— Малфой сделал замечание о семье Гарри, сэр, — заговорил первым, к удивлению Гарри, Блейз. — Гарри, не прибегая к ненужному насилию, просто убедил его не делать этого.
— Он угрожал мне! — пожаловался Малфой. — И чуть не задушил меня!
— Забини? — снова спросил Снейп.
— Гарри разозлился, сэр, но он ничего не делал, только подошёл к Малфою, а тот вытащил свою палочку. Гарри забрал её у него, а затем и у остальных, когда они достали свои палочки. Гарри держал Малфоя, пока говорил с ним, а затем отпустил. И Малфой чувствовал себя просто отлично. Никто не пострадал. А Малфой злится, потому что задета его гордость.
— Спасибо, мистер Забини. Пять баллов Слизерину.
— Но, сэр… — возмутился Малфой.
— Мистер Забини сказал что-нибудь неправильное, мистер Малфой? — спросил Снейп.
— Нет, сэр.
— Могу я спросить, что вы сказали Гарри?
— Нет, сэр. — К удивлению Гарри, Малфой покраснел.
— В таком случае, я считаю, что вообще ничего не произошло. Не так ли, мистер Малфой?
— Да, сэр.
— Хорошо, — сказал Снейп, всем своим тоном давая понять, что разговор закончен, и повернулся к остальным ученикам. — Теперь, если вы все откроете свои книги на странице триста восемьдесят пять…
Вздохнув с облегчением, Гарри переключил внимание на своё зелье.
После урока Гарри собирал вещи, когда к нему подошёл Снейп.
— Да, сэр? — пробормотал мальчик, не поднимая глаз.
— Задержись, пожалуйста. Я хочу поговорить с тобой.
«Чёрт».
— Да, сэр.
***
Когда остальные ученики ушли, Гарри подошёл и встал перед столом Снейпа, опустив руки по швам.
— Вы хотели поговорить со мной, сэр? — ровно спросил он.
— Да, — Снейп поймал его взгляд. — Я хочу знать больше о том, что произошло у вас с Малфоем. Он сказал, ты угрожал ему?
— Всё произошло именно так, как говорил Блейз, — с непроницаемым выражением лица по-прежнему ровно сказал Гарри.
— Забини намеренно выражался неопределённо, — нахмурился Снейп. — Я хочу услышать твою версию.
«Конечно хочешь».
Хотя этот человек был прав — Блейз говорил довольно расплывчато.
«Он уже намекнул, что у меня не будет из-за этого неприятностей. Он не нарушит своего слова».
— Малфой сделал замечание, я возразил, — объяснил Гарри, тщательно сохраняя невозмутимое выражение лица и ровный тон. — Я подошёл к нему, а он со своими друзьями вытащили волшебные палочки. Я воспользовался своей магией, чтобы разоружить их, затем схватил Малфоя за шею, прижал к стене и сказал, что могу ударить его, если действительно захочу, а потом отпустил его. Как и сказал Блейз, никто не пострадал.
— Ты обезоружил четырёх человек? — Брови Снейпа поползли вверх.
— Да.
— А ты действительно мог его «ударить», как ты сказал?
— Мог. Наверное. Если бы, конечно, достаточно разозлился.
Снейп задумчиво нахмурился.
— Ты помнишь наш разговор об использовании магии против Малфоя?
«Значит, теперь мне нельзя защищаться?»
— Он первым вытащил палочку, сэр, — ровно сказал Гарри.
— Это так, и на этот раз ты не причинил ему вреда. Но мы уже дошли до того, что я обсуждал с тобой ранее. Ты можешь нанести ему серьёзный ущерб, если захочешь. Имей это в виду.
«Обязательно».
— Да, сэр, — ответил Гарри. — Я могу идти?
— Есть ли шанс, что ты поговоришь со мной?
— Нет, сэр.
Гарри изо всех сил старался выдержать взгляд Снейпа, пока профессор изучал его, и в конце концов тот вздохнул и разорвал зрительный контакт.
— Можешь идти.
***
Северус открыл дверь в кабинет директора и вошёл, не дав Альбусу времени сказать своё обычное «Входи, Северус». Лицо директора, как всегда, выражало лёгкую радость, но глаза были печальны.
— Что тебя беспокоит, мой мальчик? — спросил он, когда Северус сел в кресло. Очевидно, директор снова просматривал старые воспоминания, так как на столе стоял Омут памяти.
— Вы сами вызвали меня, — резко напомнил Северус, переводя взгляд с Омута на лицо директора.
— Да, но прости стариковскую сентиментальность, — Дамблдор улыбнулся помрачневшему Северусу. — Твоё душевное состояние в данный момент для меня важнее, чем вопрос, который заставил меня пригласить тебя сюда.
— Я в порядке. Что вы хотели обсудить?
— Меня не должно удивлять, что вы с юным Гарри иногда кажетесь такими похожими, — Альбус покачал головой. — Но это всё ещё иногда случается.
Северус стиснул зубы.
«У меня сейчас нет на это сил».
— О чём. Вы. Хотели. Поговорить. Сэр?
— Я так понимаю, Гарри опять пошаливает?
«Он этого так не оставит. Он никогда этого не делает. Можно подумать, я к этому не привык».
— Можно и так сказать. — Северус вздохнул и попытался успокоиться.
— Ты знаешь почему?
— Как всегда, полагаю, — ровно сказал Северус. — Я каким-то образом разозлил или обидел его. Обычно он говорит мне, что я сделал… — «И обычно он идёт и делает что-то, чтобы разозлить меня в ответ, а не просто полностью меня игнорирует…» — …но на этот раз он заупрямился. И да, это порядком меня достаёт. Можем ли мы перейти к текущему вопросу?
— Так получилось, что это и есть текущий вопрос, Северус. Я хочу, чтобы ты посмотрел одно воспоминание, — директор указал на Омут.
— У вас есть воспоминания о Гарри?
«Когда он вообще виделся с Гарри без моего ведома?»
— Да, есть. Вчера вечером я стал свидетелем кое-чего, что, как мне кажется, ты должен увидеть. Без сомнения, Гарри предпочёл бы, чтобы я не делился этим с тобой, учитывая его поведение в последнее время, но я верю, что это многое прояснит для тебя.
— А это важно? — Северус нахмурился.
— Думаю, это имеет решающее значение. Я понимаю, как ты относишься к личной жизни мальчика, Северус, но искренне верю, что это необходимо.
«Не то чтобы у меня было много вариантов», — обречённо подумал Северус.
— Ну хорошо.
Немного поколебавшись, — любой, у кого есть опыт работы с Омутами памяти, знает, что к ним лучше не подходить легкомысленно, — Северус наклонился и коснулся лицом жидкой поверхности.
***
…Директор тихо вошёл в комнату и встал у двери, наблюдая, как Гарри молча уставился в зеркало Еиналеж.
«О, нет, — осознал Северус. — Это чёртово зеркало».
Северус подошёл к Гарри и встал рядом с ним как раз в тот момент, когда мальчик заговорил.
— В-вы мой учитель, — тихо сказал Гарри, глядя направо в зеркало. Его взгляд переместился влево, как будто он теперь обращался к другим людям. — Вы умерли. А вы… вы ненавидите меня. Я знаю, что вы меня ненавидите.
«Вы умерли — это наверняка его родители, — понял Северус. — А вы ненавидите меня — Дурсли? Оба опекуна, которые должны были стать таковыми для него и не стали. Остаётся учитель — это наверняка я».
Но как Северус подвёл его? Что плохого в том, чтобы быть его учителем?
Мальчик секунду смотрел в зеркало, выражение его лица было мягче, чем Северус видел за долгое время.
— Ты что, не понимаешь? — внезапно закричал он. — Я сирота. Я бездомный. Я никому, блядь, не нужен! И я справляюсь с этим. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний, и мне не нужно какое-то грёбаное зеркало, чтобы воскресить их снова!
«Ну конечно же, — Северус почувствовал, как у него отвисла челюсть. — Я его учитель. И насколько мальчик понял, не хочу быть чем-то бо́льшим для него, ни в каком постоянном смысле. Я сделаю всё, что смогу, чтобы избавиться от этих глупых, бесполезных, жалких мечтаний. Он мечтает о семье. О доме. О родителях».
«О, Мерлин. Неудивительно, что он и близко ко мне не подходит. Он прав — я причинил ему боль. Дело не в том, что я сделал, а в том, чего не сделал, в том, чего, как он думает, никогда не сделаю. И он, конечно же, прав. — Северус был просто его учителем, его наставником, он не был его… — О, Мерлин. Он хочет, чтобы я был его отцом».
Он не мог быть отцом! Он был проклятым Пожирателем Смерти!
