Я пыталась выяснить у Гарри подробности плана, но он так и не соизволил мне их сообщить, отделавшись обещанием, что оказаться под опекой рода Трэверс мне не светит ни в коем случае. И что план в качестве самого худшего варианта предусматривает силовой прорыв, которого Джастин Трэверс, младший брат известного Пожирателя Смерти Алмоса Трэверса, просто не переживет. Правда после этого нам всем придется бежать из Англии, так что до такого Мори постарается не доводить. Это меня немного успокоило. Или, скорее, успокоило немного. Так что в зал заседаний Визенгамота я входила несколько вибрируя от волнения. Впрочем, может быть, именно такого эффекта Ксенос Морион и добивался. Я же не тотемный оборотень, способный демонстрировать окружающим любые эмоции, которые считает нужным.
В зале собралось около тридцати заседателей. Впрочем, как я выяснила, еще готовясь к суду над Джинни, это было нормально. Часть из заседателей, имеющих право участвовать в работе Визенгамота, реализовать это право не могли по чисто техническим причинам (к примеру — сидели в Азкабане), так что полный состав этого почтеннейшего собрания не собирался вот уже несколько веков.
Когда все собрались, и помощница Министра Магии, одетая в отвратительно розовую кофточку, призвала собрание к тишине и объявила о начале заседания, со своего места поднялся невысокий худой волшебник, в чьих темных волосах блестело много седины.
— Уважаемое собрание. Я призываю вас признать, что Гарри Поттер, выдвинув обвинение против мисс Уизли, присвоил себе не принадлежащие ему полномочия, так как он не имеет права представлять род Поттер в этом собрании. Более того, он вообще не может считаться наследником рода, так как является полукровкой. В связи с этим я предлагаю передать все достояние рода Поттер под управление главы родственного Поттерам через Блэков рода Малфой до появления достойного претендента на титул и наследство рода. Так же, я предлагаю передать право покровительства мисс Грейнджер, так же незаконно присвоенное полукровкой Поттеров, роду Трэверс. Мои утверждения я предлагаю проверить властью Хранителя Справедливости. Я закончил.
— Господин Трэверс, — поднялся в ответ Дамблдор, — Хранитель Справедливости УЖЕ признал обвинения, выдвинутые Гарри Поттером против мисс Уизли — обоснованными. Всем нам известно, что своих решений Хранитель не меняет. Никогда.
— И тем не менее, — не согласился Джером, — связь мальчишки Гарри с родом Поттеров — недостаточна. Не было объявлено о принятии родом Поттер новой дочери — Лили. Так что ее сын — не может быть признан Поттером.
— Хранитель Справедливости признал его… — начал Дамблдор.
— Хранитель справедливости всего лишь признал преступление дочери рода Предателей крови. Сам мальчишка камня не касался, так как он мог признать или не признавать его?
Дебаты длились почти час, и их достаточно закономерным финалом явилось вынесение вопроса на голосование. Сам Верховный чародей Визенгамота проголосовал «против» испытания на Хранителе. За ним последовала возмущенная Августа Лонгботтом. Министр и его розовая помощница — воздержались. Но, как с нарастающим возмущением наблюдал Дамблдор, и совершенно равнодушно — Гарри, остальные волшебники Визенгамота один за другим отдавали свои голоса «за» проверку. Вот, наконец, поднялся последний, двадцать шестой, заседатель. Он виновато, и даже с некоторым страхом взглянул на Великого Белого… и проголосовал «За».
— Решение принято, — объявил Дамблдор, виновато посмотрев на нас. — Гарри, тебе придется обратиться к Хранителю Справедливости.
Глаза смутно знакомого невзрачного человека, сидящего в кресле советника рода Трэверс, полыхнули торжеством.
Глава 28
Сила и честь рода. Часть четвертая
Я вышел на то самое возвышение, с которого в свое время объявляла о своей виновности Джинни, и обвел взглядом почтеннейшее собрание. Мастер Дароу, столь мастерски обыгравший Дамблдора, наслаждался собственным хитроумием. Примерно половина собравшихся магов, проголосовавшая вопреки «настоятельной рекомендации» Великого Белого, мелко тряслась от ужаса, а проголосовавший последним, и уже не способный укрыться за отговоркой «я надеялся, что „против“ проголосует кто-нибудь другой» — находился на грани обморока. Люциус Малфой сидел, гордо выпрямившись в кресле. Прочитать по его лицу хоть какие-нибудь эмоции было невозможно. А то, что просачивалось через его щиты — говорило скорее об охватившем мага-политика любопытстве.
— Гарри, ты должен… — начал инициатор процесса, Джастин Трэверс, но был перебит мной.
— Гарольд Джемс Поттер, с Вашего позволения.
— Твоя принадлежность к роду — не доказана, — гордо возгласил брат осужденного Пожирателя.
— Когда она будет доказана — Вы получите картель. Думаю, что регент моего рода не откажет мне в такой мелочи, — я надавил взглядом. Запугивание этой марионетки не имело особенного практического смысла… но было непередаваемо приятно.
— «Если» она будет доказана, молодой человек. «Если», — Джастин попытался покровительственно улыбнуться, но дрожащий уголок губ выдавал его с головой.
— Надейтесь, — кивком разрешил я ему. Надежда — это лживый дар коварного бога… но прибегать к нему не запрещено никому из смертных… кроме тех, кто встал под сень Гниющего сада.
Пока мы таким образом перебранивались, темно-багровая масса Хранителя Справедливости поднялась над полом. Я положил на него руку и заявил:
— Я имею право представлять перед Визенгамотом Древнейший и Благороднейший род.
Камень на весь зал полыхнул алым, подтверждая мои слова. Ведь какой именно род я представляю — названо не было. А для пришедших с Вильгельмом младших сыновей, не имевших в этой стране ничего своего, которые собственно и заклинали Камень — слова «по праву победы и завоевания» значили гораздо больше, чем «по праву наследования». Так что Хранитель Справедливости увидел перед собой главу рода Слизерин, и просто не мог не подтвердить моего права представлять его на данном собрании.
— Но род Поттер не является «древнейшим и благороднейшим»… — пролепетал Джастин, почти упав в кресло.
— Вы желаете оспорить вердикт Хранителя Справедливости? — спросил я его. — Вперед.
Честно говоря, шанс у Джастина был. Выйди он со своим заявлением на сцену — Хранитель подтвердил бы и его слова, свидетельствуя о том, что каждый из нас по-своему прав. Такое создателями Камня и Кодекса признавалось возможным, и в таком случае противоречие предлагалось разрешить «по воле Силы и Магии»… Вот только для того, кто попытался бы солгать, даже неумышленно, положив руку на Хранителя Справедливости последствия бывали… Нда. Бывали. И рабский ошейник отнюдь не был пределом. Так что внезапно усомнившийся в своей позиции Джастин выйти не решился. Я порадовался этому факту. Ведь моей целью на этом заседании было отнюдь не «угробить назойливую марионетку». А потому я продолжил:
— А вот Вы, мистер Джастин, представлять кого бы то ни было перед Визенгамотом — права не имеете, так как являетесь Предателем Крови, — и камень, к ужасу многих и многих в этом зале — снова полыхнул алым, подтверждая мои слова. — Глава рода Трэверс не может управлять имуществом рода должным образом, — нанес я следующий удар, — а его ближайший родственник, занимавшийся этим до сих пор — должен быть отстранен от этого вследствие доказанного клятвопреступления. А потому над имуществом рода должна быть учреждена опека, — очередная алая вспышка окатила замерший в ужасе зал. Уж собравшиеся здесь — хорошо понимали, какую свинью я только что им подложил. И только Альбус Дамблдор и Августа Лонгботтом сдержанно улыбались. Впрочем, подозреваю, что эта одинаковая реакция была вызвана разными причинами. Малфой же переводил взгляд с меня на камень с какой-то хищной надеждой. — В качестве опекуна я предлагаю Министерство магии.
Это было уже за пределами возможностей Хранителя Справедливости, а потому он никак не отреагировал на мои слова. Я некоторое время постоял, ожидая вопросов или дополнений, но не дождался. Так что я поклонился почтеннейшему собранию, и покинул зал.
Сделав пару шагов в коридор, я чуть было не оказался на полу, сбитый с ног небольшим, но очень радостно визжавшим вихрем. Для того, чтобы устоять и удержать девочку — мне пришлось прибегнуть к частичному обороту.
— Гарри, — Великий Белый был уже тут как тут. Кажется, он покинул свое место одновременно со мной. — …объясни мне, пожалуйста: почему ты назвал Джастина Предателем Крови?
Я пожал плечами.
— Тот, кто хочет лишить меня больше, чем жизни — должен быть готов расплатиться больше, чем душой.
— Сила любви… — Дамблдор вздрогнул. — «Сила, неизвестная Темному лорду»… Будь осторожен, Гарри. Касание Хаоса уже начало превращать даже это светлое чувство в оружие. Но почему ты был уверен, что Хранитель Справедливости подтвердит твои слова, а не накажет тебя за ложь?
