Во рту стало противно, как всегда при произнесении этого имени. Но парень не должен бояться. И должен знать, что никогда не надо примыкать к каким-либо организациям. Если тебя устраивает их путь, иди с ними. Но никогда не связывай себя. Если путь перестал тебя устраивать, ты всегда должен иметь возможность отойти в сторону и избрать другую дорогу. Я должен ему это объяснить. Но, пожалуй, не здесь.
- Пойдёмте в дом, Мелори. Нам надо поговорить.
В гостиной пылает камин, перед ним стоит небольшой круглый стол и два удобных стула. Фамильный серебряный чайный сервиз уже расставлен, и в блестящем выпуклом боку чайника отражаются языки пламени. Уютно. Мне снова захотелось представить себе невозможное: свою семью. Интересно, как бы я представил себе уют? Свой собственный уют, не чужой, как сейчас. Просторная кухня. Стол с вышитой скатертью. На скатерти вышиты цветы и фрукты, и непременно кружевная кайма по краю. Сервиз на скатерти фарфоровый, его достали из стоящего неподалёку массивного буфета со стеклянными дверцами. Сквозь дверцы видны полки с посудой, каждая полка украшена вышитым подзором. На блюде посреди стола торжественно возлежит яблочный пирог. Это непременный атрибут моего уюта. Запах яблок и корицы - мечта. На окнах (их в кухне непременно два и в разных стенах, чтоб было светло как можно дольше) кружевные вязаные занавески, а на подоконниках стоят горшки с цветущей геранью. Горшки пузатые и разнокалиберные, зато герань в них хорошо себя чувствует и цветет, не переставая, почти круглый год. А вокруг стола должны стоять деревянные с высокими спинками стулья. На сиденьях плоские вышитые подушки с изображением овощей: тыква, перец, лук и баклажан. Или что-нибудь еще, это как раз не принципиально. Надо очнуться, потому что следующей я наверняка представлю смахивающую на Лили женщину в переднике. Потому что когда-то я думал, что это она, та, о которой шептала мне Франческа. Хватит. Надо поговорить о важном. Этот парень не должен повторить моих ошибок и ни в коем случае не должен идти по стопам отца.
- Мелори. Как я вам только что сказал, то, что ваш отец стал упивающимся, очень расстроило его родителей. Вы уже изучали историю своего рода?
- Да, сэр. Я кое-что читал об этом.
- Можете ли вы мне сказать, что отличало представителей вашего рода во всех чреватых войной ситуациях?
- Насколько я успел понять, сэр, мои предки всегда стремились соблюдать нейтралитет.
- Совершенно верно Мелори. А когда нейтралитет соблюсти не удавалось?
- Они сражались за выбранную сторону до последнего, сэр. И они выбирали не саму сторону. Они всегда сражались не за идею, а за близкого человека.
- Как вы оцениваете такой подход?
- Полагаю его естественным, сэр. Наверное, я настоящий Мелори.
Над камином висит портрет отца Сергиуса в полный рост. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что Дик - уменьшенная копия деда.
- Я поступаю так же. Дерусь только тогда, когда не удается избежать драки и только за тех, кто мне дорог.
- Мелори, вы никогда не испытывали желания влиться в коллектив?
- Что вы имеете в виду, сэр? Я полагаю, что у меня нет проблем с однокашниками. Я со всеми лажу. Ну, кроме Малфоя.
- Я имею в виду другое, Мелори. Иногда человек лишенный семьи чувствует себя одиноко и в поисках поддержки вступает в какую-либо организацию. Магглы вступают для этого в партию или секту. Человек отказывается от какой-то части себя. Приносит свою индивидуальность в жертву. Зато он получает поддержку всех других членов группы. Это нередкий результат одиночества и потерянности.
- Нет, сэр. Напротив, такая мысль мне неприятна. Я предпочитаю рассчитывать только на себя. И я очень рад, что вы…принимаете во мне участие. Мне дороги ваше внимание и помощь.
- Вы поэтому, приглашая меня в свой дом, выразили это именно такой формулировкой?
- Какой?
- Вы сказали, что я здесь желанный гость в любое время. Это подразумевает, что я могу приходить сюда в любое время, когда пожелаю. Что я всегда теперь буду видеть ваш дом таким, каков он на самом деле. Если бы вы ограничились простым позволением войти, я бы забыл местонахождение дома сразу же, как только мы ушли отсюда. Вы поступили весьма неосмотрительно, использовав другую формулировку.
- Отчего же, сэр? Я, напротив, прекрасно отдавал себе отчёт в том, что делаю. Не так давно мне пришлось читать про семейные охранные чары. Я вообще очень люблю предмет профессора Флитвика. Поэтому я колебался только между этой формулировкой и желанием распространить на вас защиту рода, сэр. Как глава семьи, я мог бы это сделать, и меня остановило только то, что вы старше меня и, возможно, было бы чересчур бесцеремонно с моей стороны, сделать это без вашего согласия.
Он серьёзно смотрит на меня через стол, помешивая свой чай. Совершенно точно знает, что говорит и что делает. Приходится напомнить себе, что это первокурсник и ему всего лишь двенадцатый год. Знаний там, правда, намного побольше, чем у первогодка.
- Почему вы так поступили, Мелори?
- У меня постоянное чувство, что Вам грозит опасность, сэр. И никакая защита не будет лишней. Я не знаю, почему это так. Однако, всякий раз, как произносится имя Волдеморт, у меня перед глазами появляются одно за другим три лица: директора Дамблдора, Гарри Поттера и…Ваше, профессор. Это означает равную степень опасности для вас троих.
- О, так вы провидец, Мелори. Кто преподаёт вам прорицание? Трелони?
- Нет, сэр, кентавр Фиренц. Он учит не пренебрегать своими ощущениями. Люди слишком часто отмахиваются от них. Это ведёт к ошибкам. Я ещё до Хогвартса привык доверять таким вещам в себе.
- Тогда почему бы вам не предложить защиту Поттеру? Вы же знаете, он надежда магического мира, Избранный и всё такое.
- Вы же знаете, как поступают Мелори, сэр. Они долго держат нейтралитет и сражаются только за тех, кто им дорог. Гарри Поттер мне безразличен, по крайней мере, до тех пор, пока его ненависть к Вам, сэр, не выходит за рамки эмоции. Стоит ему попробовать причинить Вам реальный вред, и он станет моим врагом.
- А если я окажусь соратником Тёмного Лорда?
- Значит, номинально в этой войне род Мелори окажется на стороне Тёмного Лорда.
- Вы понимаете, что только что сказали, Мелори?
- Да, сэр. Потому что мне не остаётся ничего другого. У меня нет никого, кто думал бы за меня. Я глава своего рода. Ничего не меняется от того, что я же его единственный представитель. Я нахожусь на Вашей стороне, и там где будете Вы, буду я. Что бы вы ни совершили, я в меру своих сил, которые, как я чувствую,благодаря вам весьма возросли , буду защищать вас.
- В этом треугольнике есть третья сторона. Директор. Предположите на миг, что я убью его. Меня станут искать все силы магического правопорядка…
- Вы сможете укрыться здесь. Вы получите пищу, кров, медицинскую помощь, если она окажется нужна, и сможете оставаться здесь до тех пор, пока в этом не отпадёт необходимость или пока вы пожелаете. Насколько я понимаю, здесь вас никто искать не будет просто потому, что об этом доме мало кому неизвестно. Кроме того, он надежно укрыт, и вы были весьма дальновидны, создавая видимость того, что относитесь ко мне столь же строго как к остальным. Я имею в виду, никому не придет в голову, что вы можете использовать мой дом.
- Вы неплохо все рассчитали, Мелори.
- У меня был содержательный разговор с Бенджаменом и его сыном Бартоломью. Мой дед загодя усилил скрывающие дом чары и положил довольно большую сумму денег в банк на счет Бенджамена с тем, чтобы эти деньги тратились на хозяйство. После того, как в налёте погибли мои родители, все имущество семьи было конфисковано: лондонский дом, замок в Кенте, два дома на побережье Франции, немаленькие банковские счета… Но этот дом остался, значит министерству о нем неизвестно. Вы должны иметь в виду, что этот дом открыт для вас в любой момент. Всегда, когда вам нужно укрытие или просто хочется отдохнуть.
Слава Богу, он вгрызся в свой кекс, и я теперь могу спокойно всё обдумать. Главная сложность заключается в том, что он совсем еще ребёнок. Он сам нуждается в защите от того же Малфоя. Был бы он старше, я, пожалуй, рискнул бы до некоторой степени открыться ему. Но сейчас это исключено. Я слишком хочу, чтоб он был в безопасности, а лишняя информация сейчас вредна. Даже та, которой он располагает, опасна. И для меня опасна, и для него. Можно бы стереть ему память об этом дне. Но этого бесследно не сделаешь. Хотя иметь лишнее убежище полезно. К тому же убежище комфортабельное и надёжное. Отказываться от этого - грех. Жаль, что защита рода мне не светит. Сильная штука, но, учитывая моё клеймо - об этом даже помыслить нельзя. Эта защита распространится на всех. Что ж. Есть ещё один выход, как всегда трудоёмкий, но такая уж у меня судьба.
- Мелори, вы знаете, что такое окклюменция?
- Нет, сэр, пока мне не доводилось слышать этого слова.
- Окклюменция, Мелори - это искусство скрывать свои мысли от проникновения. Некоторые маги, я в их числе, обладают способностью читать мысли и чувства окружающих. Полезное, хотя и очень муторное умение. Оно называется легилименция - проникновение в сознание. Чтобы заслонить своё сознание от легилимента надо воспользоваться окклюменцией. Можно вышвырнуть пришельца вон. А можно предоставить ему фальшивое сознание, создав ложные воспоминания и даже ощущения. Это трудно, зато в этом случае легилимент убеждается, что перед ним не тот, кто владеет нужной ему информацией. Я отнюдь не намерен исповедоваться вам, скажу только, что мне действительно угрожает опасность. Чем меньше вы будете знать, тем лучше, но и того, что вы уже знаете, достаточно, чтоб вольно или невольно меня выдать. И самому нарваться на неприятности. Я бы хотел, чтобы с этого дня часть наших занятий мы тратили на окклюменцию. Учтите, что это очень трудно, эта магия, строго говоря, не по зубам многим старшекурсникам. Взять хоть того же Поттера. Окклюменция нужна ему не для защиты посторонних людей, она необходима ему, чтоб сохранить в целости собственную шкуру, казалось бы, что может быть важнее? Но нет, я потратил на этого недоумка половину прошлого года, но не добился практически никаких результатов. И не надо считать, что это потому, что я его терпеть не могу, Мелори. Что вы удивляетесь? Я же сказал, что я легилимент. Поэтому мне бесполезно врать. Я все равно узнаю. Наши студенты, в подавляющем большинстве, об окклюменции ни малейшего понятия не имеют, так что прочесть их мысли не составляет никакого труда. Я действительно терпеть не могу Поттера, почему - не ваше дело. Но я добросовестно выполняю свой долг, а мой долг как преподавателя - защищать любого студента этой чертовой школы, как бы он ни был неприятен мне лично. Так что будьте уверены, Поттер просто лодырь с весьма посредственными способностями. Итак, если вы возьмётесь за окклюменцию, то вам придется очень серьёзно работать.
