ты жутко раздражена этим открытием и наговорила мне две бочки дементоров, чтобы я рассердился, проговорился и рассеял тем твои сомнения. Умно. У тебя получилось. А я‑то еще думаю, что это она затеяла свару на пустом месте? Вроде за завтраком я никого не поджарил и магловской крови не пил. Ну и какое же воспоминание тебя рассердило? Как мы с тобой и Роном принесли по просьбе директора пинту яда василиска из Тайной комнаты? Или как директор помог Питеру Питегрю сбежать от Гремучей ивы? А может — как Дамблдор помогает Николасу Фламелю скрыть от министерства философский камень? А, нет, я понял! Тебя рассердило воспоминание о том, как Дамблдор внушает тебе и Рону, что вы созданы друг для друга?