— То есть Блэки за одно лето сумели серьезно восстановить пошатнувшееся после Хэллоуина восемьдесят первого влияние, — констатировал факт Теодор, довольный сегодняшним вечером, ведь аргументов для родителей он сумел собрать более, чем достаточно на его взгляд. — Думаю, нам пора расходиться. Завтра тяжелый день, и каждому из нас есть о чем подумать.
========== Глава девятая ==========
Комментарий к Глава девятая.
Уважаемые читатели, увидели ошибку, опечатку или другой недостаток в тексте, пожалуйста воспользуйтесь Публичной Бетой.
Для Гарри с Гермионой первый месяц в Хогвартсе пролетел незаметно. Загруженные дополнительными занятиями у Флитвика, МакГонагалл и Сириуса, они были в курсе творящихся в Хогвартсе перемен лишь благодаря стараниям Лаванды в сборе слухов. Так же директор активно через гриффиндорцев и других студентов пытался выяснить отношение Поттера к своей персоне. Картина, нарисованная подобными донесениями, его вряд ли радовала, но и не была настолько критичной, чтобы тот решил, что нужно его активное вмешательство.
Даже отомстить Сириусу за его выходку в поезде они смогли лишь в начале октября. Блэк после этого несколько часов ходил со здоровым фингалом под глазом, который даже мадам Помфри, по просьбе разозленной на Бродягу Минервы, отказывалась убирать, тихонько хихикая над деканом Слизерина. Правда, слизеринцы своего декана выручили, и уже на утро следующего дня он был как новенький. Даже соизволил извиниться перед Гарри с его невестой за свою выходку, клятвенно заверив, что больше ничего такого в их адрес не позволит.
На выходные они с помощью камина выбирались на Гриммо, где была возможность отдохнуть от назойливого внимания студентов и неприязненных взглядов со стороны младшей Уизли. На Джинни подействовали только прямые угрозы Поттера, обещавшего устроить ей билет в Азкабан, если она попытается как–либо навредить его невесте, и она стала ограничиваться только взглядами и распусканием слухов о парочке. Слухи их особо не трогали, парочка больше была занята друг другом, и попытками понять, почему затаился Волан–Де–Морт, не готовит ли он какой–нибудь сюрприз для них.
Для Рона, с которым парочка общалась, год начался менее удачно, но видимо чувство вины, желание доказать, что он хороший капитан команды и страх вылететь из Хогвартса, подстегивали его в желании получить знания. Отчего он практически не получал отработок и имел достаточно свободного времени, чтобы гонять набранную им команду факультета по квидиччу, лишившуюся своего главного козыря в лице Поттера, не желавшего лишний раз пересекаться с сестрой рыжего. Даже МакГонагалл была вынуждена признать, что Рональду произошедшая летом встряска и охлаждение отношений с Гарри и Гермионой пошли на пользу.
Сама же женщина была более чем довольна жизнью. У неё, наконец, появилась возможности сделать Гриффиндор таким, каким она видела его сама, а не тем, что желал получить Альбус. Из–за чего с директором ей несколько раз пришлось выяснять отношения после очередной жалобы на неё кого–то из студентов факультета. Но каждый раз того ждал шикарный облом в лице встававших на её сторону деканов факультетов, не желавших позволять кому–либо влезать в их вотчину. Несколько насторожили её только действия Сириуса по отношению ко всем факультетам. Блэк просто безбожно отбирал баллы у всех студентов на своих занятиях и щедрой рукой назначал отработки под своим руководством, на которых дети были вынуждены наводить порядок в неиспользуемых классах, коридорах и тайных проходах.
На ухаживания со стороны Блэка она поначалу смотрела с недоверием и непониманием причин, движущих тем. Ответ же на заданный прямо вопрос заставил её серьезно задуматься над возможностью всё же ответить на попытки Сириуса добиться её благосклонности. К окончательному решению она пришла только после устроенной над ним шутки со стороны Поттера в отместку за его выходку в поезде. В тот момент, когда Минерва узнала о её подробностях, коллега обзавелся фингалом под правым глазом, и несколько дней был игнорируем МакГонагалл. Затем, правда гнев сменился на милость, и теперь их с Сириусом можно было ночью встретить патрулирующими коридоры замка вместе.
Заместитель директора немало сил и времени потратила на то, чтобы узнать обо всех возможностях омолаживающих зелий. И ей удалось выяснить и причину, почему зелья столь ценны, и почему получить их крайне сложно. Помимо тела, такие зелья благодаря редким компонентам и таланту зельевара оказывали воздействие и на магию принявшего их, и на физическое тело, и на сознание, заставляя вновь чувствовать себя именно на возраст, к которому вернулось тело. Именно это и было фактом, что позволил декану Гриффиндора в конечном итоге принять ухаживания Блэка.
Сам Сириус к своему собственному удивлению легко освоился на месте преподавателя. Общение со студентами давалось ему легко, так как его сильно тяготило одиночество и невозможность нормально общаться последние несколько лет, а тут ему пришлось не только постоянно кому–то уделять своё внимание и объяснять разные важные нюансы магии, но и можно было быть поближе к крестнику. Ну, особенно возможность ухаживать за Минервой радовала Блэка, возраст для магов никогда не был каким–то препятствием, а уж помолодевшая МакГонагалл и вовсе была лакомым кусочком для него.
Конечно, приходилось много времени тратить на собственноручно розданные наказания, проверку сданных эссе, изучение программы для дальнейших занятий, да и выслушивать претензии других деканов по поводу его излишней строгости, но последние Бродяга успешно пропускал мимо ушей. Он считал такой подход вполне допустимым, так как старательность и успеваемость всех курсов потихоньку поползли вверх. Многие из студентов называли декана Слизерина новым ужасом Подземелий Хогвартса. Причем боялись анимага явно больше Снейпа с его отработками и снятыми баллами, ведь Блэк над особо отличившимися мог и подшутить, но при этом не переходя грани дозволенного и не делая шутку достоянием общественности, а зная его изобретательность, желающих испытывать на себе возможности шуток Блэка было крайне мало. Даже Дамблдор не смог доказать его причастность ни к одной из них, хоть и реально старался это сделать, стукачам правда после этого приходилось по несколько недель драить полы и коридоры под руководством довольного Филча.
Слизеринцы же довольно быстро приспособились к новому декану и нашли к нему свои подходы, что давало преимущество над остальными студентами. Возможность же наладить нормальное общение с Поттером была принята крайне одобрительно, а уже разошедшийся слух о происхождении Грейнджер, вызвавший бурю эмоций среди гриффиндорцев, позволил по достоинству оценить возможности Гарри держать своих товарищей по факультету в узде.
Парочка не слишком умных ребят, решивших указать юноше на то, что ему стоит перестать общаться с дочерью Пожирателя Смерти, получили в ответ подробный и длинный маршрут, куда им идти с подобными советами. Оказавшаяся рядом МакГонагалл, сняла с собственного факультета полсотни балов и выписала старосте неделю отработок у мадам Спраут в теплицах. Хотя насколько знали слизеринцы, вечером того же дня в гостиной Гриффиндора произошел грандиозный разбор полетов, на котором втык получили все студенты факультета в равной степени за случившееся в коридоре перед большим залом.
Студенты же Когтеврана и Пуффендуя, на происходящее в Хогвартсе смотрели с недоумением, хотя информация до них и доходила через множество источников, друзей и товарищей у ребят из этих факультетов хватало везде. Теорий о причинах подобных изменений последователи дома Кандиды выдвигали множество, хотя большую их часть разрушала Полумна. К ней на факультете после прошлого года относились с осторожностью, стараясь не обращать внимания на странности Лавгуд. Ведь кто знает, что придет в голову её безбашенным друзьям из Гриффиндора в лице Поттера, Блэк–Грейнджер и Лонгботтома. Особенно студенты орлиного факультета опасались Гарри, с ними воспоминаниями о возможностях юноши щедро поделились выходцы из дома Изумрудного Мага.
Флитвик и Спраут же просто наблюдали за ситуацией, благо даже новость о возвращении Того–кого–нельзя-называть не сильно тревожила детей и профессоров, так как тот после этого затаился и не предпринимал никаких действий в стиле прошлой войны. Филиус, даже присмотревшись к курсу поведения, взятому Блэком, задумался о том, чтобы последовать его примеру и немного более жестко наказывать и более требовательно относиться к студентам, но пока дальше размышлений декан Когтеврана не пошел.
Директор же на всё происходящее смотрел с огромным сожалением и хорошо скрываемым гневом. Блэк, пославший и его, и орден, приложил немало усилий, чтобы обучить Поттера и привить парню желание жить, а заодно встряхнуть инстинкт самосохранения своего крестника. Хорошие отношения между Гарри, ставшим фактически лидером Гриффиндора, и Драко Малфоем, уже признанным своими товарищами по факультету негласным лидером, заставляли и остальных более терпимо относиться друг к другу. Альбус был, правда, уверен, что стоит только начать гибнуть под ударами Тома родственникам маглорожденных и волшебников, принявших его сторону, как отношения вновь станут натянутыми.
