Посмотрев в проход, сталкиваюсь с его встревоженным взглядом.
— Не подходи! — дрожащие руки, сами навели пистолет.
Понимание, что не смогу остановить нажатие на спусковой крючок пришло едва ли не быстрее, чем подношу дуло к подбородку.
«Я вспомнила… я всё вспомнила…»
— Прости, — успеваю сказать, и руки сами делают выстрел.
А вот дальше, случилось невообразимое. Я сама не поняла, как оказалась прижата к стене. Шейд сжимал мою руку с оружием, и стоял прямо передо мной.
— Талия. Посмотри мне в глаза. Услышь мой голос. Это не ты. Ты, настоящая, не хочешь мне зла. Ты хочешь взять себя в руки. Ты сильная. Ты знаешь это. Поверь в себя.
Каждое его слово несло облегчение. Взведённая внутри пружина расслаблялась. Выронив пистолет, я словно бы очнулась. Тряхнув головой, новым взглядом смотрю на него, затем на кроватку, и тут до меня начинает доходить, что я только что чуть не сотворила.
Не успела истерика подступиться, как меня обнимают и гладят по голове.
— Ну, Солнышко… Ну вот, ты справилась… Я и не сомневался в тебе. Всё хорошо…
— Но я… Я же… Шмыг. Чуть не…
— Я знаю, милая, я всё знаю.
— Что знаешь?
— Твоё прошлое. И ни в чем тебя не виню.
— Но ты не понимаешь! Я… я не контролировала себя! Это не болезнь! Мне… Мне страшно… Прости меня, Шейд.
— Тише, успокойся, милая. Всё будет хорошо. Мы найдем того, кто сделал это, и попросим помочь с лечением. Ну а если вдруг ты опять начнешь терять контроль, знай, что я рядом, и всегда помогу.
Несмотря на то, что Шейд внушал мне чувство спокойствия, истерика победила. Расплакавшись, я уткнулась ему в грудь, приговаривая о том, как ненавижу всё это. Я выговаривала всё, что накопилось, а он продолжал меня слушать и утешать.
— Я же рабыня… Я была ей, и осталась. Шавка на поводке. Я вспомнила… программу. А ты ненавидишь рабов! Почему ты не дал мне умереть? Я же чуть…
— Т-т-т, — мне закрыли рот пальцем. — Хватит. В конце концов я имею другое мнение. Ведь ты боролась. Несмотря ни на что, ты попыталась воспротивиться внушению. И у тебя получилось. Далеко не многие на это способны, и это ли не лучшее доказательство твоей воли? Так что не надо изводить себя. Я обещаю, мы с этим разберемся. Главное, не теряй голову и больше не бери в руки коммуникатор. Я сбил программу, но, если вдруг она попытается себя проявить — за тобой присмотрят.
— Мандалорцы? — фыркаю.
— Отнюдь. Кое-кто пострашнее. Но тебе не нужно их бояться, это свои. А теперь давай вытрем слезки, покормим детей и позавтракаем сами. Я планирую как можно быстрее с этим разобраться. Не волнуйся, Солнышко. Я обещаю, все будет хорошо. Веришь?
— Угу. Прости меня...
Тут, парадные двери чуть ли не выламывают, а в коридор залетают мандалорцы. У меня уже не было сил как-то реагировать. Глядя на нас, вся группа замирает.
— Мы… зафиксировали выстрел, — чуть заторможено пояснил ближайший боец, опуская ствол.
— Я так и понял, — кивнул Шейд, прижимая меня к себе. — Это была случайность. За реакцию и оценку ситуация — пять. За оперативность — два, долго шли!
— Виноваты!
— Свободны, — отмахнулся от них Шейд.
— Есть!
Когда мандалорцы оставили нас одних, Шейд поцеловал меня в лоб.
— Дети! — дергаюсь, когда замечаю, что те не плачут. Душа сама выпрыгнула из тела от одной мысли того что я сама...
— Тише, тише, не надо так паниковать, — тут же одёрнул меня Шейд. — Я просто их успокоил, — взяв меня за талию, он подвёл к кроватке. Фобос и Деймос лежали, теребили свои игрушки и улыбались, глядя на нас. — Да, ребята?
— Шейд… — выдыхаю с небывалым облегчением. Повернувшись, прижимаюсь к груди. С сердца словно камень упал. Ещё никогда так спокойно не было…
Глава 25
Шейд Аеро
Ну вот и всё. Обратный отсчёт запущен, теперь остается только идти вперед и побеждать. Закончив с детьми, оставляю их одних в комнате, сам же в компании Талии поднимаюсь наверх, в комнату отдыха. К нашему возвращению в комнате уже собрались все наши в полном составе. Дис, Каут, Зер и… каким-то боком оказавшийся здесь же сонный Юрий. Мужик сидел и откровенно не понимал, что происходит. Что за собрание спозаранку среди мандалорцев, чего они ждут, и кто к ним прилетел.
При моем появлении все тут же вскочили со своих мест. Одна мама, как лежала на диване, закинув ноги на подлокотник, так и осталась лежать. Стоявший под стеночкой Радий просто повернул голову, демонстрируя свою готовность внимать.
— Шейд…
— Брат!
— Господин Аеро?!
Послышалось с разных сторон, но я поднял руку.
— Я тоже рад вас видеть, братья, но вынужден вас огорчить что праздновать некогда.
