— Угу, — обреченно прогудели школьники.
Директор Лонгботтом царственно перекинул слегка облезлый кошачий хвост через плечо, кивнул на прощанье ученикам и покинул Зал, как всегда, споткнувшись о порог.
*
— Мы первые добежали, а ну, пошли вон!
— Сами проваливайте, это наш ветеран, он на нашем факультете учился!
— Без разницы, придурок, сто лет прошло! Топай отсюда, Уизел!
— Сам топай, говнюк белобрысый!
— А в морду?
Забыв о том, что они волшебники и кое-чему научились за год, мальчишки сцепились в яростный дерущийся клубок, оглашая ругательствами тихую улочку.
Юные скауты, конечно, знали все тонкости магических дуэлей, но сейчас было не до вежливых расшаркиваний: ветерана могли в любую секунду увести из-под носа.
Криво висящая на петлях дверь со скрипом приоткрылась. В образовавшейся щели блеснули слезящиеся старческие глазки. Рассмотреть Героя не удавалось — тот приоткрыл дверь на цепочку.
— Ветеран! — крикнул кто-то.
Дерущиеся мгновенно отскочили друг от друга и ринулись на абордаж.
— Мы пришли пригласить вас на праздник в Хогвартс! — наперебой закричали скауты. — Сто лет победы над этим… Вольномудрым!
— Винтомордым, дурак!
— Вольдамуром! Историю учи!
— Бармаглотом! Сам учи!
— Короче, на праздник, День памяти!
Герой, с подозрением выглядывающий из щели, энтузиазма не выказал.
— Старый я уже по вашим праздникам ходить, — задребезжал он. — Идите, пока я вас чем-нибудь непростительным не приложил.
— Сто лет Победы! Такой праздник! — отчаянно закричали дети, перебивая друг друга. Кто-то сунул ногу в дверной проем, не давая ветерану захлопнуть дверь. — Пожалуйста, мы вас умоляем! Привезем и отвезем! Праздничный стол! И вот… мы вам Паёк для Героя принесли!
— Какой такой паёк? — прищурились сверкающие в дверной щели глазки.
— Крупа, сахар, бутылка огневиски… Пацаны, гляньте, что там еще? Короче, подарок от факультета Слизерин!
— Огневиски? — оживился ветеран.
— Не слушайте слизней, сэр! — завопил рыжеволосый мальчик. — Лучше к нам, на Гриффиндор! Мы вам подписку на журнал «Квиддич сегодня» оформим! На целый год подписка!
— На кой мне ваш журнал, — буркнул ветеран. — Крупа какая, кстати?
— Гречка, сэр!
— Черт с вами, — смилостивился Герой. — Когда начало?
*
Гостиная Гриффиндора
«Любовь не стареет», — сентиментально думала профессор Грейнджер, разглядывая сгорбившегося в кресле старого волшебника и упорно не желая замечать согбенной спины, заострившегося до крючкообразности носа, углубившихся морщин и ввалившихся скул. Впрочем, волосы ветерана выглядели лучше, чем на памяти гриффиндорской деканши — остались густыми и даже не были сальными, как прежде. Серебристые пряди на висках придавали старому шпиону и разведчику особый (столь важный в День Победы) налет ветеранского героизма. Сделать вид, что она не замечает, как дрожат лежащие на подлокотниках некогда любимые руки, иссохшие, покрытые змеящимися венами, декан Гриффиндора не могла. Она отвернулась к окну и смахнула скупую слезу.
В дверь проскользнула Кошка и уселась у ног седовласого Героя. Тот почесал ее за ухом и тут же брезгливо отряхнул пальцы: Макгонагалл по весне линяла клочьями.
— Как всегда, слизням повезло, — шушукались между тем гриффиндорцы. — Перехватили у нас Поттера, вот гады! А нам фуфло досталось!
— Зато у нас шпион! Вон у равенкловцев какой-то Джордж Уизли, на инвалидной коляске, труха!
— А в Хаффлпафе вообще безногий и с одной рукой! Нам хоть целый попался!
— Урод. И где его орден Мерлина? Хоть бы мантию надел на праздник. Свитер магловский, как ему не стыдно!
— Глаза какие страшные! Жуткий дедуган.
— Тсс! Услышит — заавадит!
— Фух, глаза закрыл. Слава Мерлину…
— Давайте начнем, — со вздохом сказала декан Гриффиндора, отметая ностальгическое воспоминание о сальных волосах. — Профессор Снейп, расскажите нам о войне. Современное молодое поколение ничего не знает о Великой Битве за Хогвартс.
Прикрыв глаза, ветеран сидел в кресле. Кошка положила голову на его ботинок и блаженно урчала. Грудь Героя равномерно вздымалась. Похоже, старик уснул.
— Умер? — прошептал кто-то.
— Профессор Снейп! — испуганно потрогала его за плечо деканша.
— Грейнджер! — встрепенулся бывший шпион. — Десять баллов с Гриффиндора!
— В школе больше не снимают баллы, — покачала головой пожилая дама. — Сикли, галеоны теперь снимаем.
— Альбус, дурак, не додумался, — проворчал ветеран и вдруг с недоумением оглянулся по сторонам. Затаив дыхание, на Героя глазели дети. — Что я здесь делаю? Это цирк или?..
— Вы обещали рассказать нам о Битве за Хогвартс, — нахмурилась декан Гриффиндора. — Что вы помните о войне, профессор?
— Что я помню о войне… — задумчивым эхом отозвался ветеран Снейп. — Помню, сижу я в Визжащей хижине… Сижу и думаю, КАК Я ВАС ВСЕХ НЕНАВИЖУ! — рявкнул он.
Первый ряд придвинутых к ветерану стульев мгновенно очистился от слушателей.
— Ненави-ижу тебя, Альбус, подлец старый, ненави-ижу тебя, Том, сукин сын, — смакуя и растягивая слово «ненавижу», сказал Снейп.
Бывший шпион схватил за шкирку Гриффиндорскую Кошку и уставился ей в глаза.
— И тебя тоже ненавижу! Кто меня трусом обозвал, а? У меня гастрит и радикулит, но склероза уж точно нет!
Обиженно взмяукнув, Кошка извернулась в цепкой стариковской руке и выскользнула, оставив в ладони Героя полфунта шерсти.
— Профессор Снейп, — занервничала деканша. — Вы отвлеклись, сэр. Вы как раз начали рассказывать про Визжащую хижину.
— Сижу я в гребаной хижине, — со вздохом продолжил Герой, вытирая пальцы о кресло. — И думаю, КАК же я вас всех ненавижу, — тоскливо прошептал он.
Гриффиндорская Кошка сердито задрала хвост и демонстративно покинула гостиную.
*
Гостиная Слизерина
Декан Слизерна, Баркус Флинт (сын отважного капитана квиддичной команды Маркуса Флинта) ничем не походил на своего отца и даже не унаследовал от того любовь к квиддичу, но это его не огорчало. Больше всего Флинту-младшему хотелось быть похожим на бывшего декана Слизерина, снискавшего славу Ужаса Подземелий. К несчастью, ничто в его внешности не вселяло страха — несмотря на черную мантию и скопированную у предшественника стрижку каре, больше ничем походить на профессора Снейпа не удавалось. Мантия упорно не желала пугающе развеваться и висела на округлом тельце Флинта понурой попоной. Байроновская бледность никак не ложилась на розовощекое лицо декана, а курносый нос, напоминающий свиной пятачок, не внушал ученикам должного ужаса. Красиво летящий (в его, Баркуса, понимании) по коридорам декан не знал, что смахивает на запутавшегося в одеяле поросенка, а вовсе не на летучую мышь и, на свое счастье, не знал, что за глаза получил прозвище Баркус Свин.
Сейчас декан Слизерина был по-настоящему зол. Слизеринские скауты дали маху — вместо того, чтобы пригласить на праздник его давнего кумира, приволокли чахлого очкарика Поттера.
«Тоже мне, герой, — раздраженно думал Флинт, разглядывая потерявшегося в большом кресле тщедушного старичка с торчащим ежиком белых как снег волос. — Соплей перешибешь, смотреть не на что! Божий одуванчик! Неужто за сто лет нельзя было зрение подрихтовать? Говорят, если б не Снейп, мелкий очкарик сроду бы Волдеморта не одолел! Небось, не зря его из Аврората вытурили. Где его орден Мерлина? И рубашка магловская, тьфу, позорище!»
— Расскажите нам о Финальной Битве, мистер Поттер, — вежливо сказал он вслух. — Что вы помните?
— Помню, стою это я возле Визжащей хижины… — дребезжащим тонким голосом начал ветеран, глядя в широко распахнутые от любопытства глаза юных скаутов.
В гостиную вбежала Кошка и радостно атаковала ногу Героя в мешковатых магловских брюках.
— Ой, кошечка, — Поттер нагнулся и подслеповато всмотрелся в кошачью морду. — Минерва! — обрадовался он. — Иди ко мне, маленькая, — Герой посадил громко мурлычущего анимага на колени и принялся увлеченно поглаживать маленькой сухонькой рукой.
— Так что там с Визжащей хижиной? — нетерпеливо спросил декан, раздражаясь на сентиментального старика. Сюсюканья и телячьих нежностей Свин не любил и всеми силами поддерживал среди своих скаутов дух сурового стоицизма.
— Стою это я возле Визжащей хижины, — лаская кошку и на глазах покрываясь шерстью, продолжил Поттер. — И думаю, КАК Я ВСЕХ ЛЮБЛЮ!
— Хреновый нам ветеран достался, — разочарованно зашептались слизеринцы. — Никакой он не герой, старый пердун и кошатник! Волдеморт от смеха умер, не иначе!
— И так мне всех жалко стало, — слезливо-дрожащим голосом рассказывал старичок. — Друзей жалко, Сириуса жалко, Седрика Дигори, Дамблдора…
Его плечи подозрительно затряслись.
— Так что там в Визжащей хижине? — скрипнул зубами Флинт.
