— Ну не переживай ты так! — Сказала она, подлетая поближе и, просочившись сквозь камень, всплыла подо мной, поднимая мою голову с камня подоконника. — Может, встретишь кого–то кроме директора Дамблдора, кому они понравятся.
— Ты так в этом уверена? — Спросил я, подняв на нее полный печали и затаённой надежды взгляд… Хотя это приведение только скептически покосилось на меня. Ну да… Ей уже лет шестьдесят, такую паршивую игру она заметит.
— Нет, но терять надежду не стоит, — Уверенно ответила она.
— Жестокая ты, — И повертев головой устроился поудобнее. Пусть Элизабет и была призраком, это не делает ее менее мягкой. Конечно тепла, как от Радуги с Пуффендуя от нее не исходит, но это с лихвой компенсируется ее голосом, который своей высотой делает ее подобной баньши. Конечно, такой опасный подвид призраков в школе никто бы не потерпел и развоплотили бы, но тот же Бинс был частично баньши и благотворно влиял на студентов, мягко задиктовывая в их головы нужный материал, который во время сна усваивается гораздо быстрее.
— Нет, я добрая, просто, никто в это не верит, — Ответила она бодрым голосом, попутно запустив руку в мою сумку и выуживая конфету. Если так подумать, она ближе к фантому, чем призраку. По крайне мере, она может ограничено взаимодействовать с материальными предметами, конечно, не так, как Пивз, но на то он и полтергейст, ему по виду положено. А вот со мной она может достаточно плотно контактировать, конечно, по ее словам, директор Диппет тоже мог с ней взаимодействовать, да и нынешний тоже может, пусть и ограничено.
— А перестать пугать не пробовала? — Спросил я, тоже беря конфету.
— Но это так забавно, когда они заходят и уже садятся, а тут тихий голос снизу шепчет… — Начала она своим голосом, а после резко снизив до гулкого рокота произнесла. — … Кипяточку не найдется? Бва–ха–ха-ха–ха!!! — засмеялась она пронзительным смехом, от которого стекла завибрировали.
— Теперь понятно, почему вся дверь исписана черными ругательствами.
— Зато было весело… первые пять лет, а потом сюда почти перестали заходить, даже несмотря на то, что учеников с момента моей смерти тут стало явно больше, — Сказала, улыбнувшись, словно вспомнив что–то приятное. Её глаза слегка расфокусировались, устремившись в стену.
— Элизабет? — Тихо позвал я.
— Да? — Сфокусировав взгляд, она посмотрела на меня. Я протянул ей листок бумаги.
— Оу… опять? — Спросила она, пробежавшись по листу глазами.
— Ага, — Ответил я, закрыв глаза.
— Минутку, — Буркнула она.
Тихо гудел ветер в потолочных перекрытиях… Тихая капель выбивала мерный ритм… Тихий вздох Элизабет пронесся по помещению, чтобы сменится песней…
Against the waves, with our swords in our hands
Against the sea, with our backs to the walls
Against distress, in the presence of our enemies
Against the storms, roaring at our faces…
«Конечно, не Анна Мёрфи, но тоже неплохо…» Отстраненно подумал я, наслаждаясь голосом юной баньши…
Взмах палочки — и поток магии устремился к стулу, сминая и корежа его. Древесина стремительно светлела и приобретала железный блеск. Однородная масса сероватого цвета плавно перетекла в другую форму. Железо остановило движение, застыв в форме чаши, украшенной массивной аляповатой лепниной.
— Изменение проходит, как надо. Так что же тебя не устраивает? — Спросил Дамблдор, внимательно следя за изменением.
— Почему в книгах и на лекциях говорится про временное изменение? — Взмах палочки — и железо стремительно осыпалась, открывая взгляду серебро. Повторный взмах — и стенки получившегося кубка становятся прозрачными. Опустив палочку, осматриваю результат.
— «Похоже, но не то», — Подумал я, наблюдая как подошедший Дамблдор взмахнул палочкой, и кубок засиял синим светом, а по стеклу пробежали узоры, которые, застыв, приняли вид трех букв «W. I.Z.».
— Модель солнечной системы, которую ты трансфигурировал три часа назад, все еще работает и сохраняет форму, — Он кивнул в сторону дальнего угла, в котором тихо скрипела корявая конструкция.
— Вот именно! Ведь во всех учебниках сказано, что для закрепления формы нужно другое заклинание, а не стандартная форма изменения, — Воскликнул я, пропуская энергию по палочке и обливая кубок жидким огнем, от чего метал накалился и потемнел от копоти. Став отдаленно похожим на оригинал.
— Гарри. Вспомни как создали трансфигурацию, и кто ее создал, — Мягко спросил Дамблдор, взмахом палочки убирая копоть в нескольких местах. Делая кубок почти не отличимым от оригинала.
«Кто, как и зачем? Восьмой век… ранняя Германия…»
— Бедные маги, у которых не было денег на качественные материалы, и слабаки, у которых не было сил их заработать, — Ответил я, сократив дилогию истории трансфигурации до одного предложения.
— Вот именно. Слабые волшебники. Догадайся, почему все заклинания трансфигурации такие сложные?
Прикрыв глаза, погружаюсь в память. Перед внутренним взглядом раскрылся справочник магических направлений, прочитанный пару дней назад. Трансфигурация… сложный взмах палочкой… длинное заклинание… результат в виде постепенного изменения объекта.
— Ритуал? — Спросил я, открыв глаза. Чтобы изменить что–то, нужно провести ритуал. Корни трансфигурации идут из алхимии. Правда, в отличие от грубой и простой, как лом, алхимии трансфигурация опирается на энергию, а не кровь.
— Да. Собственной энергии не хватало, вот они и растягивали её как могли. Вначале даже магия жертвоприношений участвовала, — Ответил Дамблдор, трансфигурируя воздух в ажурное кресло.
— …
— Твоя, как ты говоришь, проблема, состоит в том, что у тебя крайне много сил, — Начал Дамблдор. — И ты стандартным заклинанием полноценно изменяешь материю.
— Но профессор Мак… — Начал я, но был прерван.
— Мини сильная волшебница, но она не всегда была такой, к тому же, она уже достигла пика своих сил. Когда я её учил, она была не слишком сильной, и её выделяло только упорство и стремление доказать, что она не просто полукровка, а достойная волшебница.
— Значит, когда она училась, она привыкла к стандартным формам, и когда стала сильнее, то не переучилась?
— Да, — Ответил Дамблдор, жмурясь от вкуса лимонной дольки.
— Но это не отменяет того факта, что, когда дерево навсегда превращается в металл простым заклинанием, это ненормально, — Сказал я, вспоминая основы, по которым происходит трансфигурация. Одна из которых говорила, что подобное охотно превращается в подобное. Но на такие разные материалы как дерево и металл требуется достаточно сложное заклинание.
— Это Магия Гарри. Ты просто заполнил тот необходимый объем, чтобы изменение закрепилось, и дерево поверило, что оно железо, — Замолчав, он прикрыл глаза. — Твоя проблема в том, что у тебя изначально слишком много магии, даже больше чем у меня в твоем возрасте, ты просто не почувствовал того оттока сил, что будет у более слабого волшебника, попробуй он это провернуть.
Сказав это, он надолго замолчал, что–то обдумывая, а после продолжительной паузы, открыл глаза и, ехидно улыбнувшись, покосился на шкаф, сдвинутый к дальней стене.
— А теперь попробуй из вон того шкафа создать дракона.
Эм-м… что?
Торопливый поиск информации, и я вспоминаю про раздел чар, плотно переплетенный с трансфигурацией. Анимирующая магия. Расположена недостаточно близко к големотехнике, чтобы считаться ответвлением, но и недостаточно далеко, чтобы быть отдельным направлением мага–науки.
— Чары анимации я не проходил, — Ответил я, указав на пробел в своих знаниях. На что Дамблдор, широко улыбнувшись, ответил.
— Импровизируй.
«Вот же!!! Бородатый сладкоежка. Импровизируй, Гарри», — Ругался я на ехидного старикана, который за счет такого задания решил заняться ничегонеделанием. И ведь не подкопаться. Как и договорились, он дает задания и советы, а я слушаю и выполняю. И если я не смог решить задачку, то это же остается на следующий раз. Но он никогда не дает невыполнимых задач… значит импровизировать?
Наскоро прикинув необходимый вес и поняв, что шкафа для задумки не хватит, я покосился на Дамблдора.
— Дополнительные материалы можно использовать?
— Конечно, но постарайся ограничится этой комнатой.
— Понятно, — Ответил я, закрыв глаза.
Что мне нужно? Нужен мне дракон. Я знаю, как устроен дракон? Нет, но я знаю, как устроен динозавр. Добавим головы диплодока, украсим клыками тираннозавра и крыльями птеродактиля.
Взмах рукой — и к центру комнаты устремилось все, что не привинчено к полу. Правда, кресло Дамблдора осталось стоять, где стояло.
Второй взмах рукой — и вся эта гора хлама стала сжиматься в крупный шар, кроша и ломая дерево, сминая метал. Подождав десяток минут, пока передо мной не останется шар из трухи, взмахиваю палочкой.
