И она кивает на мою мини-лабораторию.
- Нет, это я Феликс Фелицис себе варю, - говорю я, вижу, как вытягивается лицо подруги, мысленно даю себе пинка, я ведь обещал не издеваться над ней, и признаюсь: - Ну конечно, для работы. Снейп сказал, что я буду читать Зельеварение первому курсу. Должен же я сам знать то, чему учу других.
Миона качает головой:
- Я думала, мне удивляться уже дальше некуда. Но ты смог. Если есть ещё что-то, пожалей меня, пожалуйста, дай переварить хотя бы это.
Можно подумать, я хватал её за руки и насильно удивлял. Сама ведь стала спрашивать.
- Ну и ну, - говорит она. - Гарри Поттер - зельевар и учитель. А я ещё не отошла от того факта, что ты гей.
- Я не гей, - возражаю я. - Я... Просто мне нравится один человек. Я не виноват, что он оказался мужчиной.
- Ага, просто, - кивает Гермиона. - Я и забыла, что с тобой ничего обычного и простого не случается. Простая девушка Джинни тебя не устроила, тебе понадобился кто-то посложнее.
Да, Миона, понадобился. И ты не представляешь, насколько сложнее.
- Так ты наконец признался ему?
Ну, можно и так сказать. Я же признался? Как он ещё мог расценить мои стоны и... и всё остальное? Поэтому я киваю.
- И правильно, - хвалит меня подруга. - А что теперь?
- Не знаю, Миона, - честно признаюсь я. - Теперь я буду просто ждать.
- Чего?
Вместо ответа я подымаюсь и говорю:
- Ночь на дворе. Проводить тебя до дома?
Гермиона удивляет меня, не настаивает на продолжении разговора, не обижается, что я её выпроваживаю, и улыбается:
- Ну я же не маггла, как-нибудь через камин доберусь.
И уходит, чмокнув меня напоследок в щёку.
А я сижу, уставился на грязный котёл, помыть нет сил, могу только пялиться и вяло думать. Когда-то у меня был к Снейпу детский наивный вопрос, я его ещё помню - зачем вы приходили ко мне в Мунго, сэр? Этот вопрос, собрав всю решимость, я смог тогда задать, хотя и не получил ответа.
Зачем он приходил сегодня - этого я не спрошу никогда. Не спрошу, несмотря на то, что не понимаю. Не за тем же, чтобы спасать меня от моего же зелья, а потом яростно целовать на лестнице? Сообщить, что он уезжает, можно было и совой, в той же записке. Или через МакГонагалл, вместе с паролем.
Снейп столько лет играл, что теперь ему скучно? Только теперь, в отличие от тех, смертельных игр, в этой он может себе позволить быть котом. Мышь у нас я, меня поймали, урчат мне на ухо, сжимают-разжимают когти, отпускают побегать. Недалеко. А мышь и рада, и сама хочет - чтобы недалеко, и только и ждёт, чтобы снова прижали лапой.
Вот как сегодня.
Заставляю себя встать, отмываю котёл от остатков дурацкого зелья и иду в спальню. Верчусь в кровати, сминаю простыни, охаю, когда подушка задевает краем основание шеи - у Снейпа острые зубы и ненасытный язык, что он творил им со мной сегодня, Мерлин мой... о нет, так я никогда не усну...
Но я себе лгу. Я всё-таки засыпаю, но не раньше, чем довожу себя, сначала мыслями - до какого-то дикого, болезненного возбуждения, а потом рукой, всего за несколько мгновений - до сокрушительного горячего оргазма.
Хогвартс встречает меня тихими коридорами. Лето.
МакГонагалл спрашивает, какие комнаты я предпочитаю занять, в башне или в подземелье, и недовольно морщится, когда я выбираю второе. Ну а что? К работе ближе, и вообще, у меня и дом есть, я же и там иногда могу спать, если захочу чего-то с окнами.
Ещё директор осведомляется о здоровье моих родственников, бросает острый взгляд, когда я отвечаю:
- Спасибо, всё хорошо.
И спрашивает:
- Северус заходил к тебе на Гриммо?
А она откуда знает?!
- Д-да.
А, он же через директорский камин, наверное... Только этот подключён к общей сети...
- Хорошо. Нам очень не понравилась последняя статья о тебе в «Пророке», и мы решили, что надо бы тебя проведать. Ну, думаю, если что, профессор Снейп меня бы уведомил. Что-то Скитер разошлась...
Получи, Гарри. Именно такой ответ и не возникал в твоей голове, да? Ему велели, он зашёл. Надеюсь, хоть всё остальное тогда он сделал по собственному желанию.
- Вы что, поверили? Скитер - дура.
- Гарри!
- А что, нет? Услышала, как у меня в пакете гремят склянки с ингредиентами и уже целую историю сочинила. Алкоголиком назвала...
В моём голосе сейчас натуральная, искренняя обида. А что относится она не к Скитер и её глупым домыслам, так об этом директору знать не нужно. Тем более, обида не менее глупая. А чего я ждал?
МакГонагалл сожалеет, что-то там говорит о необходимости публичного опровержения, которое меня абсолютно сейчас не волнует, и сообщает пароль от кабинета Снейпа.
- Что? Какой?
МакГонагалл невозмутимо повторяет, глядя поверх очков.
- Почему? - спрашиваю.
Она пожимает плечами:
- Может, чтобы ты точно его не забыл? Очевидно, Северус зачаровал дверь этим паролем лично на тебя. Я, к примеру, воспользоваться им не смогу.
А пытались? - вертится у меня на языке, а потом в мыслях, когда я иду в подземелья и говорю знакомой двери:
- Это Поттер.
Прекрасно, профессор. Я не могу запомнить нормальный пароль, я теперь, как идиот, всю неделю буду представляться двери вашего кабинета.
Нет, я плохо его знаю. Он не только это устроил. Он ещё и записку оставил на огромной коробке с эссе:
«Поттер, вот вам работа. Если закончите раньше - под столом ещё одна коробка. Пароль только для кабинета, не пытайтесь лезть в мои комнаты и лабораторию. Громите свой подвал на Гриммо, если придёт охота портить ингредиенты. С.Снейп»
Вот так. Добро пожаловать на службу, Гарри.
Неделя ползёт медленно, как раненная во все лапы черепаха.
Я разбираю эссе, сплю, ем, и так втягиваюсь в монотонный унылый ритм, что только в последний день осознаю - завтра. Меж рёбер всю неделю словно жила сосулька, а теперь, когда я вспоминаю о завтра, меня окатывает жаром. Завтра он появится, и я не знаю, чего мне ждать. И что мне делать, я тоже не знаю. Он сказал - подумайте, но что я могу придумать, если всё зависит только от него? Будет ли он таким, как в тот вечер на Гриммо, и я окончательно потеряю всякую рассудительность, или опять включит холодную язвительность, и я не посмею подступиться?
Снейп выбирает третий вариант.
Ему некогда.
Он врывается в свой кабинет вечером того самого завтра, когда я уже извёлся, напридумывал себе реплик для встречи с ним и примериваюсь, не разложить ли эссе в стопках ещё и по алфавиту.
- Разобрались? - спрашивает Снейп вместо приветствия.
Я справляюсь с глупым трепыханием внутри, открываю рот, чтобы ответить, но Снейпу ответ не нужен, Снейп говорит:
- Вот и прекрасно, я в вас не сомневался. Можете быть свободны. До завтра, Поттер.
Разворачивается и уходит, и полы его мантии коротко и совершенно издевательски машут мне на прощание.
Не сомневался он... В каком-то отупении я смотрю на дверь, потом медленно встаю и ухожу к себе в комнаты. Снова ждать завтра.
И завтра, и весь следующий месяц я привыкаю к тому, что Снейп если и решил со мной играть, то игру выбрал не ту, к которой я успел приготовиться за неделю его отсутствия.
Новая игра называется «Профессор занят, или Гарри Поттер - мальчик на побегушках». Я даже не могу выбрать время, чтобы попросить его сменить дурацкий пароль. Мало того, с вредной руки Снейпа я теперь и лабораторной двери так отчитываюсь.
И мне ничего не остаётся, как принять новые правила, по которым я сортирую старые записи, нарезаю не особенно ценные ингредиенты, мою колбы, котлы и лопатки - как правило, в его отсутствие. Что он станет делать, когда его будет держать в замке должность декана, а котлы будут доставаться не мне, а нерадивым ученикам в качестве отработки? И когда он успевает их пачкать? По ночам, что ли? А днём Снейп обычно появляется редко, раз или два, чтобы выдать мне новое задание, наспех проверить предыдущее, задать два-три вопроса о свойствах компонентов или зелий - мне мгновенно вспоминается мой первый урок Зельеварения, потому что вопросы внезапны, как и тогда, только теперь я знаю на них ответ.
- Хорошо, - бросает Снейп, и я смотрю, как он забирает из стола какие-то пергаменты, если это кабинет, или рассовывает по карманам фиалы с зельями, если копошусь в лаборатории, и снова отбывает непонятно куда.
Вот бы Шеклболт заметался, если бы я ему об этом рассказал. Потому что Снейп отвратительно доволен, не знаю, то ли собой, то ли обстоятельствами, о которых мне не говорит, а может, и тем, и другим сразу.
Я знаю, как отвечать на его лёд и его яд, на его огонь моё тело отвечало само, не спрашивая мозг, а что мне делать с этим Снейпом?
Невыносимо.
Невыносимо, поэтому однажды я почти решаюсь.
- Профессор, - зову я, когда он в очередной раз готовится убраться от меня подальше. От меня? Или к кому-то? Внезапная мысль простреливает ужасом - а ведь вполне может быть. Вполне.
- Да? - Снейп останавливается, смотрит на меня своими невозможными глазами и слегка усмехается. Или насмехается? Нет, это не явная ухмылка, это всего лишь тень, но я вижу, и думаю, он тоже знает, что я вижу. Но дела ему до этого нет.
