— Вы рискуете разминуться с ним. — Я попытался отговорить его от этой затеи.
— Заткнись… сопляк. — Он явно хотел обозначить меня иначе, но в последний момент сдержался и упрямо продолжил. — Я пойду ему навстречу.
После чего сбросил звонок. Такаши всегда называл его «Стариком» и я, хотя и не считаю сорок лет преклонным возрастом, был вынужден с ним согласиться, брюзжал этот мужик как столетний старик. Перезвонить ему и предупредить, что его сын с компанией скорее всего встрял в неприятности? Думаю не стоит. Не факт что мои предположения верны, а значит и беспокоить мужика не стоит, к тому же подобная информация его точно не остановит, скорее наоборот, придаст ускорения.
Немного повертев телефон в руках, я убрал его в инвентарь. Вызвав системное окно я стал осматривать свои запасы. У меня был солидный набор инструментов, неплохой запас медикаментов, и некоторые химические реагенты, примерно двухнедельный запас готовой еды и множество продуктов для готовки. Вроде и много всего, а как-то бестолково. Нет материалов для строительства и улучшения построек, да и крафт с таким набором весьма ограничен.
Так же не стоит забывать про «Дачу». Сейчас этот карманный мир пустынен, ведь система не предоставляет мест для добычи ресурсов, но кто сказал что я не могу их сделать? Сначала я думал только о небольшом огороде или теплице, но запрос в систему показал, что я мыслю слишком узко. Можно вспахать целые поля и улучшать их при помощи удобрений или высадить рощу. Понятно что создать у себя месторождение какой-нибудь руды невозможно, но в целом я могу и даже должен облагораживать свой карманный мир.
На пути к дому можно будет заскочить в пару магазинов. Если верить карте, то в Кавагути есть гипермаркет в который можно было бы заглянуть, но мы рискуем нарваться на таких же искателей легкой наживы. Так же не стоит забывать о родном районе, мы расположены рядом с берегом и от моего дома минут сорок пешком до пристани, а там обширнейшие складские помещения, и они не пустуют. По пути же в Сирои есть большой магазин для ремонта и стройки.
Эх, мечты-мечты. Я ранен и из боевой поддержки у меня только Саэко, а так же балласт в лице Кёко, которая не может позаботиться о своей защите сама, её нужно защищать. Не стоит забывать и про мать, хотя она пока что в безопасности, но у них в доме обитают какие-то левые люди, которым даже простодушная и открытая Хана не до конца доверяет, моя же паранойя бьет в набат, хорошо хоть интуиция пока молчит, а то бы я сорвался с места прямо сейчас. Плюс непонятная ситуация со старой группой, причем со всех сторон непонятная.
Хотя я уже дважды сказал что они движутся в Кавагути, но вполне возможно, что они прошли по мосту в Адати, к которому я посылал их вначале. Маловероятно конечно, ведь этот мост был всего в пятиста метрах от того, по которому мы пытались проехать на автобусе, но шансы не нулевые. Ну даже если мы отбросим этот вариант, как сомнительный, где они сейчас? В Кавагуте, на той стороне реки? А может они еще в Кита, и ждут пока освободят мосты, или шарахаются по метро, пытаясь перейти на ту сторону. Хотя в подземке и не должна ловить телефонная сеть, но Рей вполне могла просто потерять мобильник.
Так я метался между планами и вариантами маршрута, пока у меня не зазвонил телефон. Звонила Рей, что несколько меня удивило, но услышав как возятся разбуженные рингтоном девушки, я поспешил снять трубку.
— Кто? — Голосом замученного до полусмерти лебедя поинтересовалась моя бывшая… нет, не так, бывшая девушка прежнего Такаши. Хотя я и не отделяю себя от него, но все же делю свою жизнь на «до» и «после».
— Что с тобой случилось?
— Такаши, это ты? — Теперь голос звучал удивлено, но всё также надтреснуто и глухо.
— Да, Рей, это я. Скажи, что с тобой случилось. — Какая-то у неё заторможенная реакция, не спала всю ночь, может отравление?
— А? Мы вчера немного выпили… самую малость… но мне сейчас так плохо… — Ответила эта… эта дура.
Костеря этих самоубийц на все лады в своих мыслях, я потратил некоторое время подбирая слова, которые можно было бы сказать ей вслух. Это надо было додуматься напиться, а сильное похмелье не бывает после «самой малости» алкоголя, в условиях жопы мирового масштаба. Но и не выскажешь все как на духу, во-первых черт их знает, что у них случилось, а во-вторых, Рей и на трезвую-то голову критику воспринимала остро, а сейчас, как бы просто трубку не скинула.
— Рей, скажи у вас все хорошо, где вы сейчас? — Я решил вообще не комментировать её состояние, хвалить там не за что, а воспитывать её, не моё дело.
— Хорошо? Не-ет… я же говорю, мне плохо. Ох… Такаши, а ты сам как, что с рукой? — Бесит! Эта похмельная издевается над мной!
— Я в порядке… дозвонился только что до матери, она вместе с Кирико-сан спрятались в доме Касуми-сан. — Пока я пытался дозваться до разума Рей, Саэко и Кёко окончательно проснулись, встали и оправив одежду теперь смотрели на меня. Как-то мне неуютно под их взглядами.
— Ой, мама… — Совсем убито простонала Миямото. — если она узнает, убьет.
— Если она тебе позвонит, ты возьмёшь трубку, иначе она не тебя убьет, а сама, от переживания, сляжет. — Я постарался нажать на неё голосом.
— Да знаю я… не тупая. — Она, по моему, даже обиделась на подобные подозрения.
— Хорошо, извини. — Я решил не идти на конфликт и всё-таки узнать у неё, то что мне нужно. — Где вы сейчас?
— В доме у подруги Марикавы-сенсей.
— Адрес знаешь? — Похоже, что это мой рок. Откинувшись в кресле, я осмотрел девушек стоящих рядом со мной. Саэко все так же рассматривала меня, разве что теперь явив миру легкую и вредную, улыбку. Кёко же отошла к раковине и умывалась.
— Нет, мы просто шли за ней. — И молчит. Еще одного вопроса, что ли, ждет?
— А спросить у неё можешь? — Интересуюсь как можно более ласковее, улыбка Бусудзимы стала чуть шире и еще вреднее.
— Ага, сейчас. — После чего в трубке послышалась возня и бормотание.
— В больнице должен быть душ. — Сказал я тем временем мечнице. — И сменную одежду можно поспрашивать. Если персонал будет упираться, апеллируйте к главврачу, думаю он не откажет. И мне захватите что-нибудь, рубашку или халат врачебный, чтобы с запа́хом был, я через голову не надену.
— Хорошо, удачи тебе. — Саэко, не переставая улыбаться, подхватила учительницу под локоть и вывела из помещения. Напрягает меня эта её улыбочка.
Адрес я получил только через несколько минут. Сначала Шизука, то ли спьяну, то ли спросонья, сказала, что «не помнит». Но я был настойчив. Попросив Рей передать трубку этой безответственной женщине, я очень вежливо и по доброму напомнил ей, что буквально вчера, на её глазах убил четырех человек и еще двоих покалечил, после чего раненый добрался до врача и позвонил им почти сразу же как встал с операционного стола.
Честно, я уже надеялся, что она испугается и откажется иметь со мной дело, но счастье мне не обломилось. Извинившись, Марикава назвала адрес дома, где они остановились. Попрощавшись и сбросив звонок, я стал думать.
Дом «подруги Марикавы-сенсей» был недалеко от нас, на машине будем добираться минут пятнадцать, если только в затор не встрянем. Автомобильные мосты через Араки перекрыты. Железнодорожный мост спроектирован так, чтобы всякие самоубийцы, и просто придурки, по нему не лазили. Технические лестницы скорее всего есть, как-то же мост обслуживают и проверяют, но вход на них еще надо найти, так как Такаги ограничилась только осмотром основания моста. Надо будет самому туда добраться и внимательно посмотреть. В метро эти деятели тоже сунулись, но там настоящий некрополь, яблоку упасть некуда, столько там проклятых трупов.
Рассматривая карту, я заметил одну очень интересную деталь. Дом, котором обосновались эти горе-путники, находиться недалеко от храма Шимо Кумано. Это конечно не один из трех главных храмов Кумано, расположенных на священных горах, но даже так, очень и очень интересно, я бы даже сказал многообещающе. Три тысячи храмов Кумано, расположены на священной земле. Хотя правильнее будет сказать, что эти земли становятся местом духовной силы, как раз после строительства храма. Ведь в этих стенах собираются души умерших, в первый раз сразу после смерти, чтобы проститься с потомками, перед отправкой в иной мир, и второй раз спустя пятьсот лет после смерти, прямо перед реинкарнацией, чтобы молить богов о счастье в новой жизни.
