Поттер заметил, что Северус смотрит на него, и слегка приподнял подбородок, как бы провоцируя профессора на комментарий, однако Северус ничего не сказал, и неловкий момент прошёл, когда в класс ворвались Грейнджер и Уизли.
— Гарри! Где ты был? — потребовала ответа лохматая ведьма.
— Занимался, — не глядя на неё, угрюмо буркнул Поттер.
— Гарри, дружище, послушай… — начал Уизли вполголоса, настойчиво, но вкрадчиво. Грейнджер ткнула его в бок и кивнула на Северуса, который притворился, что читает пергаменты на своём столе. — Послушай, — продолжал Уизли более непринуждённо, — давай поговорим об этом за обедом, хорошо?
Поттер кивнул, но в глазах его светилось такое упрямство, что Северус поспорил бы на сотню галеонов — в обеденное время Поттер будет где угодно, только не в Большом зале.
Явились остальные гриффиндорцы и слизеринцы. Уизли и Грейнджер остались за столом с Поттером, хотя он упорно их игнорировал.
Урок прошел достаточно ровно. Все были подавлены. Браун и Патил то и дело поглядывали на стол, за которым обычно сидел Лонгботтом, и выглядели весьма печальными. Остальные вообще избегали смотреть на это место. Северус решил, что избавится от этого стола — на нём было огромное пятно, там, где Лонгботтом в прошлом году весьма эффектно растопил котёл.
После занятия, отпустив класс и дождавшись, пока все соберут свои вещи, Северус окликнул:
— Мистер Поттер! Мне нужно поговорить с вами, — он старался говорить как можно спокойнее, но голос прозвучал натянуто.
Уизли выглядел так, будто хотел остаться, однако Северус велел:
— Идите и предупредите преподавателя на следующем уроке, что мистер Поттер скоро придёт.
Уизли кивнул, неуверенно глядя сначала на Поттера, потом на Грейнджер. Та потянула его за рукав.
Взмахом палочки Северус закрыл дверь, подумав, кинул на неё запирающие чары.
— Садитесь, Поттер, — предложил он мальчику, а себе пододвинул один из лабораторных стульев. Ребёнок насторожился.
— Полагаю, вы должны знать, Поттер, — Северус убрал палочку и, положив руки на стол, подождал, пока Поттер посмотрит на него. — Я говорил с Дурслями.
— Зачем, сэр? — это было самое вежливое, что Северус когда-либо слышал от Поттера.
— Мы обсудили результаты вашего медицинского обследования, — спокойно сказал Северус, — и наказания, которые вы получали, пока находились под их опекой.
Поттер побледнел, в его глазах нарастала паника, но он только спросил:
— И… И что они сказали?
— Откровенно говоря, их ответы меня не удовлетворили, — Северус помолчал. — Не стану отрицать, я нахожу их отвратительными людьми.
Пожалуй, на миллисекунду мальчик улыбнулся, но тут его руки на столе сжались в кулаки, и Северус подумал, что он пытается сдержать дрожь.
— Похоже, они не годятся в опекуны ребёнку-волшебнику. А раз так, я распорядился, чтобы ваше опекунство было передано мне, — Северус внимательно наблюдал за мальчиком. Лицо Поттера было таким неподвижным, словно закрылось маской. — Поскольку я исполняю обязанности директора, я смог сделать это тайно, не привлекая Министерство, как вы и просили.
Поттер долго молчал и всё так же бесстрастно смотрел на профессора. Наконец натянуто спросил:
— Значит ли это, что мне не придётся возвращаться к Дурслям следующим летом?
— Именно это и значит, — подтвердил Северус.
— Вы передали это… — Поттер, казалось, перебирал в уме то, что сказал Северус. — Моё опекунство или что-то в этом роде перешло… к… к вам?
Дошло.
— Да, Поттер, теперь я ваш опекун. Уверяю вас, это временно, пока мы не найдём кого-нибудь более подходящего. На данный момент это наиболее правильно, — Северус ждал неизбежного взрыва.
Глаза Гарри стали огромными, но он не сказал ни слова.
— Уверен, у вас есть вопросы. Я вполне готов ответить на них, — подтолкнул Северус.
Поттер откашлялся.
— Нет, сэр. У меня нет вопросов, — твёрдо ответил он и упрямо выпятил подбородок, но его зелёные глаза были влажными и испуганными. Затем они стали на удивление пустыми. — Это всё, сэр? — спросил он напряжённым голосом.
Северус был озадачен, он ожидал слёз, гнева, облегчения, страха, чего угодно, только не этого странного отупения.
— Я понимаю, что это слишком для вас, — сказал Северус, пытаясь говорить доброжелательно (он знал, что у него это плохо получается). — Мы можем обсудить детали позже.
— Да, сэр. Теперь я могу идти? — голос мальчика звучал ещё более напряжённо.
Мастер зелий с беспокойством заметил, что лицо Поттера приобрело нежный зеленоватый оттенок, и запоздало вспомнил о слабом желудке Лили, как её тошнило перед СОВ, как она писала ему, поняв, что беременна, только когда её в первую неделю начало выворачивать каждое утро.
— В таком случае ступайте, — Северус взмахом палочки открыл дверь.
Мальчик убежал. Северус тихо последовал за ним.
Как и ожидалось, Поттер кинулся в туалет.
Несколько минут Северус стоял в коридоре, раздумывая, кого бы попросить присмотреть за мальчишкой. Теперь, когда Поппи уехала, найти подходящего человека было трудно.
Будь это что-то серьёзное, Северус, конечно, попросил бы Помону, но на самом деле он полагал, что, скорее всего, недомогание Поттера стало результатом эмоционального расстройства после первой приличной еды, которую ребёнок съел за несколько дней.
На секунду Северус подумал о Люпине, поскольку тот являлся исполняющим обязанности декана факультета Гарри. Но, к сожалению, у волка было достаточно забот с преподаванием совершенно нового для него урока и подменой Минервы. К тому же Северус знал расписание занятий: у Люпина сейчас был урок с третьекурсниками, а их нельзя было оставить одних, не опасаясь, что они покалечат друг друга.
Ничего другого не оставалось, как действовать самому — в конечном счёте, это была ответственность Северуса как опекуна ребёнка. Вздохнув, он открыл дверь. Судя по состоянию Поттера, завтрак не принёс ему никакой пользы.
Поттер опустился на колени, положив голову на холодный фарфор унитаза. Он дрожал и вытирал рот рукавом мантии. Его глаза были плотно закрыты, и он снял очки, положив их рядом с собой на пол. Северус отметил, что они ещё не развалились только благодаря заклинаниям. С этим надо было разобраться, и как можно скорее.
Услышав, как скрипнула дверь, мальчик резко открыл глаза и прищурился на Северуса.
— Что надо? — огрызнулся Поттер, очевидно, не разбирая, кто вошёл. — Я в долбаном порядке, убирайся!
Вероятно, мальчик принял чёрную мантию Северуса за форму старосты.
— Да, Поттер, ясно, — язвительно ответил Северус, не в силах сдержаться.
В ответ Поттера снова стошнило.
Северус фыркнул, наколдовав мокрую тряпку, опустился на колени рядом с Поттером и вытер ему лоб. Рвотные позывы мальчика продолжались даже после того, как его желудок опустел.
И снова Северусу невольно вспомнилась Лили. Когда им было пятнадцать, они в первый раз вместе напились. Родители Лили уехали на уик-энд, а восемнадцатилетняя Петуния предоставила Лили самой себе, предупредив, чтобы та не проговорилась родителям. Северус стащил из холодильника немного отцовского сидра, и они провели остаток дня, выпивая у реки. Просто чудо, что они тогда добрались до дома Лили.
Северус имел немного больше опыта в выпивке, чем Лили, так что он знал свою норму и чувствовал себя вполне прилично, но Лили было совсем плохо. Он вспомнил, как сидел рядом с ней вот так, приподняв её волосы, чтобы они не мешали. Она мучилась до тех пор, пока Северус наконец не решился оставить её достаточно надолго, чтобы попросить у матери успокоительное для желудка, соврав, что у Лили, должно быть, желудочный грипп, а маглы не умеют его лечить. Мама, может, и не поверила ему, но зелье дала. У Северуса даже не было неприятностей из-за того, что он остался ночевать у Эвансов. Когда он утром вернулся домой, отец лишь ухмыльнулся.
Северус решительно прогнал это воспоминание.
Заметив, что дрожь Поттера усилилась, он наколдовал одеяло и укрыл мальчишку.
