— Я думала, ты меня бросил, — надув щёки, произнесла Ева.
— Разве ты не можешь за мной следить?
— Могу. Просто ещё не привыкла.
Он протянул ей кровянку. Девочка с пренебрежением посмотрела на колбасу.
— Противнее в жизни не видела, — скривившись, сказала она.
— Странно. Я думал, тебе понравится. Может, хочешь настоящей крови? Я готов.
— Нет. Если ещё раз приложусь, у тебя совсем сил не останется. Давай лучше в путь. Кажется, скоро автобус.
Набив в рот как можно больше батона и запив всё холодным кефиром, Витя приготовился к отъезду. К счастью, вещей с ними не было, а посему оставалось только запереть дверь и покинуть номер. Внизу передал ключ женщине. Она быстро метнулась в номер, проверила всё ли на месте, а после благополучно их отпустила, пожелав удачи.
— Удача нам не повредит, — хихикнула Ева, когда они вышли на улицу.
Утреннее солнце приятно ласкало кожу. На улице свежо и слегка прохладно. Тучи над головой сгущались, но дождём даже не пахло. Дышалось легко. Воздух ещё не успел приобрести загазованности, так как машин на улице почти не оказалось. Городишко медленно оживал, а вместе с ним оживали и люди, населявшие его.
На автовокзале также было немноголюдно. Больше всего людей толпилось на площадке для посадки пассажиров. Как раз там их уже ждал нужный автобус. Витя и Ева встали в очередь, держась за руки словно настоящие брат и сестра. Пройдя к дверям, парень показал билет, и контролёрша, слегка его надорвав, вернула владельцу.
— Места 21 и 22, — громко объявила она. — Проходите.
Они снова уселись где-то в середине. Почти все места оказались заняты. Спереди находилась женщина лет сорока с девочкой-подростком примерно того же возраста, что и Ева. Слева на другом ряду пребывал её муж. Девочка постоянно капризничала, что вызвало недоумение со стороны Евы. То сидеть неудобно, то солнце светит в глаза, то ещё какие-то претензии. Мать сюсюкалась с ней словно с ребёнком, а вот отец сидел терпеливо, пытаясь настроиться на чтение газеты.
Устроившись у окна, Ева положила голову на спинку, отрешённо поглядывая на народ. Кто-то куда-то бежал, волоча тяжёлые чемоданы. Кто-то что-то кричал, ругаясь за место в очереди. Для неё это была абсолютно непривычная суета. Мир людей совершенно не походил на мир вампиров. В этом она убеждалась всякий раз, как только оказывалась в окружении человека. Глядя в окно, она гадала, сможет ли когда-нибудь приспособиться к той жизни, которая была сейчас перед глазами.
— В Харькове сядем на поезд и уедем в Белоруссию. Нужно только чуточку потерпеть, — сказал Витя, пытаясь хоть немного воодушевить девочку.
Она с благодарностью посмотрела на него.
— Я знаю. Ты довезёшь меня.
— Конечно.
Вернувшись к окну, попыталась сосредоточиться над происходящим на улице. По-прежнему кто-то куда-то торопился. Толпа двинулась навстречу подъехавшему автобусу.
— Почему мне не страшен дневной свет? — спросил Витя, оторвав её взгляд от улицы.
— Вообще-то страшен. Но у тебя на одежде красный цвет, а это как оберег для пиявца. Есть ещё кое-какие символы, защищающие от ультрафиолета. Если хочешь, расскажу.
Витя внимательно посмотрел на красные полосы на обоих рукавах мастерки.
— Уж пожалуйста, — согласился он.
— Мама, но почему мы не можем поехать на машине? — не унималась вечно недовольная девочка, сидевшая спереди.
— Успокойся, Майя. Я же тебе сто раз объясняла, что у папы сломался автомобиль. Ничего страшного, что поехали на автобусе. Надо быть поближе к народу. Это тоже полезно.
— Но он мог попросить машину у дяди Серёжи.
— Не мог, дорогая. Это некрасиво. Обещаю, что забирать тебя из лагеря приедем на Москвиче, — отвечала мама девочки.
— А его точно починят?
Мужчина, сидевший на соседнем ряду, свернул газету.
— Точно починят. Не сомневайся, — рявкнул он, недовольный поведением дочери.
— Слышишь, что папа говорит? А теперь сиди смирно, а то мне за тебя уже стыдно. Все дети как дети. Одна ты не можешь усидеть на месте.
— Мне неудобно. Тут плохо пахнет, — продолжала капризничать девочка.
От её звуков Ева сморщила лоб. Увидев скривившееся выражение лица, Витя чуть не рассмеялся. Затем наклонился к ней и тихо произнёс:
— Вот что бывает, когда тебя слишком сильно любят.
Ева не поняла юмора парня, поэтому просто пожала плечами. Всё равно семья для неё была чем-то заветным, неразгаданным, каким-то недосягаемым. Она прочитала много книг, которые ей приносила кормилица, и знала, что настоящие родители будут всегда любить и защищать своего ребёнка несмотря ни на что. Ровно как поступали животные по отношению к своим отпрыскам. Больше ей не с чем сравнивать.
— Вот, поиграй с мишкой, — сказала мать, сунув ей в руки плюшевого медвежонка.
Девочка Майя в очередной раз скривилась.
— Мама, зачем ты меня позоришь? Я уже не маленькая. Не надо было брать с собой в дорогу игрушку. Что обо мне подумают в лагере?
— Ну, знаешь. Другие дети были бы рады, если б с ними оказался лучший друг.
— Нет, прошу тебя. Только не это, — в сердцах взмолилась девочка.
Тут уже не выдержал отец.
— Знаешь что, а давай-ка тогда отдадим мишку кому-то кому он нужен больше, чем тебе. Раз ты уже такая взрослая, то и игрушки тебе ни к чему.
— Делай что хочешь. Мне она не нужна, — надув губы, выпалила дочка.
Мужчина нахмурился. Он тут же выхватил мишку у неё из рук, а затем оглядел салон. Взгляд упал на Еву.
— Извините, — обратился он к Вите. — Вы не возражаете если я подарю вашей сестре этого милого мишку? Дело в том, что нашей дочке он больше не нужен. Ну, как? Я серьёзно.
Витя уже хотел было отказаться, но навстречу плюшевой игрушки протянула руки Ева.
— Какой красивый, — радостно воскликнула она.
— Ева, как-то некрасиво, — произнёс Витя, но она уже выхватила медвежонка из рук мужчины и с силой прижала к груди.
— Спасибо. У меня никогда не было своих игрушек.
Девочка засияла прямо на глазах. А вот Майя сердито повернулась к ней и с любопытством посмотрела на то, с каким воодушевлением та приласкала игрушку. Увидев радостное выражение лица Евы, Майя смягчилась.
— Забирайте! — громко воскликнул отец в надежде, что его дочь пожалеет.
Но та продолжала с интересом пялиться на странную девочку.
— Ладно. Забирай, если хочешь. Мне не жалко, — без тени сарказма произнесла она.
После этого она повернулась обратно и на время притихла. Впервые за долгое время спереди не доносилось ни звука. Витя не на шутку взволновался, а не обиделась ли она на то, что у неё отобрали любимую игрушку. Видя сияющие глаза Евы, парень совсем растерялся. Подавшись вперёд, он слегка коснулся плеча женщины. Та обернулась.
— Извините. Я думаю, что это как-то неправильно. Можно я куплю этого мишку у вашей дочери, чтобы она не обижалась?
Женщину развеселил его серьёзный настрой.
— Бросьте, молодой человек. Это лишнее. У нас с деньгами всё в порядке, впрочем, как и с игрушками. У нас папа член политбюро.
— Точно всё в порядке?
— Я не обижаюсь, — не поворачивая головы, сказала Майя. — Это мой подарок.
Парень удовлетворённо откинулся назад. Ева так радовалась подарку, что больше возражать он не смел. Играла с мишкой, словно ей не двенадцать лет, а гораздо меньше. Только теперь он осознал, что маленькой королеве нужно вовсе не царство, а простое человеческое счастье, которое было у каждого человеческого ребёнка на земле. Увы, именно этим она обделена. Сердце парня защемила тоска.
— Не переживай, Витя. Теперь всё будет хорошо, — вновь прочитав его мысли, сказала она.
И вдруг её осенило. За последние минуты прозвучало имя девочки, направление куда она с родителями направлялась, а также то, что её отец был не простым советским гражданином, а именно членом политбюро. Таких совпадений не бывает. Если эти люди те, о ком она подумала, то сосем скоро быть беде.
На этот раз вперёд подалась Ева. Коснувшись плеча девочки, она спросила:
