— Ну что ж, тогда следующее, — вздохнул Северус. — Я был бы признателен, если бы эта договорённость нигде не упоминалась. У меня нет ни малейшего желания фигурировать на страницах газет.
Чем меньше ажиотажа возникнет вокруг опекунства, тем спокойнее.
— Да, сэр, — сказал Поттер, снова обращаясь к своим рукам.
— Насколько я понимаю, вы уже известили об этом мистера Уизли и мисс Грейнджер, — продолжал Северус. — Пожалуйста, сообщите им, что я хочу, чтобы дальше них это не пошло.
— Откуда вы знаете? — вскинул голову, Поттер уставился на профессора широко раскрытыми глазами.
— Я не дурак, — холодно ответил Северус. — А теперь оговорим практические аспекты.
— Практические аспекты? — сузив глаза, переспросил Поттер. — Что это значит?
— Как минимум необходимо заменить ваши школьные мантии, — твёрдо сказал Северус. Те, что носил мальчишка, были довольно потёртыми и по крайней мере на дюйм короче в рукавах, чем должны бы, что вызывало неприятные воспоминания о поношенных мантиях самого Северуса. — Полагаю, другие ваши вещи в таком же состоянии.
Поттер глянул на него.
— У меня не было возможности делать какие-либо покупки, — ровно сказал он.
— Ваша тётя не занималась вами? — спросил Северус и подумал, что его это не удивляет. — Почему?
— Я всегда делаю это сам, — губы Поттера пренебрежительно скривились. Он скрестил руки на груди и отвернулся.
— Я вижу, — тихо ответил Северус, его гнев на Петунию снова возрос. — А когда в последний раз вы меняли очки?
— Менял? — Поттер беспомощно глянул на Северуса. — Я получил их, когда мне было восемь, школьная медсестра пожаловалась тёте Петунии, что я ничего не вижу.
Северус порадовался, что не поговорил с мальчишкой до визита к Петунии.
— Я запишу вас на приём к окулисту в Хогсмиде, — сказал он.
— Простите? — Снова этот пустой взгляд. — Но с моими очками нет проблем, я всё прекрасно вижу.
— Эти очки состоят всего лишь из скотча и заклинаний, — ядовито сказал Северус. — Это совершенно недопустимо.
То, что эти люди отказали ребёнку в такой простой вещи, как приличные очки, заставило желудок Северуса сжаться от гнева.
Мальчик, казалось, ещё крепче обхватил себя руками и снова отвернулся.
— Полагаю, всё, что вам нужно, найдётся в Хогсмиде, — сказал Северус. — Я освобожу для вас субботнее утро, и мы приобретём всё необходимое.
— Я… э-э… у меня не было возможности посетить своё хранилище, — пробормотал Поттер.
Северусу потребовалась секунда, чтобы понять, что Поттер имел в виду.
— Это не понадобится, — заявил Северус.
— Но я могу сам заплатить, — возразил Поттер. — Мои родители…
— …позаботились перед смертью о вашем обеспечении, — договорил Северус строгим голосом. Нежелание принимать подачки — этот порыв Северус очень хорошо понимал. — Нет никакой необходимости идти в центральное хранилище. Гринготтс ежемесячно присылает средства на ваше содержание.
— Они присылают вам, потому что вы волшебник? — спросил Поттер, казалось, преодолевая что-то. — Поэтому тётя Петуния никогда не получала денег за то, что присматривала за мной? Потому что Гринготтс не мог послать их маглам?
Северус не знал, как ответить на это, и решил остановиться на полуправде.
— Она действительно получала деньги на ваше содержание. У Гринготтса нет проблем с фунтами, — осторожно сказал он.
— Нет, — Поттер замотал головой, — нет, она всегда говорила мне… — он внезапно замолчал, сжав губы и явно расстроившись.
— Я так понимаю, можно с уверенностью сказать, что многое из того, что говорила вам ваша тётя, не соответствует действительности, — сказал Северус.
Он сообразил, что сейчас было бы неразумно говорить Поттеру, сколько составляет ежемесячное финансирование. Северусу быстро стало ясно, что неряшливость, которая всегда раздражала его в мальчике и которую он приписывал причудам подростковой моды, имела гораздо большее отношение к пренебрежению опекунов.
Скривившись, Поттер снова пожал плечами.
Северус взглянул на часы и вздохнул чуть ли не с облегчением, увидев, что скоро начнётся следующий урок. Он полез в ящик стола, достал ещё один пузырёк с зельем и протянул его мальчику.
— Примите это перед ужином, — распорядился он. — На следующей неделе я буду присылать зелье в вашу спальню.
Поттер кивнул, убирая флакон в карман.
— Я дам вам знать, когда мы пойдём к окулисту, — Северус встал, Поттер тоже поднялся, выражение его лица снова стало отстранённым, как и сегодня утром на уроке. Обычно Поттер был весьма легко читаем, поэтому Северус нашёл эту перемену тревожной.
— Да, спасибо, сэр, — вежливо сказал Поттер, как будто разговаривал с совершенно незнакомым человеком. Его голос звучал ровно. Минуту назад он, казалось, был готов разозлиться или заплакать. А теперь — ничего.
Северус смотрел, как он выходит в коридор, и был совсем не уверен в причинах этой отстранённости — симптомы это страха, или горя, или чего-то более зловещего.
========== Глава 14. Страх ==========
Остаток дня Гарри делал вид, что всё нормально, зная, что Гермиона наблюдает за ним на протяжении всех уроков.
Его так и подмывало снова разругаться с друзьями, но он просто не мог этого сделать. Они действительно пытались помочь. Как и его учительница или школьная медсестра когда-то, они просто не осознавали последствий своих действий.
«Не так уж важно, почему это происходит и по чьей вине», — подумал Гарри. Казалось, ничто не имело особого значения после того, как он в ужасе покинул кабинет Снейпа. Это его жизнь, и она никогда не будет лёгкой.
К счастью, после обеда был только урок по истории магии. Покойный профессор Биннс вёл его так же, как делал это уже около ста лет подряд: читал лекции по учебнику, а поскольку студенты умели читать, то могли позволить себе, не многое упуская, не слушать и просто отсыпаться на уроках профессора-призрака.
Сегодня Гарри использовал это время, чтобы воспроизвести только что состоявшийся разговор с профессором Снейпом. Если бы не зелье, которое успокаивало желудок, Гарри, вероятно, снова стошнило бы.
«Вы должны знать, что учитель, поднимающий руку или палочку на ученика, неприемлем политикой этой школы», — сказал Снейп тем низким, опасным тоном, который всегда заставлял Гарри трястись от страха.
О да, Гарри понял это. Гарри понял это с ясностью, рождённой болезненным опытом. Он полностью понял смысл слов Снейпа. Скрытая угроза эхом отдавалась в его голове.
Учитель никогда не поднимет руку или палочку на ученика; опекун же был свободен от таких ограничений. Вернон делал подобные заявления, напоминая, что в то время, как другие люди ограничены в своём поведении по отношению к Гарри, то Вернон, будучи его опекуном, имел полную свободу действий. Когда Гарри думал о том, что Снейп имеет над ним такую власть (а он не мог долго не думать об этом), он чувствовал себя таким же пойманным в ловушку, как когда-то, когда его запирали в чулане.
Раньше единственное, чего Гарри боялся, — это отработки или потеря факультетских баллов. Снейп предпочитал наказывать его, заставляя чистить котлы или мыть пол. Неприятно и нудно, но безболезненно. Иногда это были строчки. В прошлом году Снейп был страшен, крича и угрожая Гарри и Рону отчислением, когда они заявились в школу на машине отца Рона, но у него не было полномочий выполнить эту угрозу.
Что он теперь может сделать с Гарри? Речь даже не шла о том, чтобы Гарри не нарушал никаких правил: как и дядя Вернон, Снейп не станет ждать, пока он действительно что-то натворит.
Снейп вряд ли сделает что-то, что оставит следы или будет мучительно болезненным, но Гарри был уверен, что профессор гораздо более изобретателен, чем дядя Вернон. Запрет на квиддич (что, по мнению Гарри, было хуже, чем трость) — просто разминка. Кто знает, какое наказание он может применить с помощью волшебной палочки?
Угроза стала для Гарри очевидной, когда Снейп принялся отчитывать его за каждое несоответствие, вплоть до чиненых-перечиненных очков. Гарри стало жарко, когда он вспомнил слова профессора о состоянии его одежды. Но ведь он не виноват, что в этом году не смог купить себе новую мантию. Снейп усмехнулся, когда Гарри попытался сказать ему, что Петуния не позаботится об этом. Снейп не знал, но Гарри повезло, что у него в чемодане осталось достаточно золота, чтобы заказать совой новые учебники.
