Примечание к части
Здравствуйте, дорогие читатели! Уверена, вы появление этой главы ждали также как и я ее окончания, это самая большая глава, которую я когда — либо писала.
Последнее время я стала задумываться, что фанфик больше походит на повседневность, нежели на рассказ. А как думаете вы?
Недавно мне сказали, что лучше не выполнять работы по заявкам, потому что редко кто может угодить ее автору. И я чего — то думаю, что я не угодила.
Так уж выпало, что на мое возвращение, 7 июля, фанфику исполнилось 2 месяца:D
А также хочу вам сказать спасибо за 100 отметок «мне нравится», мне очень приятно!:)
Извиняюсь за то, что глава вышла суховатой, я ленивая какашка:)
Утро первого августа началось для каждого обитателя Хогвартса по — своему. Для кого — то воспоминаниями, радостными событиями прошедшего дня, а для Альбуса Дамблдора утро началось с размышлений над серьезными вещами. Вчера, во время поздравления юного Снейпа, хотя он и до этого задумывался, он понял ряд нескольких вещей. Но, как и любой человек, не мог знать на все ответ, будь он хоть самым умным человеком планеты. Именно поэтому, с самого утра, он позвал к себе в кабинет Минерву и Северуса.
По пути к кабинету директора Минерва спросила:
— Как вы думаете, зачем он нас к себе вызывает?
— Не знаю, — пожал плечами Северус. — Дамблдор всегда был непредсказуем, но думаю, речь пойдет об Остине.
— Да, я тоже так считаю. Меня так же настораживают эти фразы о странных родителях. Что это значит, и что именно Альбус хочет этим сказать?
— Не надо гадать, Минерва, когда придем, у него все и узнаем. — И до горгульи профессора шли молча.
Честно признаться, Минерву всегда беспокоил тот факт, что Дамблдор знает то, чего не знает она, и это немного пугало. Но больше ее пугало то, что это может быть связано с Остином. Да еще эта фраза — странные родители. Может ли это означать, что Альбус нашел родителей мальчика, которые являются ему родными? Нет, Остин ее сын и больше ничей, если что — у нее есть все документы. Отмахнувшись от ненужных мыслей, женщина заметила, что они приблизились к горгулье.
— Лимонные дольки, — скривился Северус, не разделявший любовь директора к магловским конфетам. Профессора начали подниматься вверх по винтовой лестнице. И если Северус выглядел довольно — таки спокойным, то женщине с каждой ступенькой становилось все хуже и хуже. Она боялась неизвестности, боялась, что Остина заберут у нее. Поэтому, толкнув дверь в кабинет, она сразу же начала оглядываться в поисках возможных родителей Остина.
— Доброе утро, присаживайтесь, — Дамблдор жестом указал на кресла напротив. Когда профессора присели, старый маг продолжил: — Как вы наверняка догадались, речь пойдёт о юном мистере Снейпе. Минерва, вам не стоит так нервничать, успокойтесь. Не хотите лимонной дольки? Нет? Жаль, тогда продолжим. Вы же знаете, что все последнее время у меня уходит на поиски Гарри Поттера, который до недавних пор считался потерянным. Так вот, у меня есть несколько предположений, и, собственно, для этого я вас и позвал….
Минерва дальше не слушала директора, так как судорожно сопоставляла некоторые факты. Остин появился тогда, когда Поттер пропал, у Остина глаза крайне редкого цвета, подобные были только у Лили Эванс, да и возраст подходит. Посмотрев на Северуса, Минерва поняла, что тот также не слушает директора, а что — то обдумывает в своей голове. На его лице тоже отобразилась некая догадка. Сомнений не оставалось — Остин Снейп на самом деле…..
— ….. И я пришёл к выводу, что Остин и есть Гарри, — закончил Дамблдор, хотя понимал, что его догадки никто и не слушал, все стало на свои места с самого начала разговора.
Это заявление не вызвало шок у «родителей Остина», так как им самим все было понятно. Но стало так тоскливо внутри, как будто все счастливые воспоминания вырвали из сердца и втоптали в землю. Ведь зная, что Поттер найден, Дамблдор вернет его обратно к Дурслям, вместе со счастливыми воспоминаниями об Остине.
— Вы же понимаете, что мальчику придётся вернуться к своим дяде и тете, и он будет жить там вплоть до появления письма из Хогвартса. — продолжал директор, но уже с сочувствием смотря на профессоров.
На глаза Минервы навернулись непрошенные слёзы. Ее мальчика забирают, отдают на растерзание Дурслям. Она ведь могла догадаться откуда мальчик, лишь узнав мнение его родственников о странностях Остина… или правильней уже сказать Гарри? Гарри Поттер, мальчик — который — выжил, Избранный. Она даже представить не могла, что собой представляет ее сын… Нет, это не ее сын, у нее вообще нет детей. И все же, небольшая слезинка скатилась по щеке волшебницы.
Северус сидел, уставившись в одну точку. Его переполняло много чувств по отношению к мальчику. Жгучая ненависть и презрение, лишь от осознания факта, кем был его отец. Но и теплые воспоминания вперемешку с болью при воспоминаниях о его матери. Он готов был закричать от отчанья, от переполняющих его ненужных эмоций. Невозможно определиться, кто теперь этот мальчик: его маленький сын Остин или же сын его возлюбленной и врага — Гарри? Он запутался. В себе, в этой ситуации, во всем. Хотелось просто покинуть кабинет, уйти куда — нибудь и забыть все, что случилось за этот месяц, стереть из памяти. Но вместо этого он поднял глаза на уставшего директора. Его тоже утомил этот вопрос насчёт мальчика, его поиски, догадки, разгадки. Северус перевёл взгляд на Минерву и сперва не поверил увиденному. Минерва Макгонагалл плакала, при этом пытаясь выглядеть стойкой. Она сильно сжала подлокотники кресла, а ее взгляд был направлен в окно и устремлен куда — то вдаль.
— Я понимаю, что расставание будет сложным, но так надо, — после затянувшегося молчания сказал Дамблдор.
— А как же все его воспоминания о Хогвартсе, о Драко, о нас? — спросила Минерва, посмотрев уже более привычным для нее взглядом.
— Это забудется, когда он снова вернётся в ту атмосферу жизни, которую недавно позабыл.
— Разве можно назвать атмосферу семейства Дурслей жизненной? Вам что, совсем не жалко мальчика? — с горечью спросила женщина.
— Но там мальчик будет в безопасности, защита его матери работает только в доме Дурслей.
— Но там от мальчика ничего не останется из — за его родственников. Вы бы видели его состояние, когда он только сюда прибыл. Кстати, как он сюда прибыл? Я знаю, у вас есть версии, — спросила Минерва, с ожиданием смотря на директора. Северус, ранее думавший о своем, тоже повернулся к директору, желая услышать ответ.
— Я сам толком не знаю. Но могу сказать, что иногда наши желания сильнее наших возможностей. А желанием мальчика было оказаться рядом со странными родителями, — ответил старик и отправил в рот лимонную дольку.
— Тогда зачем мальчику отправляться туда обратно, если он захотел сюда, и сам Мерлин исполнил его пожелание, — настаивала на своём женщина.
— Если мальчик жил бы в магической семье или даже здесь, то о его местонахождении знала бы вся магическая Англия. В известности, конечно, нет ничего плохого, но нельзя забывать, что у Волдеморта есть огромное количество приспешников, желающих отомстить, — упоминание тёмного волшебника Минерву сконфузило, и она замолчала, придумывая новые аргументы.
— Разве нельзя оставить мальчика под его новым именем? Никто даже не заподозрит, шрам так и не заметили другие профессора, мальчик всю жизнь может ходить с такой прической. И что будет плохого в том, что Гарри Поттер исчезнет? Для него это будет даже безопаснее, жить вот так. — Северус посмотрел на слегка удивленного директора и стал ожидать ответа.
— Но ведь это может изменить всю историю.
— А что плохого в том, что за мальчиком не будет охоты, и он будет жить под опекой всего Хогвартса?
— Я понял вас, Северус. Можете идти, я обдумаю ваше решение, — закончил Дамблдор и отвернулся, тем самым оборвав разговор.
Северус повернулся к Минерве и, взяв ее под локоть, повел в сторону выхода.
— Он же не отнимет его у нас, правда? — уже выйдя из кабинета спросила Минерва, заглядывая в глаза зельевару. Ему стало жалко эту несчастную женщину, которая теряла близких на протяжении всей жизни. Признаться, он никогда не видел ее в печали и это было весьма непривычно.
— Конечно. Дамблдор ведь неглупый человек, должен понять, что оставить Остина будет самым разумным решением. Не переживайте, лучше идите к мальчику, он наверняка уже в панике. — Северус слегка улыбнулся и остановился. — Не стоит думать о плохом.
Мужчина развернулся и направился в сторону подземелий, оставив женщину наедине с ее мыслями. Минерва смотрела ему вслед вплоть до того, как силуэт Северуса скрылся из виду. Она повернулась в сторону своего кабинета и открыла дверь. Сейчас помещение не казалось таким, как прежде, не навевало радостных воспоминаний. Сейчас все выглядело без красок, черно — белым, смутным и незнакомым. Вот ещё одна маленькая дверца, ведущая в ее комнату, где ее ждёт маленький мальчик с зелёными глазами.
