ахает.
Алекто Кэрроу останавливается за мгновение до завершения заклинания.
— Ты! — кричит Амикус Кэрроу, — Что ты знаешь о нашем Господине?
Гарри приходится сдерживать циничную улыбку, которая нестерпимо налезает на его губы.
— Гораздо больше, чем ты думаешь.
Алекто Кэрроу собирает две клетки своего мозга и заключает:
— Сними свой браслет и скажи нам, кто твоя родственная душа, и Господин выпустит нас поиграть с ней!
Теперь ничто не могло помешать губам Гарри дернуться, представляя, как Кэрроу пытают и убивают его вторую половинку.
— Не думаю, что Тёмный Лорд Волдеморт это оценит. Я очень сомневаюсь, что он убьёт мою родственную душу.
Хотя образ Тёмного Лорда, который из страха смерти создал несколько крестражей, игнорируя безумие, охватившее его в качестве платы за бессмертие, направляющего свою же палочку на себя только из-за личности своей родственной души, кажется настолько же весёлым, насколько и нелепым.
Алекто Кэрроу издаёт ещё один яростный крик, в то время как Амикус Кэрроу пытается снова посоревноваться с Гарри в остроумии:
— Почему ты говоришь это? Что ты знаешь о нашем Господине, чтобы говорить так?
Гарри слегка наклоняет голову и улыбается.
— Почему бы тебе самому не спросить его?
Это похоже на триумф, когда оба Кэрроу бледнеют, затем сильно краснеют и требуют, чтобы он назвал им имя своей родственной души!
Гарри снова начинает их игнорировать, любопытные глаза его одноклассников впиваются в него, а лицо Драко Малфоя смешит.
***
На следующем уроке на Гарри нападает решительная Арвилл.
— Гарри! — требует она — Ты должен сказать нам, что делать.
Гарри моргает в замешательстве, ещё даже не войдя до конца в комнату. Он поднимает руку, чтобы остановить поток слов, которые, кажется, хотят вырваться из маленькой фигурки Арвилл, закрывает дверь и делает глубокий вдох.
— Медленно и чётко, — напоминает он ей один из уроков риторики, — логично и по делу.
Некоторые из новичков сердито смотрят на него из-за строгости его тона, уверенные, что теперь Арвилл будет ещё больше нервничать.
Они ещё плохо знают её и других учеников Гарри.
Эти слова напоминают им об уроках, которые хорошо их обучили, помогли и спасли. Эти слова помогают им вспомнить одно из самых главных правил в жизни: всегда будь спокойным.
Истеричную женщину легко игнорировать. Холодные, рациональные аргументы труднее опровергнуть.
Над плачущим мужчиной смеются. К сердцу принимается лаконичный, аргументированный ответ.
Арвилл на мгновение опускает голову, собираясь с мыслями. Когда она снова поднимает глаза, её плечи расправляются, а в глазах блестит огонь; решимость и уверенность приходят на смену колебаниям и неуверенности.
— Со многими из нас связались наши родители. Их призвал… — Арвилл на секунду замолкает, подбирая нужные слова. Её голос немного дрожит, когда она произносит слова, на которых запнулась, — Тёмный Лорд.
Некоторые в шоке от произнесённого. Кто-то отворачивается с отвращением.
Никто не называет Тёмного Лорда Волдеморта по его титулу, кроме его последователей и их детей.
Некоторые дети делают шаг назад, глядя на Арвилл с удивлением и ужасом, но большинство просто игнорирует то, что она только что сказала. Они давно пришли к выводу, что всё, что происходит в этой комнате, остаётся в этой комнате, взамен этому любая тема может быть поднята и обсуждена, какой бы она ни была — незаконная магия, политические пристрастия, давления семьи. Один раз одна из учениц объявила, что у неё только что начались месячные, прося немного поговорить об этом. Многие мальчики с красными лицами стояли рядом, пока девочки обсуждали, какие средства они использовали, чтобы кровь не оставалась повсюду. Гарри не мог внести большой вклад в этот разговор, поэтому больше слушал и узнавал новую для себя информацию. Позже тема перешла в более безопасное русло: «Как вывести пятна крови с одежды? Или простыни?»
Гарри кивает, подходит к своему столу и прислоняется к нему.
— Он хочет узнать обо мне больше, — говорит он слишком уверенно, чтобы это могло быть предположением.
Арвилл ещё раз кивает.
— Мы уже говорили об этом несколько недель назад, Арвилл, и мой ответ не изменился. Расскажи ему, что хочешь и сколько хочешь. Я не сомневаюсь, что у него есть свои способы получения информации — ведь стать Тёмным Лордом непросто. Так что, даже если вы решите ничего ему не говорить, я уверен, он всё равно узнает информацию о происходящем здесь по крупицам из других источников. Но если вы не расскажите ему, подумайте хорошенько: это может сделать вас его врагом, усложнить ваше положение в ваших семьях и отдалить вас от некоторых друзей. Не позволяйте своей гордыне встать на пути твоей безопасности.
Некоторые дети выглядят озлобленными, но многие из них полагали, что Гарри скажет им что-то подобное. В конце концов, он всегда был большим сторонником свободы выбора.
Роуэн говорит:
— Но почему… я не понимаю, почему он так интересуется тобой именно сейчас. Тебя объявили его врагом, когда ты был ещё младенцем, и он только сейчас пытается узнать о тебе побольше?
Гарри сардонически улыбается, его левая рука почти случайно прячется за спиной, уходя из поля зрения.
— Раньше он думал, что я всего лишь сопливое отродье, от которого легко избавиться. Но так как ему не удалось убить меня за все эти годы, он продолжает задаваться вопросом, не упустил ли он чего-то. Прошлым летом он узнал кое-что удивительное, что удерживало его на крючке достаточно долго, чтобы начать поиски новой информации. Не волнуйтесь — пока он задаёт вопросы, он не пытается убить.
Это совсем не успокаивает его учеников. Они не верят тому, что Гарри только что сказал им, но всё ещё недостаточно уверенны в своих выводах, чтобы протестовать против его слов.
— Тогда, — решительно говорит Арвилл, — я хочу снова пройтись по щитам и заклинания лечения. Если его любопытство иссякнет, я хочу быть готовой к этому.
Остальные дети кивают.
Гарри улыбается им и достает палочку. Чем он их заслужил?
***
На следующее утро Гарри получает письмо.
За завтраком перед ним приземляется огромная птица с опасно острым клювом и пугающе умными глазами, преподнося ему свою ногу с аккуратно привязанным к ней письмом.
— Вау, — выдыхает Гарри — Ты так сильно напоминаешь мне Хедвиг. Ах, прости, это комплимент!
Он предлагает сове кусочек бекона и улыбается, немного смущённый. Великодушная птица берёт угощение и склоняет свою большую голову. Гарри снимает с её лапы письмо — кремовый, дорогой конверт — и угощает птицу совиным угощением, которое не заменяет бекона. Проглотив его, сова взмахивает своими могучими крыльями и взлетает, оставив единственное серое перышко.
Роуэн удивлённо спрашивает:
— Это была
