— Премьер-министрах!.. — отреагировала дипломатка.
Я поднес палец к губам:
— Не здесь, не сейчас, совсем в другом времени. Мы для вас всего лишь чудо-звери, почти фантазия. Но мне было приятно с вами познакомиться. Понятия не имею, доведется ли нам еще когда-нибудь встретиться. Ну что ж, покинем эту гостеприимную обитель, и давайте займемся кораблем.
— Я сам займусь! — сказал Доктор.
— Конечно. Но сперва мне надо провести вас через оцепление, а потом кое-что изменить в их памяти. Тянуть не стоит? Оставим эту Землю человечеству.
Все дружно согласились. Хотя едва ли человечество было бы радо от того, что мы предоставляем его самому себе, если бы знало, что будет дальше, и считало, что у нас был шанс что-то изменить. Но для него будущее все еще было только будущим.
Давайте убьем Гитлера еще раз!
коллаж-иллюстрация: Brand Bariman (в обработке Мисс Жуть).
Доктор и его новообретенная дочь Дженни разлетелись каждый в свою сторону — очень беспокойная семейка, а мы с Ривер ненадолго задержались в Берлине тысяча девятьсот тридцать восьмого года, чтобы ликвидировать все расставленные по городу и штаб-квартире военной разведки — Абвера — фильтры восприятия и заглушки. Я как раз демонтировал последние, спрятанные в легендарных «трех обезьянках» на столе адмирала Канариса, когда мы почувствовали это. Похожее на удары хвоста Левиафана в глубинах, где тяжесть вод раздавила бы кашалота в тонкую пластинку, не толще папиросной бумаги, гул ветра в бесконечном темном колодце, уходящем за край Вселенной и душераздирающий скрежет колец Сатурна, «скребущих по вакууму» или обшивке ТАРДИС, вздумавшей материализоваться среди этих колец.
Оно проявилось именно, когда я снял последнюю заглушку — только из-за этой защиты мы не ощутили аномалию раньше.
— Ты тоже это чувствуешь?
Ривер, хмурясь, беспокойно вертела головой. Наконец она кивнула.
— Очень сильное. Я бы сказала, это вторжение.
— Возможно, вероятность вторжения. Такой сильный поток — не проходит ли он куда-то мимо?..
— Вторжение, — повторила Ривер. — Только… не здесь и сейчас.
Теперь я покачал головой, продолжая «прислушиваться».
— Кажется, все-таки здесь. Тут даже какая-то ключевая точка.
— Рядом, совсем рядом!.. — Ривер предупреждающе подняла палец.
— В смежном измерении.
— Несколько лет спустя.
Мы уставились друг на друга с видом озарения.
— Хотя тут и какая-то ключевая точка, но не прямо здесь, — подвела итог моя дражайшая супруга. — Это место только как-то связано…
— С возможностью предотвращения?
— Может быть.
— Но откуда такая сила, раз это даже не в нашем измерении?
— Потому что если там вторжение пройдет успешно, это отразится и здесь. Начнется «тут», — Ривер сделала машинальное движение рукой, обрисовывающее некоторую протяженность этого «тут», — все будет сметено и уничтожено. Наша вселенная в опасности.
— Что? Не смотри на меня так, будто это я виноват.
— А ты и не виноват. Но будешь виноват, если мы это не остановим.
В коридоре послышался обычный дробный топот каблучков, не напоминающий никаких инфернальных звуков, дверь кабинета распахнулась, и в кабинет ввалилась запыхавшаяся британская дипломатка Элис Саксон, взъерошенная, со строгими очками в роговой оправе, съезжающими с переносицы набекрень. Она тут же закрыла дверь на задвижку.
— Герр адмирал!.. Ох! Забываю, что вы не адмирал, да и выглядите вы… — последние слова она произнесла удивленно-задумчиво, поправляя очки.
— Это потому, что я убрал фильтры восприятия. — Я показал ей зажатый в пальцах маленький «жучок».
— Ясно! — победно кивнула Элис. — Но сейчас все идут сюда! Все как проснулись!
— Ну да, естественно. Потому что я убрал помехи. Но не беспокойтесь, как только все увидят пустой кабинет, произойдет откат. Все «вспомнят», что так и должно быть, и все в порядке, а адмирал скоро вернется из своей секретной миссии.
— Пустой кабинет, но как же?..
— Мы отсюда просто телепортируемся.
— А я хотела вас предупредить! — Элис в отчаянии схватилась рукой за щеку. — Сглупила, да?.. Как же теперь я?..
Ривер вздохнула и, подойдя к девушке, успокаивающе взяла ее за руку.
— Да, дорогая, сглупила. Тебе придется телепортироваться вместе с нами.
— Здорово! — воодушевилась отважная дипломатка. — А куда?
— Конечно же, в британское посольство, — строго ответил я.
— А можно мне?..
— Нет, мы не собираемся снова сюда возвращаться, и тем еще более усугублять аномалию. Так что сейчас — прямиком в посольство…
— Аномалию? Вы же сказали «аномалию»? Я ведь потому и вернулась, — затараторила Элис. — Я знала, что меня велено пускать сюда в любое время беспрепятственно, когда вы здесь. Правда, когда я шла по коридору, все стало изменяться, на меня стали смотреть подозрительно…
— Я же говорил — это как раз потому, что…
— Да, но это не «аномалия». Аномалия не здесь, она на улице. Я подумала, что вы лучше разбираетесь. В городе полно каких-то крылатых тварей, как летучие мыши или живые горгульи, они нападают на людей и… кажется, проглатывают!
— Проклятье, ненавижу этих летающих свиней!..
Есть много версий о том, кто такие риперы. Некоторые полагают, что это естественные стражи времени. Те, кто устраивал парадоксы более-менее регулярно, не купится на эти детские сказки. Случаи появления риперов при возникновении временных разрывов мизерны. Третьестепенный побочный эффект. Они — нечто давно вытесненное из континуума: нарушение естественного хода вещей и событий лишь иногда приоткрывает им щелку двери, в которую они жадно устремляются, бессмысленно пожирая все подряд. Они не защищают порядок вещей, порядок вещей защищается от них, вырывая из своего организма целые пораженные области, замыкая их в зацикленные периоды, пока нечто внутри случайно или намеренно не восстановит временную нить. Тогда они автоматически выдворяются вновь в свое условное пространство, где отбывают свой никчемный век. Неизвестно, были ли они когда-нибудь разумными, и сами ли напросились на свой образ жизни. В любом случае, когда они появляются, это значит, что дело пахнет ракетным топливом. Правда, я всегда был уверен, что лазеры, любые хорошие пушки или сотня токлафанов избавили бы их самым естественным образом от их дурных голов, но дело в том, что они лишь симптом, и обычно рациональнее просто устранить причину.
— Нельзя терять ни минуты! — сказала Ривер.
— Ладно, посольство отменяется! Мисс Саксон, держитесь крепко! Следующая остановка — ТАРДИС!
Конечно, все могло бы быть еще хуже, и наши машины времени могли забуксовать, блокированные в защитном цикле. Но мы все еще ощущали мощный аномальный поток, проносящийся мимо нас. Судя по всему, он и был причиной появления этих вселенских паразитов, и нам нужно было попасть к его источнику, чтобы исправить создавшееся положение.
Дверь затрещала, окно разлетелось вдребезги, перекошенная, вырванная с кусками штукатурки, рама рухнула из проема на рабочий стол адмирала, и в кабинет ворвался пышущий энтузиазмом и боевым аппетитом рипер, вовсю взбивая воздух кожистыми крыльями и разевая с истошным верещаньем зубастую пасть.
— Всегда мечтал это сделать! — с веселым азартом ответил я на его крик, встречая раззявленную пасть импульсом компрессора материи, встроенного в последнюю модель лазерной отвертки.
Тварь испустила вопль, исчезающий в диапазоне ультразвука, задергалась и со стуком упала камушком на пол.
— Момент, дамы!..
— Мастер!..
Я вырвался на секунду из рук своих спутниц, ринулся к трофею и подобрал за крылышко.
— Брось эту дрянь! — возмутилась Ривер.
— Сейчас!
Дрянь тихо застрекотала и забила «игрушечными» крыльями, пытаясь достать меня миниатюрными зубами и коготками.
— Живучая… — Умолчим, что однажды я сам угодил под действие своего компрессора и пережил это. Ну что ж — в карман лучше не совать. Я бросил ее на пол и с любопытством пристукнул сверху каблуком.
Тварь вякнула, продолжая ощутимо копошиться под подошвой. Я покачал головой.
— Вот упорная…
— Мастер!
— Да-да-да! — Я отступил и напоследок направил на помятую тварюшку луч лазера максимальной интенсивности — надо же добить ее хоть из милосердия! — испепеляя дочиста и до черной дыры в паркете; одновременно, не оборачиваясь, протянул руку Ривер. Она вцепилась в мое запястье и активировала готовый к запуску вихревой манипулятор. Единственными свидетелями нашего исчезновения, не считая сразу нескольких риперов, застрявших в покалеченном оконном проеме, — застряли они настолько слету, что одна из пастей рефлекторно отрыгнула чью-то сильно пожеванную голову, пронесшуюся над нами вращающимся снарядом и смачно впечатавшуюся в противоположную стену, — остались три легендарные обезьянки адмирала, обещавшие все видеть и слышать, но никогда не болтать лишнего!
