Присутствующим показалось, что сильней похолодало. Что мороз стал чувствительно кусать кожу, а настороженный Итэр сравнил ощущения с тем самым нападением Андриуса, когда их группа была окутана вьюгой.
По полу и стенам с треском побежали морозные узоры, а в воздухе закружили снежинки, с каждой секундой становясь гуще. Подул ледяной ветер.
— Быстрее уходите, — оглянувшись с серьезным взглядом на спутников, приказал Тарталья, все еще сжимая звеневший колокольчик. — Это их задержит.
Или даже убьет… — скользнула мысль в голове мужчины.
Только вот противники не спешили их отпускать, атаковав. Группа людей бросилась врассыпную, уходя от затрещавших лучей молний.
— Что… — рыкнул гидро Вестник, когда его ноги резко сковал лед, когда он бросился за убегавшей мелкой жертвой. И прозрачная корка быстро росла, окутывая фигуру врага.
Пиро Вестник пытался растопить окружавший их лед, который стремительно наползал на них, но показалось, что от жара тот лишь стал злее, ускоряясь и нарастая.
Этот лед мог сковать и пламя.
Изо рта вырывалось облачко пара, а северная стужа сковывала до костей. Колокольчик, осуществив свою роль, рассыпался на мелкие и блестящие осколки в руках Предвестника, опадая на пол.
Весь зал был пронизан льдом. А Вестники застыли вечными статуями, скованные острыми и прозрачными как стекло копьями.
Судорожно выдохнув, Тарталья поежился и поспешил по хрустящему льду в сторону выхода. В сторону цели.
Его спутники уже ушли вперед, но…
Он столкнулся с ними в самом проходе, понимая, почему те застыли с ужасом и потрясением на лицах и в глазах, не в силах что-либо сделать.
— Она… мертва?.. — севшим голосом спросил Беннет.
— Зефир… — выдохнул Итэр и перевел растерянный взгляд на Люмин, которая была в шаге от богини.
Богини, что лежала на полу сломанной куклой, пронзенной пятью цепями, по которым туманом скользила скверна. Рядом с женщиной метался элементаль, беспомощный и скорбящий, не в силах хоть как-то помочь.
А на полу между ними…
Сверкала фигурка.
Тарталья распахнул глаза, заметив ту и узнав.
Сердце Бога.
Мужчина действовал быстрее, чем мог осознать, — хоть ситуация и располагала к сентиментальности, но это могло сыграть с ними злую шутку. Его спутники слабо осознавали роль Сердца Бога, к которому потянулась Люмин. Поэтому Предвестник просто бросился вперед, вооружившись гидро-клинками.
Девушка отпрянула, когда перед ее лицом мазнуло сияющее лезвие, и сама вскинула меч, на который приняла скользящий удар, и нахмурилась — буквально в последний момент Тарталья вырвал из чужих рук божественный артефакт.
Беннет понесся вслед за старшим товарищем и сел на колени рядом с поверженной богиней, растерянно глянув на элементаля, а потом на женщину, понятия не имея, что мог сделать. Как бы отчаянно ни верил или ни молил подросток, но никакого отклика это не приносило.
Зефир говорила, что статую нельзя трогать ни в коем случае из-за яда. И цепи, что впивались как голодные пиявки в ее тело, тоже были окутаны пурпурным, грязным туманом, который нес в себе опасность. Беннет хотел помочь, вытянуть цепи, но… она ведь запретила прикасаться к ним. И идей, как спасти богиню, не было никаких — если искатель умрет от этого яда, то уже точно ничем не сможет помочь.
— Хэй, мелкий, — не оборачиваясь к элементалю, обратился мужчина, не сводя потемневших синих глаз с принцессы Бездны.
Тот, кинув взгляд на Беннета и богиню, все-таки взвился в воздух и с едкой печалью уставился на Предвестника.
— Мы можем ей как-то помочь?
На что элементаль только посмотрел в сторону Итэра, который будто не решался сделать шаг ближе.
Дилюк мрачной статуей застыл рядом с Путешественником, решительно стискивая меч, только вот сейчас тот был бесполезен. Он вообще не понимал, что сейчас должен был делать, смотря на открывшуюся картину и пытаясь приглушить отчаяние, — снова не успел и был беспомощен.
Как он мог помочь?.. Чем?..
Вступать в бой с принцессой Бездны? Здесь битва ничего не решит. Сейчас надо спасать богиню. Но как?..
— Хо! Значит, нам осталось только вытащить Зефир отсюда… — качнул головой Тарталья и недовольно пробормотал. — Все-то госпожа продумала… только зачем в петлю полезла…
— Люмин… — Итэр неслышно приблизился к ним, не отрывая болезненного взгляда от сестры и выискивая в каждом ее жесте и мимике изменения, то, как ее могла осквернить Бездна. — Что ты делаешь?..
— Они мои враги, — взмахнув мечом и направив тот на усмехавшегося Предвестника, ответила девушка и даже не посмотрела на брата. — Не пытайся остановить меня. Не пытайся остановить нас.
— Но, Люмин… — вскинув брови, продолжал говорить Итэр. Он не терял надежды достучаться до сестры. — Нам надо вернуться домой!
— Дом… — девушка опустила взгляд на лезвие, которое будто отражало звездное небо. — Я еще не могу покинуть этот мир… Пока имена богов не канут в Бездну, я буду сражаться с Небесным Порядком.
— Небесный Порядок?.. — юноша хмурился и вспоминал все, что говорила ему Зефир, все, что она рассказывала в их беседах.
Небесный Порядок… Селестия?
Хранительница Небесного Порядка, которая не дала им сбежать из этого мира, когда началась Катастрофа! Тогда она и напала на него и Люмин, запечатала их силы и вернула в Тейват. Только вот он проспал пятьсот лет, пока его сестра переживала Катаклизм и попала под влияние Бездны.
Она была одна на краю гибели мира, когда даже многие боги пали от орд чудовищ, которых впустил в мир Каэнри’ах. Тогда его сестре никто не помог и не поддержал, как его сейчас, и она в одиночестве справлялась с трудностями.
Как ему говорила Зефир…
— Итэр, — Люмин обратилась к брату, отвлекая его от мыслей, и обернулась к нему. — Я уже завершила свое путешествие по этому миру. Закончи и ты свое. Только тогда ты сможешь познать истину этого мира…
Юноша глянул на бессознательную Зефир. Бледную и укрытую тенью Предвестника, который встал на защиту той. Ее волосы разметались по полу, а белоснежные одеяния покрылись серой пылью. Она хмурилась и тяжело дышала, но была еще жива.
Люмин тоже посмотрела за спину Фатуи на странную богиню, которая смогла удивить ее. Она никогда не слышала об этом божестве и даже не полагала, что после исчезновения Барбатоса Селестия быстро выберет другого Архонта для Мондштадта. И как же зла была принцесса, когда божество вмешалось в их планы в Мондштадте, из-за чего Люмин потеряла и дракона, и волка, и книгу, и слуг.
Девушка так и не поняла, что задумывал незнакомый ей Архонт, но…
Скверна скоро завершит свое дело, и они уйдут. Осталось лишь немного подождать.
Так будет даже лучше.
— Ты поймешь, что боги не так хороши, как могут казаться, — говорила Люмин, заметив, с какой горечью смотрел на Анемо Архонта юноша.
Она желала, чтобы он увидел истинное лицо богов.
Итэр внимательно посмотрел на сестру.
Не так хороши?
Он встретил, по крайней мере, троих богов и двух фамильяров, с которыми наладил вполне дружеские отношения, и которые общались с ним на равных, все объясняя и давая доступную информацию.
Может, другие Архонты не будут столь дружелюбны и открыты к нему, но эти… производили только хорошее впечатление.
— А знала ли ты этих богов, чтобы говорить за всех разом? — Итэр смотрел в родные глаза сестры, сейчас такие холодные и отчужденные… снисходительные.
Раздался пораженный вздох Беннета.
— Итэр, не стоит, — следом прозвучал мягкий голос за их спинами.
Но несмотря на всю нежность, людей пробрал холодок до самых костей.
Они отвернулись всего лишь на мгновение…
Порыв ветра взметнул пыль и заставил прищуриться, стоило обернуться.
— Не забывай, что сколько людей, столько и мнений, — продолжал доноситься наставительный голос сквозь поднимавшийся ветер. — И я вполне понимаю боль Люмин.
С каждым разом потоки все сильнее настораживали, заставляя отступать от пробудившейся богини, и больше напоминали хищных зверей, которых держал на цепи грозный хозяин.
