- Дай я попробую, - убедился я в тщетности попыток Сириуса и слегка его отодвинул, занимая место перед Джеймсом.
- Пробуй, - обиженно пробормотал Блэк и уселся на парту подальше от меня, а я и не обиделся.
Просто у меня получилось. Получилось навести порядок на голове Джеймса. Я даже и завивать то ему не старался. Видимо, слабенькое «incrispatio* » годится ему только для того, чтобы усмирить черные пряди. Но сколько было радости! Мне удалось справиться с первого раза там, где Сириус спасовал после двадцати. Было ощущение, что он обидится, но Блэк, наоборот, был еще больше рад моему успеху, чем я сам. Похоже, именно он умел действительно дружить во всех смыслах этого слова: и поддержать, и порадоваться за друга, и поныть ему, и пошалить вместе. В тот день были исполнены все эти пункты. Мы поддержали друг друга, когда бежали от Филча, мы радовались друг за друга на уроках и сейчас, Сириус ныл нам весь день и вечер, и ночью мы пошалили вполне прилично, для первого-то раза. Жизнь не просто бурлила, она напоминала извержение вулкана, когда я находился рядом с друзьями. Другого сравнения для внезапного появления идеи Сириуса и немедленного ее исполнения я просто не вижу.
Мы баловались с этим заклинанием как только могли. И время разное ставили, и силу завивки, и друг на друге пробовали, и трансфигурировали что-либо в бантики-обручи. Кто сказал, что мальчики и куклы несовместимы? Нам только платьев и не хватало. Не все же игрушечные метлы и машинки гонять, приятное разнообразие тоже необходимо. Особенно, когда Джеймсу вздумалось дополнить заклинание до «maximus incrispatio», почему-то именно на мне. А у меня и так шевелюра не шибко длинная была, а так вообще в шарик вязаный превратилась. Светло-коричневый, мне Сириус зеркало протянул, когда успокоился и не смеялся, только хихикал. Небольшой такой, в стиле афро, минут десять потерпеть можно, но это совсем не значит, что я не стану «мстить».
- Maximus Incrispatio* * ! - и вот уже в комнате два шарика, бежевый и черный, как бабушкины клубки шерсти, да и на ощупь такие же.
- Maximus Incrispatio!
Вопреки нашим ожиданиям, третьего шарика в комнате не появилось. Волосы Сириуса как были вьющимися, так ими и остались. Мы попробовали еще раз. И хором. И ничего. Так расстроились, что Сириусу пришлось изрядно от нас побегать. Как выяснилось, у него было что-то сродни иммунитету к этим заклинаниям вообще. Ни у самого не получается, ни на него нельзя. Хотя зачем ему, и так рекорд Люциуса в будущем побьет. Под конец, уже с обычными прическами (если состояние наших волос можно назвать прической), решили, что заклинание буду накладывать я. Так уж сложилось, что пять минут заклинания Джеймса были весьма растяжимым понятием, а не придерживаться плана значит провалить его. На том и решили: идти за полночь, опасаться Филча, и заклинать Малфоя буду я.
Я не помню, как провели мы тот день. Гуляли, дурачились, в карты играли, с Беллой поругались (ругался в основном Сириус, да как виртуозно!), кальмара выглядывали, может, лазали по замку, может, семикурсников по углам отыскивали и пугали. В конце концов, это было слишком давно и слишком привычно, чтобы я запоминал. Яркое солнце, к сожалению, последнее в тот год, еще теплый воздух, еще слабый ветер и уже холодная озерная вода, а еще ожидание. Весь день мы провели в ожидании того момента, когда нам придется выйти из спальни. Даже не знаю, с чем это можно сравнить: когда ждешь того рождественского момента, когда обнаружишь подарки, и ни о чем другом думать не можешь, когда минуты кажутся вечностью, когда вся жизнь кажется пустяком по сравнению с тем самым моментом. То же чувствовали и мы, но разделенное на троих, и мы прекрасно друг друга в этом понимали - говорить мы могли только о том, как сделать нашу проделку более знаменательной. Дошло до того, чтобы действительно раздобыть платье и Прилипающее заклинание, но я посчитал это слишком жестоким, а когда меня не послушались, пригрозил это же сотворить с автором идеи, а, кто бы сомневался, с Сириусом. Может, одеть платье для разнообразии тот бы и не прочь, да вот прилипнуть к нему навечно пугало. Что ж поделаешь, чистокровным наследникам море по колено, раз платья могут спокойно одеть. Только меня встревожило то, что после этого злосчастного платья Блэк глубоко задумался, а ничего хорошего из этого обычно не получалось. Феерическое, знаменательное, запоминающееся, но вряд ли хорошее в понимании обыкновенных добра и зла, и не сулящих ничего, кроме запутанных последствий и обязательных отработках, если это было в школе. После же…
Я даже проспал пару часов до того, как меня потянулся от мягкой подушки и теплого одеяла, но я не сопротивлялся особо, подняли, значит надо. Лишь потом я вспомнил, что сегодня будет своеобразное посвящение в шутники Хогвартса; да и заснуть снова для меня не составит особого труда. Видимо, Джеймс так не считал - он отбивался от нас как только мог, защищая свой сон. Только чудом мы смогли не получить пару-тройку здоровых синяков, особенно, когда Поттер начал активно размахивать пятками, подключая к защите и их. Мы с Сириусом попытались окружить Джеймса с обеих сторон, но едва не получили огромными подушками, которые он не постеснялся стихийной магией призвать. Мне было страшно интересно узнать, что же такое показывает ему подсознание, что ради этого он готов нас придушить, лишь бы не мешали? Ничего другого мне не оставалось, как разрешить Сириусу полить «спящего красавца» из стакана и выполнить, наконец, его огромную мечту. Сириуса, конечно же. Судя по разъяренному выражению лица вмиг пробудившегося Джеймса, он об этом отнюдь не мечтал. Забыв надеть очки, он бросился мстить Блэку, спотыкаясь о каждый чемодан. Одному Мерлину известно, как мы умудрились не перебудить остальных обитателей спальни этой сумасшедшей гонкой, которая на удивление быстро закончилась: Сириус сжалился над полуслепым Поттером и покаялся, пока Джеймс себя обо что-нибудь не убил - в темноте ведь мог и не заметить. Удивляюсь, как он и Сириуса-то увидел и как понял, что водой полил не я (хотя последнее и не удивительно). Вдоволь набегавшись, насмеявшись и поругавшись, мы принялись собираться. Максимум черного в одежде, чтобы спрятаться в темноте. С сожалением отказался от идеи Сириуса насчет масок, во-первых, из чего мы их сделаем, во-вторых, глупо будем выглядеть, если поймают - все равно узнают. А так хотелось ощутить себя героем маггловского детектива, который когда-то давно видел. Занятый похожими мыслями, я не заметил, как Джеймс что-то достал из чемодана и к чему-то яростно примерился. Так я впервые увидел чудо-магию, или, в простонародье, мантию-невидимку, достаточно широкую и плотную, но не тяжелую. Я бы и удивился, да ждал весь день чего-то подобного, и все, что меня взволновало насчет этой ткани, так как мы под ней поместимся?
Сириуса мало волновали теоретические терзания, он предпочитал практику всегда и везде. Прихватив нас, он притащил в одно место, отобрал мантию у Джеймса и сам ею нас накрыл, в прочесе чего я ухитрился избежать встречи его локтя с моим носом. Довольно неудобно было так близко находиться, а мантия и так едва-едва закрывала нас до пола - ростом Джеймс и Сириус вышли чуть выше нормы, я со своим метр пятьдесят с хвостиком в одиннадцать лет даже и не замечался и не особо мешался. А вот ребята друг другу явно мешали, и физически не могли молчать, находясь рядом. Вечные соперники, остававшиеся друзьями на всю жизнь и почему-то принявшие и меня, хотя я был явно «другой». Я не раз пытался спрашивать их насчет этого, но получал лишь явное непонимание - Джеймс понятия не имел о том, что люди делятся на какие-то социальные группы, а Сириус…э…плевал на все общепринятые утверждения, так уж он сам себя воспитал, находясь среди своих родственников, печально известных на сегодняшний день. Тем не менее, мне нравилось общаться с ними, и я стал частью их компании, стал давно и останусь ею до самой смерти. Мне так жаль, что Гарри придется узнавать обо всем, что произошло, из того, что я напишу - я многое забуду, если попытаюсь рассказать. Да и что есть слова? Временное, недолговечное. Книгу же он сможет прочесть всегда, сможет узнать, какими мы были, каким был его отец, и не станет слушать глупые обиды Северуса, который, ну как ребенок, честное слово, все никак не может забыть наши с ним столкновения. Он прекрасно знает, почему так сложилось и отчасти виноват сам. Жаль, что он остался последним, кого я знаю всю свою жизнь. Но довольно, ведь я пишу о том, что было, а что произошло, будет чуть позже. Сейчас же мы шли по пустым и полутемным коридорам, опасаясь каждого шороха, даже учитывая то, что мы не видимы и, по возможности, неслышимые(после того, как я в красках описал ребятам, как выглядит пустой коридор, в котором так и раздаются эпитеты на два разных голоса). Это их позабавило, и они решили помолчать на время пути. Но это ничуть не мешало им многозначительно переглядываться. Если бы все пошло тем же путем, вряд ли ребятам понадобились слова, чтобы общаться друг с другом, и я точно бы чувствовал себя третьим лишним. Слава богам, этого не произошло. Я просто смог понимать их без слов так же, как они понимали друг друга во время той вылазки относительно подколок и подначек. Забыл упомянуть - под этой мантией было ужасно жарко.
