«Что ж, пора возвращаться в альма-матер», — выполнив нужные манипуляции, Карим поместил девайсы в карман, возвращаясь в суровую реальность. Тяжёлая капля дождя упала ему на щёку. Бесфамильный поморщился, стирая её с лица. Нужно было торопиться, пока не начался очередной дождь.
— Молодой человек, вы устали? — Карим не сразу понял, что обращаются именно к нему, но преградившая путь фигура не оставила в этом никаких сомнений.
— Холодненькое, — смешной толстячок протянул ему открытую полторашку пива, любезно при этом отпив полезшую пену. Мужчина опешил от неизученного душевного порыва настолько, что не сразу нашёлся с ответом. — Ну не хочешь, так угостим другим. — истрактовал незнакомец его реакцию по-своему, начав рыться в висящем на руке пакете. Бесфамильный не мог решить, что побеждает в нём: раздражение или любопытство. И пока он решал эту мысленную дилемму с «подарком» для него определились.
— На вот, держи, — Карим поймал брошенную бутылочку минералки на автомате, тут же собравшись запульнуть её обратно. — Не стесняйся, бери, она новая. Мне её на сдачу всучили. Понимаешь, когда у меня есть — я даю. А когда нет… тут уж я готов сражаться за крошки с голубями.
«Дают — бери?» — промелькнуло у Бесфамильного в голове. Он хмыкнул, признавая поражение перед чужой логикой. А затем просто кивнул, прощаясь.
— Лови ещё, мил человек! Кушай на здоровье! Опачки, а вот и мой автобус. Бывайте, Ваше благородие…
Мужичок ловко допрыгнул до удаляющегося общественного транспорта и исчез за автоматическими дверьми. Карим смотрел ему вслед, словно провожатый, в одной руке сжимая грейпфрут, в другой — бутылку, так, словно те были скипетром и державой. Был на его памяти один такой любитель экзотических фруктов — Майор Швец, любил выпить, закусывая каким-нибудь мандарином. Не много ли призраков прошлого для начала дня? Надо будет обсудить это на сеансе у психотерапевта.
Размышления прервал звук оповещения — в последнее время Мастер повадился сообщать информацию смсками. Координаты пришли как всегда вовремя, и, оставив дары в недрах ближайшей урны, Бесфамильный отправился на поиски нужного адреса, ведомый встроенным в смартфон навигатором.
Напевая себе под нос незатейливую песенку, Карим двигался вперёд, стараясь держаться под кронами деревьев. Дождь всё-таки пошёл, но мелкий, робкий, и хорошо бы, если бы он и вовсе не набрался смелости. Людей по улицам наблюдалось мало, и все они были какими-то неторопливыми, полусонными. Как будто время в этом городишке шло в разы медленнее, чем для крупного города. Возможно, так и было. Возможно, в каждом городе или даже в каждом здании время текло по-своему — Бесфамильный вполне допускал такую мысль. Потоки времени никогда не казались ему однородными. Сейчас, ближе к полудню, они были окутаны лёгкой леностью, но всего через пару часов темп жизни начнёт постепенно ускоряться, чтобы ближе к полуночи снова сойти на нет.
Переходя дорогу, Бесфамильный заметил свежую разметку с делением на пешеходную и велосипедную дорожки. Это его позабавило. Люди привычно ходили там, где им удобно, не готовые даже к таким маленьким инновациям. Сколько лет пройдёт прежде, чем их время догонит эту маленькую идею? А большую? Успеют смениться целые поколения.
Одинокий велосипедист пытался объехать мамочек с колясками. Он был родом из нового времени и, в отличие от Карима, в неоднородности потоков ничего не смыслил. Ругался, но тихо, уважая возраст женщин, а может, и сон детей, которые по времени уже впереди него на добрых двадцать лет.
Сам Карим был из далёкого прошлого, и хоть благодаря специфике профессии, приходилось постоянно адаптироваться к новым реалиям, был достаточно привязан к старине, что порой выливалось в довольно странные решения. Сейчас, например, он был не против ощутить в правой руке тяжесть клинка варяжской империи, того самого, что когда-то лишил его друга. А заодно немного пообщаться с мальчишками, так неуклюже ведущими за ним слежку.
Молодёжь нынче была самонадеянной и порывистой. Они думали, что могут завалить матёрого зверя количеством, что их жалкая пародия на засаду сможет застать его врасплох. Наивные глупцы судили по тому, что видят, даже не подозревая о том, сколько козырей в рукавах было припасено для каждого из них. Ведь пока текло время, Карим был непобедим. Пока по земле ходили люди, Карим был непобедим. Порой эта мысль опьяняла, делала его всеправным существом, водящим смерть за нос. Однако он помнил закон о том, что на любое действие есть противодействие, что на любую силу найдётся другая. Помнил, но не мог отказать себе в моментах ощущения полного всевластия над собой и над этим маленьким мирком. Мастер. Наверное, именно он и был той силой. Бесфамильный ни за что и никогда не пошёл бы против своего мастера и не мог объяснить природу своей слепой преданности. Ли был больше, чем родителем, первостепенной, чем собственное «Я». Он был тем, чья воля ощущалась как своя собственная, тем, кому невозможно было сказать «нет». И Бесфамильного это полностью удовлетворяло.
Споро вычисляя «следопытов», Карим продолжал идти, как ни в чём не бывало, рассматривая локальные «достопримечательности». Взгляд выцепил девушку в ситцевом сарафане, напомнившим собой бутон первоцвета. Маленькая пёстрая бабочка не шла — летела в неизведанном направлении, на ходу запахивая коротенькую куртку. У неё были высокие острые ушки, мужчина замер, оглядываясь: ему показалось, словно та и впрямь была эльфийкой, и только заметив разницу в тоне кожи он осознал, что это накладки.
Вскоре из института, оказавшегося неподалёку, выпорхнули ещё несколько фей, но они уже не были столь интересны. Прогулка начинала постепенно надоедать, как и слишком громкие шепотки преследователей. Карим ускорил шаг, пряча руки в карманы, взгляд его потяжелел, устремляясь вперёд. Однако пройдя всего один квартал, уткнулся носом в мечту.
Агрессивный пони-кар токсичного цвета казался на фоне унылого фасада инопланетным кораблём. Его спортивная грация приятно радовала глаз Карима, а номер «Б999К» не давал усомниться в том, что игрушка предназначалась ему. «Больше никаких автобусов», — подумал Бесфамильный, одним прыжком оказываясь в машине. Ключи с брелоком Уробороса нашлись на привычном месте, оставалось только убедиться в наличии одной маленькой диковинки. Её Карим обнаружил в багажнике, бережно завёрнутой в шёлковый платок — тот самый клинок, мысль о котором согревала душу всё это время.
— Что ж, пришла пора утолить твою жажду, — усмехнулся мужчина. Настроение стало игривым. Он почувствовал себя маленьким мальчишкой, нашедшим подарок под новогодней елью, и спешащим его опробовать. Не хватало только музыки. Мотор согласно зарычал, а следом одна из любимых Бесфамильного заглушила собой весь окружающий мир…
Oh my lord,
Take this soul!
Lay me at the bottom of the river.
Карим любил кантри, хороший виски и дорогие машины.
The devil has come to carry me home
Lay me at the bottom…
Карим отдал свою душу в услужение самому Дьяволу в лице Мастера Ли и нисколько об этом не жалел.
The bottom of the river.
Но иногда ему всё же хотелось почувствовать себя счастливым…
***
Резко затормозив, машина оставила отчётливый след перед входом на свалку. Местечко было живописным, но ему было не привыкать. Знакомая рукоять варяжского клинка приятной тяжестью ощутилась в ладони, а белоснежный платок нашёл своё место в нагрудном кармане. Бесфамильный поднялся, поправляя пиджак, с которым, возможно, в скором времени придётся расстаться и уверенно направился в сторону своих оппонентов — истинные враги Карима уже давно гнили в земле.
Они выступили вперёд, горящие ненавистью, распалённые друг другом как фитили свечи. Жажда мести подпитывала их браваду, не давая отступить, заталкивая страх глубоко под рёбра и наполняя лёгкие огнём безумия. Карим понимал каждого, кто стоял перед ним — случалось и самому бывать на их мести — но чувствовал лишь пренебрежение и тёмный азарт. Выживет ли он сегодня или снова обведёт Костлявую вокруг пальца? Когда живёшь слишком долго жажда адреналина становится аналогом кайфа.
