Но в какой-то момент, когда ему было примерно лет восемь, Гарри пришло в голову, что это наказание можно в определенной степени расценивать и как защиту. Ведь действительно, находясь в чулане, лежа на жестком топчане, он мог сколько угодно предаваться своему любимому занятию - мечтанию. Он в эти часы много думал: о себе, о людях, его окружающих, о том, что движет их поступками. Тетка приносила ему в чулан еду, незаметно от других домочадцев позволяла посетить туалет и ванну. И все это время Дадли не дразнил его, а дядя Вернон не хмурил брови, не пророчествовал по поводу ожидающегося в ближайшее время тюремного заключения племянника.
Даже то, что тетка очень рано начала учить Гарри готовить, убирать в доме, работать в саду, можно было расценивать, как положительный момент. Да, с этих пор у мальчика появилось в доме множество новых обязанностей, но зато он рос приспособленным к жизни. Так что это еще вопрос, кого Петуния любила больше - своего родного сына или племянника.
Возможно, Гарри сам себя обманывал, думая таким образом. Но факт оставался фактом, после того, как мальчик стал считать, что тетя на самом деле любит его и просто боится демонстрировать свои чувства перед мужем, жить стало легче. Словно в холодный зимний день появился пусть слабенький, но все же источник тепла.
2.
Это был обычный день. Уже началось лето, а вместе с ним приближались долгожданное окончание уже надоевшей учебы* . Хотя, если быть точным, день был обычным лишь для остальных жителей Англии, но не для семьи Дурслей. В этот день Дадли исполнилось одиннадцать лет и, значит, утром на столе мальчика ждала целая куча подарков. Еще одним подарком для Дадли должна была стать поездка в Лондонский зоопарк.
И так получилось, что волей случая в этот день подарок достался и Гарри. Когда тетя Петуния позвонила соседке, у которой обычно оставляли Гарри в тех случаях, когда вся семья Дурслей отправлялась в путь, выяснилось, что мисс Фигг сломала ногу и ей не до того, чтобы присматривать за соседским мальчишкой. Несколько последовательных попыток пристроить кому-нибудь племянника оказались безуспешными одна за другой. Возможность оставить Гарри дома одного даже не рассматривалась:
- Этот уголовник спалит нам дом, - буркнул дядя Вернон, и Петуния замолчала.
Так Гарри оказался на заднем сиденье старенького автомобиля Дурслей. Мальчик был в восторге. Это была его первая поездка в Лондон. Он посмотрит на большой город, сможет увидеть разных животных! В кои веки Гарри радовался дню рождения кузена.
Людей в зоопарке по случаю субботы и хорошей погоды было много. Гарри старался не потерять из виду своих родственников, одновременно держась от них немного в стороне, чтобы не вызвать лишний раз раздражения дяди и кузена. Долгое время ему это вполне удавалось.
Когда они проходили мимо здания террариума, Дадли потащил туда всех остальных. Ему захотелось увидеть «страшно ядовитых змей» и «ужасных питонов». Мальчишка остановился возле огромной анаконды, которая, свернувшись кольцами около полусгнившего ствола дерева, тихо дремала. Дадли стал прыгать перед змеей, корча рожи, ожидая, видимо, что после этого она проснется. Дядя Вернон даже постучал костяшками пальцев по стеклу, но анаконда не прервала своего сна и после этого.
Дурслям - старшему и младшему, это быстро надоело, и они направились смотреть на королевскую кобру, которая как раз в этот момент раскрывала свой капюшон. За ними тенью последовала и Петуния. Возле анаконды остался только Гарри. Ему почему-то стало жалко змею, которую глупые посетители не оставляют в покое. Он так и сказал:
- Надоели тебе, наверное, все эти придурки, думающие, что ты рождена только для того, чтобы развлекать их? А тебе, наверное, сейчас снятся родные джунгли.
В этот момент глаза змеи открылись, и она с интересом посмотрела на мальчика. Один глаз ее закрылся и тут же открылся, словно она подмигнула собеседнику, ошеломленно разглядывающему ее через стекло. Змея подползла ближе, и только тогда Гарри обратил внимание на табличку, прикрепленную к стене сбоку от стекла. Из текста следовало, что родина анаконды - Бразилия, но данная конкретная змея рождена в неволе.
- О, так ты никогда не видела джунглей! Тоже, наверное, сирота, - сочувственно произнес Гарри.
Змея раскрыла рот, высунув раздвоенный язык, словно собралась ответить, но в этот миг на Гарри налетел возбужденный Дадли, больно ударив брата локтем в бок:
- Гляди, папа, что она вытворяет! Вот умора!
Он принялся плясать перед стеклом, изображая из себя дикаря. Злость, граничащая с яростью, охватила Поттера. «Поглядел бы я, как ты будешь плясать, когда стекло исчезнет, и ты окажешься со змеей один на один», - подумал он.
Даже вспоминая вечером события этого странного дня, мальчик не мог толком сказать, как это у него получилось, но только, не успел он окончить эту свою мысль, как тут же толстое стекло, отделяющее змею от посетителей, исчезло, словно его никогда и не было. Жирный Дадли едва не упал в объятия злой анаконды, так как собирался в этот момент стукнуть по стеклу кулаком. Мальчишка и его мамочка в один голос завизжали. Дядя Вернон побледнел, как полотно. Змея же, не долго думая, шмыгнула между Дурслем старшим и его сыном.
- Ссспасибо! - послышалось Гарри в шипении анаконды, и через секунду только крики испуганных посетителей указывали путь, по которому ползла змея.
В этот момент Гарри почувствовал, что кто-то находится у него за спиной, он обернулся и увидел стоявших на расстоянии вытянутой руки светловолосых мужчину и женщину с сыном примерно одного с Поттером возраста. Мальчик этот был одет в аккуратный светло-серый костюмчик под цвет его глаз, которые в этот момент смотрели на Гарри почему-то с восхищением. Светлые волосы мальчишки были тщательно зачесаны назад. Его мать, одетая в брючный костюм василькового цвета вежливо улыбнулась Гарри. Её длинные светлые волосы с легким золотистым оттенком были заплетены в две толстые косы. Это выглядело немного старомодно, но красиво. Мужчину Гарри толком разглядеть не успел (заметил только роскошную трость с набалдашником в виде головы змеи), так как через секунду тетя Петуния уже тянула Гарри за руку:
- Уходим из этого ужасного места.
Просто удивительно, что Дурсли не обвинили в происшествии со змеей Гарри; обычно он бывал виновен даже в падении акций на Лондонской бирже. Возможно, на этот раз они видели, что мальчик во время происшествия стоял в стороне, а, может, быть, они были просто вне себя от страха. Чтобы успокоить расшатанные нервы, Дурсли решили посетить летнее кафе, расположенное тут же на территории зоопарка. Кроме всего прочего, ненасытный Дадли уже успел проголодаться. Дядя Вернон заказал ему какой-то невообразимый десерт из мороженного, орешков, персикового джема, вафельной крошки, шоколада и взбитых сливок в огромной чаше. Заказы четы Дурслей были немного скромней, но тоже достаточно объемные. Гарри, может быть, пришлось бы вообще остаться без угощения, но официант спросил:
- А что будет этот милый зеленоглазый мальчик?
Дяде было неудобно перед чужими людьми проигнорировать племянника. Так что Гарри достался фруктовый лед. Мороженое цилиндрической формы состояло из двух разноцветных половинок: оранжевой и розовой. Одна часть была из замороженного апельсинового сока, вторая - из клубничного. Воистину для Гарри это был потрясающе удачный день!
- Разрешите присесть рядом с вами? - раздался приятный женский голос.
Занятый твердым, кисло-сладким куском льда, Гарри и не заметил, как к их столику подошли люди. И (странности этого дня продолжались) это была та самая семья, которая привлекла внимание Гарри возле террариума с анакондой. Столик, который заняли Дурсли, был большим, и как раз три стула оставались свободными, именно их хотели занять блондины.
Дядя Вернон хмуро глянул на непрошеных пришельцев, но тут же его лицо расплылось в приветливой, пусть и фальшивой, улыбке. Все во внешности членов этой семьи: одежда, трость отца семейства, ювелирные украшения на женщине (неброские, но явно очень дорогие, старой работы) - говорило о том, что их статус намного выше, чем у самого Дурсля. А то, как гордо они держали головы, насколько ровными были их спины… Настоящие аристократы! Гарри невольно и сам выпрямил спину, которую обычно сутулил, стараясь быть незаметным.
Пользуясь молчаливым разрешением дяди Вернона, белобрысый мальчик и его родители заняли свои места. Вскоре принесли и их заказ - одинаковые порции сливочного мороженого с шоколадной крошкой и джемом. Ели все трое медленно и так деликатно, словно они сидели не в самом обычном кафетерии, а, как минимум, на приеме у самой королевы Елизаветы.
Так получилось, что этот мальчишка с зализанными назад волосами сидел как раз напротив Гарри. Он с интересом рассматривал своего ровесника, словно знал о нем что-то важное, вызывавшее у него симпатию. Что именно он такое знал, Поттер не мог даже предположить. Несколько раз мальчик вроде как хотел даже начать разговор с Гарри, но каждый раз так ничего и не говорил, с некоторой опаской глядя на родителей. Те же делали вид, что ничего не замечают и что они вполне сосредоточены на десерте. Впрочем, Гарри поймал на себе несколько внимательных взглядов мужчины с волосами цвета платины, причем, как показалось мальчику, он среди прочего рассматривал и его шрам, выглядывавший из-под торчащих во все стороны волос.
