- А что? - пробормотал Гарри, уводя стрекозу, а за ней и Элоизу в головокружительный финт Вронского. Если, к примеру, начать разговор с Люциусом об их отношениях, что он ему скажет? «Как-то всё не так»? Ведь они, по сути, не могут предложить друг другу ничего больше. Ничего, кроме того, что у них есть сейчас, - встречи в доме на Гриммо и прогулки по городу. То же, что и раньше. Просто теперь этого стало… недостаточно. Интересно, а Люциус чувствует что-нибудь подобное? Вряд ли. С другой стороны, если и чувствует, то не скажет. Сам не скажет. Спросить? Но опять всё упирается в альтернативу, вернее, в её отсутствие и в тот же неотвеченный вопрос: «Дальше-то что?» Изматывающие разговоры ни к чему не приведут. Или, чего доброго, Люциус отмахнётся от него и уйдёт, как сам Гарри, бывало, сбегал от чересчур назойливых подружек, одержимых идеей немедленной свадьбы.
Так что говорить тут не о чем. Просто двое взрослых людей хорошо проводят время, и на том спасибо. Очень удобно, никто никому не должен и, если всех всё устраивает, то можно продолжать «взаимовыгодное сотрудничество». Вот, он уже думает фразами из документов Люциуса. Ещё один недобрый знак. И по-прежнему неясно, что делать с разъедающим чувством неудовлетворённости. Оно вползло в душу и уютно там угнездилось, заставляя скучать по временам, когда всего-то и было проблем, что невыученный экзамен да Волдеморт. Гарри нервно дёрнул палочкой; стрекоза, выходя из крутого пике, врезалась в стену. Элоиза затормозить не успела.
Звук был такой, словно грохнули в большой шаманский бубен.
- О, чёрт!!!
Элоиза вялой пернатой медузой сползла по стене прямо в подставленные руки.
- Прости, прости, девочка…
Гарри попытался оказать ей первую помощь, не забывая при этом по возможности беречь глаза и уши - он ожидал немедленного жестокого возмездия. Но Элоиза обиделась всерьёз: вырвалась, неуклюже взлетела под потолок и уселась на крышу кукушкиного домика. Та высунулась и прокуковала что-то сочувственным тоном. На Гарри они не глядели.
- Прекрасно, - проворчал тот, отряхиваясь от налипших перьев. - Теперь ещё и птицы на меня обижаются. Тогда я ухожу, понятно? Пойду сейчас и…
- С кем ты разговариваешь? Привет, - зелёное пламя в камине транслировало удивлённую Гермиону.
- Привет, - Гарри плюхнулся на ковёр. - Ты откуда?
- Привела родителей в Мунго. Их как раз обследуют, а я вспомнила, что мы с тобой давно не болтали.
- В Мунго? А что случилось?
- Ничего, - она разглядывала Гарри, знакомо закусив губу, - сдерживала смех. - Это насчёт коррекции зрения, Великий Вождь.
- Почему это я… А, понятно, - он провёл рукой по волосам и вытащил застрявшее перо. Гермиона рассмеялась.
- Хорош! Чем ты тут занимаешься?
- Да ничем. Лето же.
- И вид у тебя какой-то пришибленный, - Гермиона бдительно нахмурилась. - Что-то случи…
- Всё-таки выбрали магическую коррекцию? - перебил Гарри. - А почему не лазерную?
- О, я как следует подумала и решила, что так будет лучше! Сам посуди…
Гермиона принялась рассуждать о преимуществах магической медицины. Гарри внимал, довольный проведённым отвлекающим манёвром. Обсуждать свой «пришибленный вид» ему не хотелось.
- …всего-то и нужно пару дней принимать зелья, а потом накладывают чары, и готово. И цена, если перевести в фунты…
Гермиона говорила, а Гарри послушно кивал полой головой: его мысли благополучно унеслись в недалёкое прошлое - в конец мая, когда его угораздило заполучить фант с исполнением приватного танца. Как же странно всё сложилось, нарочно не придумаешь. Дурацкое желание Уилсонов, зелье Гермионы, клуб этот. Он вспомнил длинный коридор с десятком дверей. Ну что ему стоило зайти в любую другую комнату? Нет же, выбрал именно ту, в которую пришёл Люциус - непривычный и неожиданно желанный. Безо всякого даже зелья…
До Гарри вдруг дошло, что Гермиона молчит и пристально смотрит на него.
- Что-что ты сказала?
- Я сказала, - нейтральным тоном начала та, - что влюбилась в чёрного джазмена на деревянной ноге, и теперь мы будем на пару заниматься продажей гашиша. А ты сказал: «Вот как? Замечательно».
- А… Это правда?
- Гарри, да ты чего??? - Гермиона расхохоталась так, что из камина вылетело облачко золы. - А ну живо рассказывай, что стряслось и кто заменил твои мозги жидкой овсянкой!
Гарри молчал, вертя в руках сиреневое пёрышко. Врать не хотелось, да она и сама должна обо всём догадаться. Гермиона ожиданий не обманула.
- А-а… - протянула она. - Понятно, кто.
Гарри поднял глаза. Гермиона разглядывала его со спокойным любопытством и чуть отстранённо, и от этого взгляда становилось неуютно.
- Втрескался, - с непонятным удовлетворением констатировала она.
- Что мне делать?
- Понятия не имею.
Гарри даже перо выронил. Такое от Гермионы не каждый день услышишь. Они помолчали. Наконец Гарри не выдержал:
- Полный бред, да?
- Узнать, что он твой любовник, - вот это было первоклассным бредом, - заявила Гермиона. - А тут я, знаешь, не удивлена. Ты - человек серьёзных отношений.
- Ну? А как же…
- Все те девчонки не в счёт, - отмахнулась Гермиона. - Это неизбежное зло или, если угодно, обычаи социума. Липнут как мухи, и отмахнуться от них тоже легче лёгкого. А тут ты сам сделал выбор. Чем бы это не казалось вначале, не так-то просто решиться на однополые отношения, да ещё и впервые. Так что это изначально был огромный риск с твоей стороны.
- Н-да… Тогда я об этом как-то не подумал.
- Если бы все заранее думали, то и проблем бы не возникало, - Гермиона тяжко вздохнула. - А вообще, чем дальше, тем больше убеждаюсь, что любовь - это самая неточная наука.
Гарри поднял глаза, удивлённый.
- То есть, ты думаешь: вот, идеально, и все так думают, но у вас ничего получается. И хотелось, и ты работала над этим, как проклятая, но нет. Зато какой-то совершенно дикий вариант, о котором ты никогда бы не подумала, а… а оказалось - так хорошо и правильно, так легко…
Подобное косноязычие было совершенно не в духе Гермионы. Гарри наконец-то вынырнул из своих переживаний и посмотрел на неё повнимательнее.
- Вон оно что, - протянул он. - Да у тебя тоже рыльце в пушку. И новая причёска?
Гермиона покраснела до корней затейливо уложенных волос.
- М-м… Может быть.
- Он правда чёрный?
- Конечно. Про ногу и гашиш - тоже правда.
Мгновение они смотрели друг на друга, а потом неудержимо расхохотались.
- Надеюсь, у тебя там всё проще, чем у меня, - проговорил Гарри.
- Пожалуй, - Гермиона стёрла выступившие слёзы. - Но и ты не кисни, хорошо? Сходи куда-нибудь, собери наших.
- Скоро сентябрь, и так увидимся. Вот Уизли надо бы навестить.
- Гарри, Гарри… Они ещё неделю назад уехали в Болгарию к Чарли, и не поверю, что не предупредили тебя.
- О, - тот смутился. - Возможно, я не прочитал письмо.
- Или прочитал и не понял ни слова, - Гермиона смерила его задумчивым взглядом. - Журналы из папиной приёмной в таких случаях советуют сменить обстановку, попутешествовать.
- Думаешь, поможет?
- Вряд ли. Но хоть загоришь.
Гарри фыркнул, но Гермиона была серьёзна.
- Нет, правда: лето заканчивается, хватит сидеть в этом пропылённом склепе!
- Тише! - Гарри невольно оглянулся.
- Вот, ещё и паранойя намечается.
- Просто он не такой уж и пропылённый. И не склеп.
- А насчёт путешествия ты всё-таки подумай. И вот ещё что… - Гермиона взмахнула палочкой, и Гарри на колени опустился красочный рекламный листок. - Это проспект офтальмологического отделения. Дня за два-три они восстановят тебе зрение.
- Спасибо. Может, схожу.
- Сходи-сходи, тебе без очков лучше, давно сказать хотела, - Гермиона улыбнулась. - Мне пора. Пока, вождь! Не вздумай пить огненную воду.
- Не буду, - Гарри тоже рассмеялся. - Пока, спасибо!
Разговор с Гермионой как всегда поднял настроение. Оглядевшись, Гарри пришёл к выводу, что в доме и впрямь неубрано. Он позвал Кричера и велел ему ликвидировать пыль, а сам взялся за гору корреспонденции, наваленную на столе. Вскрытое письмо от Молли нашлось в середине кучи. Гарри устыдился и пообещал себе по их возвращении обязательно сходить в Нору. Газеты он просмотрел мельком, останавливаясь лишь на колонках спортивных новостей. «Пушки Педдл» выиграли товарищеский матч с «Соколами», ничего себе! Не зря они Горговичу такой гонорар отвалили. На радостях Гарри засвистал командный гимн «Пушек».
- Ужасно фальшивишь, - ладони Люциуса легли ему на талию. Гарри мельком подумал, что уже не вздрагивает от внезапных прикосновений, хотя Люциус - непонятно, как - всегда подкрадывался незаметно. Он подался назад, прижимаясь к нему.
- А ты поёшь в душе.
- Это было всего раз.
- Зато Селестина Уорбек.
- Привязчивая мелодия.
- Угу.
- Расскажешь кому - убью.
Угроза прозвучала бы убедительнее, если бы Люциус при этом не целовал его в затылок - рассеянно, будто невзначай.
И всё опять становилось хорошо и правильно.
* * *
- Ты сегодня что-то тихий, - сказал вдруг Люциус.
