«А что, я тебе не нравлюсь? - странно напряженным тоном вопросил Снейп в голове у Гарри. - Знаешь, твой любимый Сириус в свое время считал иначе, равно как и…»
«Я в курсе. И про маму, и про папу, и про маму Малфоя¸ и про папу Малфоя, и про Люпина с Тонкс, так что, если можно, вернемся к обсуждению моих оценок» - мрачно попросил гриффиндорец.
«Но я тебе нравлюсь?»
«Профессор, позвольте встречный вопрос, хотя, возможно, он будет неожиданным. - саркастически произнес (то есть подумал) Гарри. - А я нравлюсь вам?»
«Да, ты симпатичный», - Драко часто говорил точно так же, но на этот раз никакой иронии не было и в помине; Гарри стало очень страшно.
«Тогда зачем вы участвовали в этом идиотском пари?»
«Я думал, что, возможно, это поможет тебе понять твои истинные наклонности. Выпустить наружу свое «я», - слова Снейпа стали подозрительно смахивать на типичные размышления Гермионы.
«Ага. Но тут небольшая заминка…»
«Какая именно? Всё можно исправить. Если Драко тебя достает, я…»
«Драко меня не достает, - раздраженно подумал Гарри, - Драко мне помогает разобраться со всем этим безобразием, в которое мы оба влипли. И Драко мне не нравится, честное слово. И не понравится - во всяком случае, по моей воле»
«А кто-то другой, - с надеждой спросил Снейп, - тебя привлекает?»
«Да! - мысленно заорал Гарри. - Джинни Уизли! А еще - Пэнси Паркинсон, когда она без школьной мантии! И иногда - редко - я обращаю внимание на мадам Синистру. И Флер Делакур - но мне она не светит, так что я не зацикливаюсь. И еще много кто, но все они - простите, профессор - все они не мужского пола!»
«Ясно, - грустно произнес голос Снейпа. - То есть никаких шансов у меня нет, ты это хочешь сказать?»
«Мне очень жаль, но да, никаких»
«Ни малейших?»
«Нет»
«А если я вымою голову и, скажем… ну, может быть, сделаю перманент? Красивые вьющиеся черные локоны…»
«Нет. Ни в коем случае!»
«А если я куплю себе голубую мантию? Может, даже расшитую кроликами?»
«Ни за что! Если вы сделаете это, я буду вынужден отказаться от уроков ЗоТИ. Вы нанесете душевную травму мне и всем остальным ученикам, пожалейте детей!»
Снейп решил пойти с последнего козыря: «А если я перекрашусь в блондина или, - он немного подумал, - в рыжий цвет?»
«Даже если вы отрастите белоснежную бороду, как у Дамблдора, или обреетесь и вставите красные линзы»
«Ну и ладно, - обиженно пробормотал голос зельевара, постепенно затихая, - но только Драко ты тоже не достанешься, не видать ему тебя, как вашему Живоглоту - МакГонагалл»
Гарри попытался представить себе удивительную картинку: МакГонагалл в кошачьем обличии, толстый Живоглот, а вокруг пищит выводок котят. Зрелище оказалось столь потрясающим, что парень хохотал не останавливаясь в течение минуты, чем страшно встревожил Рона. Пока он убедил друга, что все в порядке и Вольдеморт еще не вломился в спальню мальчиков с дурными намерениями завоевать весь мир (начав с их спальни), и бесценной книге про «Пушек» ничего не угрожает; пока ребята совместными усилиями угомонили Невилла - тот никак не желал поверить в то, что Малфой не схоронился под кроватью Гарри, и, не желая встречаться лицом к лицу со слизеринцем, пытался укрыться в шкафу; пока Симус с Дином не отработали на Гарри свой дежурный запас плоских шуток и снова не заснули… За всеми этими хлопотами брюнет даже не заметил сразу, что голос Снейпа окончательно исчез из его головы. «Может, его совесть заела», - без особой надежды подумал Гарри. Снейп был где-то далеко, а теплая и зовущая в свои мягкие объятия кровать - совсем рядом, а главное, в ней не было ни Малфоя, ни профессора ЗоТИ - вообще никого, кроме самого Гарри, который немедленно воспользовался такой исключительной в последнее время ситуацией, накрылся одеялом с головой и провалился в глубокий спокойный сон.
Глава 14. Дружба - святое дело
Некоторые моменты этой главы были вдохновлены фрагментом произведения П. Вудхауса «На помощь, Дживс!»
Джинни, сладострастно улыбаясь, подходила все ближе - привольно развалившийся на широкой двуспальной кровати Гарри мог ясно видеть все соблазнительные изгибы ее прекрасного тела, которых ничуть не скрывало обтягивающее короткое красное платье…
- Я так давно хочу этого, Гарри, любимый…
Парень, затрепетав от предвкушения, подался вперед, схватил девушку за руку и потянул на себя. В порыве страсти он крепко обнял стройную спину и прижался губами к тонкой белой шейке. Она закрыла глаза и глухо простонала: «О, Гарри, Гарри… Гарри…»
- Гарри, да Гарри же! Просыпайся! И отцепись от меня наконец! - силуэт Джинни внезапно расплылся и померк, а звонкий голосок стал противно-надоедливым и подозрительно кого-то напоминающим. Золотой Мальчик, сообразив, что и этот сон досмотреть ему не дали, со вздохом приоткрыл один глаз и обнаружил, что на его постели сидит Рон в живописных семейных трусах в сердечко - точнее, полулежит, пытаясь вырваться из цепких объятий брюнета. В одной руке Рон держал палочку, которая в данный момент била светом «Люмоса» Гарри прямо в глаз.
- Что ты делаешь на моей кровати, придурок? - ласково поприветствовал он друга, торопливо отбросив его от себя и тщательно вытерев руки об одеяло. - Чего ж тебе не спится в ночь глухую?
- Разговор есть, - заговорщически прошептал Уизли, снова по-хозяйски забираясь с ногами на многострадальную кровать и поднимая палочку повыше, отчего сразу стал напоминать увиденную Гарри в маггловской книжке сказок фею-крестную, только крылышек не хватало. - Конфун… кофн… канфин… короче, секретный. Вот, - рыжий довольно посмотрел на приятеля.
- Понимаешь, Рон, я спать хочу. Очень. Мне это в последнее время редко удавалось, гад! Ты хоть представляешь себе, что это такое, когда в твоей голове все время разговаривает Снейп? Да я бы предпочел ежедневные сеансы связи с Вольдемортом, чем общение с этой сальноволосой гадюкой! - Гарри возмущенно всплеснул руками, чуть не угодив локтем прямо в глаз лучшему другу, причем совершенно от этого не расстроился.
Проблема со Снейпом волновала Гарри всерьез, потому что после памятного «откровенного разговора» Снейп по-настоящему дулся и на связь следующие несколько дней выходил только для того, чтобы указать Гарри на очередную ошибку того в Зельях, ЗоТИ, Трансфигурации или любом другом предмете, на коем Гарри в тот момент пребывал. Парень успел раз десять пожалеть о том, что не вызубрил по примеру Гермионы летом все учебники, а порой даже с тоской думал о Дурслях - по сравнению со Снейпом они казались чрезвычайно милыми людьми, которых следовало вовремя оценить по достоинству и не поддаваться, дементор всё подери, на всяческие провокации с дурацкими письмами из глупых волшебных школ… Оказалось, что слизеринский декан в свое время был круглым отличником и теперь активно демонстрировал мальчику свои познания, попутно укрепляя того в мыслях о полной его, Гарри, умственной неполноценности. Порой профессор прерывался - но лишь для того, чтобы предаться воспоминаниям о родителях несчастного Драко, которых, по версии, Снейпа не выгнали из школы за организацию групповых оргий и неизлечимую степень кретинизма только благодаря огромным взяткам. Трогательный рассказ о том, как Люциус обманным путем выиграл олимпиаду по Трансфигурации, совратив учителя (ключевым моментом повествования являлось то, как мошенник переоделся в сиреневое платье с рюшами), был коронным номером программы: голос Снейпа в голове Гарри дрожал от возмущения, а эпитеты, которыми он награждал несчастного Малфоя-старшего, были из тех, которые не стоит слышать детям до шестнадцати и пожилым людям после ста двадцати. Поэтому, хотя полученная накануне вечером весть о выходе Снейпа из комы не могла не обрадовать гриффиндорца, мысли о том, какой страшной будет месть обманутого в лучших чувствах педагога на первом же уроке по ЗоТИ, не давали покоя.
Описанная в начале главы ночная греза посетила Гарри после нескольких часов лихорадочного метания на скомканных простынях в поисках выхода из сложившейся ситуации. Сказаться больным редкой формой магической китайской волосянки - страшной болезни, от которой волосы на голове светлеют и растут со страшной скоростью? Это казалось перспективным, но просидеть в карантине ближайший месяц и пропустить Рождественский Бал было выше сил Гарри. Сесть рядом с Драко и укрыться на его узкой груди? Мысль сама по себе интересная, но противный слизеринец скорее всего не проникнется долгом помощи ближнему и попросту спихнет названного братца со стула. Сообщить, что Дамблдор мобилизовал его для выполнения очередного крайне опасного задания и смыться с урока? Самый лучший вариант, но, с другой стороны, снова тащиться в Хогсмид и под изумленными взглядами продавцов заказывать десять больших коробок шоколадных лягушек и мешок пастилок… лучше уж Снейп, чем такой позор. Или не лучше? Выбор был мучительным… Естественно, сон стал приятной неожиданностью, и поведение эгоистичного рыжего идиота, не давшего хоть на несколько часов забыться перед неизбежным, возмущало до глубины души. Однако означенный идиот совершенно не собирался предаваться угрызениям совести - наоборот, он горел желанием поделиться наболевшим.
