Узукаге сложил пару печатей и прикоснулся к документам, создавая теневые клоны и отправляя их остальным подчиненным, после чего принялся за чтение оригиналов.
— Факт восстановления биджу в этом измерении подтвержден? — почти сразу задал вопрос Иори Узумаки, — Если меня не подводит память, биджу восстанавливаются именно от природной чакры, которой здесь куда меньше большого мира, плюс, высасываемое нашими печатями.
— Факт восстановления подтвержден, пусть изначальная скорость мне не известна, — оживилась Кэзуми, получив возможность поговорить о любимой работе, — но текущей скорости достаточно, чтобы определить примерный срок, на который хватит запасов чакры Ниби, не подвергая риску развоплощения за границей десяти процентов от полного объема.
— Что по модификации сдерживающих фуиндзюцу? — прищурился Узукаге, откладывая в сторону бумагу.
— Пришлось привлечь несколько сторонних специалистов, но условия содержания удалось улучшить без ущерба функциональности, — гордо выпятила весьма скромную грудь куноичи, — проверка на каге буншинах прошла успешно.
О разумности созданий Рикудо Сеннина Узумаки знали не понаслышке, как и историю возникновения этих существ, благодаря сохранившимся хроникам со времени основания клана, поэтому, было принято решение о улучшении условий содержания мыслящих существ, по сравнению с теми печатями, что использовались для их плена Кири и Кумо ранее. В конце концов, мастера печатей не какие-нибудь варвары и ради уменьшения враждебности биджу, а также повышения кооперации с будущими джинчурики, могут задействовать дополнительные ресурсы и превратить тюрьмы в нечто, более подходящее для обитания разумных сгустков чакры.
— Отличная работа, Кэзуми-сан, меньшего я и не ждал, — довольно кивнул Тэтсуя, улыбнувшись подчиненной и обратился к совету, — у нас на запланированной сегодня повестке собрания осталось только два вопроса — срок возвращения Узушио в большой мир и наиболее подходящее место для этого, а так же, наши действия по отношению к Кушине-химе, ввиду разрыва давнего союзного соглашения с Листом, по условиям которого клан Узумаки предоставляет подходящего носителя девятихвостого лиса, по факту, являющегося собственностью Узушиогакуре.
Глава 110
Казе но Куни. Сунагакуре но Сато. Личная резиденция Казекаге. Пакура но Шакутон
Наслаждаясь большой, скорее огромной по местным меркам, ванной с прохладной водой — самое то в палящую жару полудня, когда всякая жизнь в Суне замирает или перемещается в помещения — Пакура расслабилась в почти единственном помещении, где наблюдение охраны Анбу отсутствовало и немного подумать о том времени, что прошло с момента резких извинений в Песке, вознеся ее на вершину.
Исполнив свою мечту и став главой селения, куноичи несколько разочаровалась в позиции — Казекаге не обладал в Суне всей полнотой власти и каждый свой шаг приходилось сверять с советом старейшин, проводя долгие многоходовки против противников и убеждая союзников в верности того или иного решения, влияющего на судьбу деревни. Сейчас, смотря изнутри на действия предателя Расы, куноичи отчасти понимала некоторые его действия — старые пеньки бесили неимоверно, всячески стараясь сохранить прежнее положение вещей и препятствуя любым реформам в обучении подрастающей молодежи, хотя необходимость изменений назрела давно. Каждое последующее поколение Песка имело все меньше выдающихся талантов, способных поддержать место селения в пятерке сильнейших и требовалось срочно принимать меры, пока не стало слишком поздно.
К счастью, при своем побеге, Раса-ахо не только оставил солидное количество золота, смягчившего последствия стремительной смены власти, но и прикончил двух старейшин, освободив места в совете. Остальные его сторонники, отделавшиеся лишь легким испугом, потеряли огромную часть влияния, что дало необходимый шанс ей.
Да, старики смогли заткнуть дыры в своем составе почти сразу и Пакура не могла повлиять на выбор, едва надев на голову шапку с кандзи «ветер» и толком не разобравшись в ситуации, но позднее, на волне позитивных улучшений от союза с Листом, удалось не только сместить двух желчных стариков, но и посадить на их место своих джонинов, преданных лично ей и готовых поддержать в любом начинании. То, что помимо спасенных жизней, каждого из них она крепко держала за яйца, имея список кое-каких грешков, за которые можно расстаться с жилетом, только укрепляло их мотивацию не отклоняться от позиции Казекаге, ведя свою игры.
Пакура испытывала вполне закономерное отвращение от подобных методов, но стремясь получить большую свободу на посту лидера Песка, приходилось использовать разные методы. Еще хорошо, что Итоку-доно горой стоял на ее стороне, являясь учеником деда и почти членом семьи. Пожалуй, из оставшихся старейшин Кэтсу-сана можно было назвать союзником по идеалам со своими заморочками, в то время, как остальные тянули одеяло на себя, преследуя цели групп и кланов, которых представляли.
Только став Казекаге, Пакура по настоящему ощутила, насколько весома и важна имеющаяся у нее поддержка большей части Сейки Бутай Суны — реорганизация ирьё-хан и главного госпиталя, являвшегося прежде вотчиной старейшины Чие, с последующим выделением финансирования, никогда не удалось бы протолкнуть настолько быстро. Вечерние разговоры за чашечкой чая с Рью-куном многое дали Пакуре, весьма изменив имевшиеся ранее планы по улучшению ситуации в селении. Если Коноха смогла выйти из второй мировой войны шиноби с куда меньшими потерями, что можно было ожидать, то почему бы не воспользоваться их опытом? Новый поток финансов от заключения соглашения, вполне это позволял.
Популярность Пакуры только возросла еще больше, когда началась новая мировая война и в отличие от ожиданий подавляющего большинства песчаных ниндзя, Суна не оказалась полноценно втянута в конфликт, когда не успела восстановиться от прошлого. Да, отправка подкреплений Конохе во исполнение заключенного союзнического договора была неизбежна, как и необходимость держать треть наличных сил на границе с Ивагакуре но Сато, но это куда лучше, чем полноценное участие. Миссии в селение продолжали приходить, даже увеличившись в количестве на фоне идущей войны, делая Суну богаче и даже дайме Казе но Куни перенаправил некоторую часть заказов в их сторону. Пакура пока не вникала глубоко в разногласия с правителем страны — не до того было во время концентрации власти в своих руках — но очевидно, процветание селения наемников, отрезанных от государственной поддержки, заставило задуматься кого-то из приближенных советников идиота на троне. То, что откровенный рохля и прожигатель жизни, способен дойти до подобного хода самостоятельно, куноичи не слишком верила, повстречавшись с дайме Чинору лично, как и положено каждому Каге. Пожалуй, если бы не достойные советники, долго он на троне не просидел бы, отвратив от себя половину военной силы Страны Ветра.
Старейшины почти хором советовали не лезть в змеиное кубло, которым является двор дайме Казе но Куни, заняв нейтральную, выжидательную позицию и Пакура склонялась последовать их совету. При одном взгляде на так называемых придворных, у девушки начинала болеть голова и появлялась опаска, что однажды терпение ее истощится и тогда следующий слизень в человеческом обличии, что решит попытаться использовать ее в своих целях, будет превращен в кровавую кашу. Ниндзя тоже не служат образцом для подражания, в большинстве своем, являясь беспринципными наемниками, убивающими за деньги, но не обладая личной силой, быть настолько спесивыми и уверенными в собственном превосходстве — это еще надо постараться найти подобный экземпляр, а при дворе таких полно.
Впрочем, это была лишь одна из множества проблем, что давила на куноичи. Но все они оказывались отложены в дальний ящик до поры, когда впереди маячило окончание третьей мировой войны, которую опять выиграла Конохагакуре, а вместе с ней и Сунагакуре. Точнее, война уже по факту закончилась и в данный момент лишь велись переговоры между проигравшими и выигравшей сторонами о размере откупных.
