рассудком. Ему не придется бояться вспышек насилия или ужасаться, чувствуя невероятную жестокость, на которую способен Ворлост.
Но…
Кого он пытается обмануть? Все логические доводы в мире не смогли бы убедить Гарри оставить свою вторую половинку мертвой или, что еще хуже, оставить его тем подобием призрака, которым он уже когда-то был. Он не сможет смириться с мыслью, что его родственная душа мертва. От одной этой мысли ему хочется плакать. Ворлост, его Ворлост ушел, ушел.
Ворлост, для которого важнее всего была его собственная жизнь, отказался от неё ради Гарри.
Ворлост, для которого важнее всего предметы, дающие ему вечную жизнь, поглотил их одним за другим, лишивших их только ради Гарри.
Ворлост, для которого человеческая жизнь ничего не стоила, рискнул всем ради того, кому было предначертано убить его, кто намного моложе и глупее его, кто является символом всего, против чего он выступает.
Возможно ли, что Ворлосту… действительно нравится Гарри?
Как еще Гарри мог все это объяснить?
Ворлост не пожертвовал собой, чтобы укрепить их союз. Он не спас Гарри вместо себя, чтобы успокоить его. Он не позволил себе умереть, чтобы стать ближе к Гарри.
Это значит… что Ворлост считает Гарри чем-то большим, чем просто марионеткой, забавной игрушкой, достойным собеседником на время, когда ему скучно.
Ворлост… любит Гарри.
Гарри поражен этим открытием и вдвойне полон решимости вернуть Ворлоста.
***
Гарри с головой уходит в исследования.
Он пытается просмотреть все книги и свитки в особняке, в котором жил Ворлост, но удобное заклинание, которому библиотечный портрет научил его еще на первом курсе, не работает, так что ему приходится перебирать их все вручную, чтобы найти хоть намек на то, что могло бы помочь.
Но Гарри готов к этому. При помощи Лавли он находит самый неудобный стул во всем особняке и пытается думать о том, как это поможет ему не спать, а не о боли в спине. Его диета полностью переключается на еду, которую можно быстро съесть, не потратив ни капли своего внимания на приём пищи. Уютный ночной напиток после ужина заменяется зельем, не дающим заснуть.
На второй день, когда Гарри без сна просматривает совершенно не относящиеся к делу тексты и думает только о Ворлосте и крепком кофе, которым Лавли любезно снабжает его, Гарри чуть не сползает со стула, засыпая.
К Лавли присоединились некоторые другие домовые эльфы, все заламывали руки у двери, желая, чтобы он позаботился о себе должным образом, но не смея что-либо сказать.
Честно говоря, Гарри вот-вот сдастся.
Он знает эту библиотеку почти так же хорошо, как и Ворлост, поэтому серьезно сомневается, что здесь есть хоть какая-то информация о воскрешении, о которой не знал бы Ворлост. Стресс, в котором он находится, и частые воспоминания о… мгновенном выходе из тела Ворлоста тоже не помогают ему сосредоточится. Он не может сосредоточиться в этом новом, незнакомом месте, которое так сильно напоминает ему о Ворлосте.
Ему нужно вернуться в школу.
Как бы он не хотел этого признавать, Хогвартс сейчас для него лучший выбор. Мало того, что он может похвастаться наличием одной из лучших библиотек в Европе, там также есть библиотечный портрет, который, несомненно, сможет помочь Гарри. У него также есть все книги, которые были изъяты из Хогвартса. И заклинание поиска работает там, так что исследования Гарри там должны пойти намного быстрее.
Но… Гарри не хочет уходить отсюда.
Это похоже на маленькое гнездо, теплое и безопасное, вдали от всех ужасов реального мира, здесь, в объятиях особняка Ворлоста, и Гарри не хочет покидать его и смотреть в лицо реальности.
В реальности Ворлоста больше нет.
В этом же замке Гарри может притвориться, что Ворлост просто отправился на одну из своих встреч, что он опаздывает и что он скоро ворвется, извиняясь за задержку и сердито бормоча о новой глупой идее, пришедшей в голову его Пожирателям Смерти, и что он возьмет Гарри за руку, чтобы провести в столовую, хотя оба знают, что Гарри вполне способен найти дорогу туда самостоятельно, и после ужина он отведет Гарри в маленькую комнату с камином, где заставить Гарри чувствовать неприятный вкус алкоголя и будет смеяться над гримасами, полными отвращения, которые он сморщит, и… Он не придет сегодня.
Он и завтра не придет.
Он вообще не придет, пока Гарри не удастся вернуть его.
Или он мог бы поехать в Албанию и забрать его, вернуть в Англию, построить ему другое тело из глины, придумать с ним что-нибудь.
Но есть ли он вообще в Албании? Является ли он даже бестелесным пучок призрака, которым он был, или он что-то совершенно другое? Он снова будет использовать грызунов и насекомых? Если да, то как Гарри должен найти его? Албания огромна, если вам нужно прочесать ее, чтобы найти конкретную, постоянно меняющуюся ошибку, которая продолжает двигаться. А что, если Ворлоста нет в этой стране? Что, если на этот раз его дух отправился в Азию? Или если бы он был в Албании, но уже начал пробираться в Британию? Что если-Гарри останавливает этот ход мыслей, пока он не впал в еще большую панику. Глубокий вдох.
Пока он сосредоточится на том, что может сделать сам. Ему нужно найти ритуал, с помощью которого Ворлост возвращался к жизни в первый раз, или еще какой-нибудь с таким же эффектом. Если бы он только мог помнить! Гарри уверен, что Ворлост думал об этом ритуале в прошлом, прежде чем использовать его, но… ничего.
Гарри пытается утешить себя, что даже если бы он попытался всё вспомнить спустя столько лет детали были бы настолько забыты, что они бы не смогли ему помочь. Лучше искать информацию в книгах, чем безуспешно цепляться за нити памяти.
Зевок, за которым быстро последовал еще один.
Разочарованный, Гарри сжимает кожу на руке так сильно, что ногти прорезают кожу.
У него нет времени на сон.
У него нет времени на размышления.
У него нет времени думать о том, насколько нездорово его горе.
У него нет времени ни на что, что не помогло бы Ворлосту вернуться.
Решительный, он хватает ближайшую книгу, на самом деле не уверенный, что еще не просмотрел ее, и открывает ее.
Он уверен, что одна из них должен содержать какую-то информацию.
Так и будет.
***
На четвертый день Гарри больше не может.
Он почти не ел, а если и ел, то только по настоятельному почти приказу Лавли.
Он почти не пьёт, а если и пьет,
