Ближе к вечеру дверь внезапно открылась, и на пороге появился дядя Вернон. Гарри, настороженно наблюдая за ним здоровым глазом, увидел в руках мужчины цепь и длинную черную веревку.
- Сейчас же иди сюда! – закричал дядя Вернон.
Уже одно то, что мальчик не услышал привычного обращения, сулило ему большие неприятности. Но малыш, осторожно ступая на поврежденную ногу, все-таки приблизился к мужчине.
- На колени! - велел дядя.
Гарри резко вскинул голову, чтобы посмотреть дяде Вернону в лицо, но столь же стремительно опустил взгляд, принявшись привычно разглядывать кроссовки. Правда он успел заметить яростный блеск в глазах мужчины и приготовился к худшему. Ноги мальчика сильно дрожали от напряжения, поэтому ему не составило особого труда выполнить приказ дяди и упасть на колени. В одну секунду Вернон обернул цепь вокруг горла ребенка и сильно затянул ее, словно ошейник. Затем он привязал к цепи конец черной веревки. «Поводок!» - с ужасом понял Гарри. Это было даже хуже, чем удар в живот. Что бы там ни говорил дядя, он не собака! Руки мальчика моментально потянулись к ошейнику, и он предпринял попытку снять его, освободиться.
- Не трогай его! – заорал дядя Вернон и ударил Гарри по рукам. Затем, взяв большой гвоздь, мужчина отвел мальчика в дальний угол двора. Вскоре к одной из стен гаража была прибита странного вида скоба. К ней Вернон привязал второй конец веревки, причем настолько крепко, что самостоятельно отцепить ее было невозможно. Презрительно взглянув на Гарри, дядя усмехнулся и направился к дому.
- Будешь хорошей собачкой, получишь немного еды, - прошипел дядя Вернон, не оборачиваясь. - В противном случае ...
Онемев от потрясения, Гарри еще долго смотрел ему вслед. Затем в поисках прохлады он свернулся калачиком в спасительной тени, отбрасываемой стеной гаража. Мальчик размышлял о том, что же ему делать дальше. Можно ли все вернуть на свои места, или он действительно теперь всего лишь собачка?
Перед тем, как Дурсли отправились спать, тетя Петунья еще раз полила Гарри из шланга. Ее лошадиное лицо искривила гримаса отвращения, словно она учуяла что-то омерзительное. Женщина ни слова не сказала племяннику, лишь гладила сына по голове. Дадли стоял в дверях и ухмылялся, наблюдая, как Гарри вытирает воду с лица. Через некоторое время появился дядя Вернон с двумя мисками, которые были поставлены перед Гарри так, чтобы поводок не мешал мальчику дотянуться до них. Затем мужчина носком ботинка придвинул миски еще чуть ближе к израненному ребенку. Он брезгливо морщился, словно боялся дышать одним воздухом с малышом.
В первой миске была вода, а в другой … Нет! Это не может быть правдой! Гарри осмелился посмотреть на дядю и отодвинул вторую миску. Он не собирается есть ТАКОЕ!
- Вот твой ужин, щенок, - сказал дядя Вернон. – Либо это, либо сиди голодный, – он мерзко улыбнулся. – Прекрасные консервы, прямо из банки. Они лучше, чем объедки из помойного ведра.
Развернувшись на каблуках, мужчина вошел в дом. А Гарри остался с миской собачьей еды, как и обещал его кузен.
Дадли откровенно потешался над ситуацией. Он уже поел и, как заправский садист, начал перечислять блюда сегодняшнего ужина. При этом мальчишка красочно расписывал каждую деталь вечерней трапезы: ароматные куриные грудки и жареная картошка с хрустящей корочкой, душистый зеленый горошек и потрясающее мороженое на десерт. Гарри терпеливо наблюдал за выступлением Дадли, не проронив ни слова в ответ. Просто малыш знал, что не имеет никакого смысла отвечать на насмешки кузена.
Солнце село, и Дадли вернулся в дом. Свет от телевизора время от времени мерцал в ночном сумраке, а звук намеренно был включен громче обычного, чтобы позлить Гарри, чтобы он завидовал, слушая шутки и смех. Все еще босой, в грязной, окровавленной футболке, он терпел, сколько мог. Не выдержав, мальчик медленно подполз к оставленным мискам. Осторожно, оберегая сломанные пальцы, Гарри здоровой рукой приподнял одну из них. Вода в миске была холодной и чистой. Он жадно пил, причмокивая от удовольствия. Мальчик знал, что это ненадолго наполнит его желудок и прогонит чувство голода. Он не будет есть собачью еду!
Утолив жажду, Гарри постарался отжать немного воды со своей футболки в опустевшую миску. Он не имел ни малейшего понятия о том, когда ему еще раз дадут напиться. А тем временем его взгляд упорно натыкался на вторую миску, заполненную отвратительной коричневой массой. От одного только запаха становилось плохо и сводило желудок от отвращения. Он не будет это есть. Не будет! Они не смогут заставить его. Уж лучше сбежать. Может быть, удастся отцепить поводок? Вот только куда бежать?!
Глава 3.
Когда в желудке за несколько дней побывало лишь немного воды да горсть зеленого горошка, добытого в помойном ведре, то мысль о второй миске, оставленной дядей Верноном, начинала казаться почти привлекательной. Но все-таки малыш твердо решил, что не прикоснется к собачьей еде.
Гарри провел ужасную ночь. Он, как мог, боролся с холодом: прижал ноги к груди, обхватил себя руками. Так, свернувшись калачиком в углу двора, где гараж упирался в живую изгородь, Гарри коротал всю ночь. Он очень хотел попасть в дом, чтобы согреться. Но ночь тянулась, и казалось, что все забыли о нем.
На рассвете Гарри с трудом подполз к миске с водой. В ней сохранились жалкие остатки жидкости, которую мальчику удалось отжать с мокрой футболки. Но эти крохи воды не смогли утолить ни его жажды, ни тем более голода. А собачья еда, лежавшая во второй миске, уже буквально кишела муравьями. Двигаясь сплошной черной массой, они усеяли все содержимое тарелки. Мальчик быстро отвернулся, стараясь сдержаться и не отшвырнуть ее от себя подальше. Голодный ребенок, совершенно одинокий и никому не нужный, держался из последних сил.
***
А в это время Альбус Дамблдор, директор знаменитой Школы чародейства и волшебства «Хогвартс», восседал за своим письменным столом. Его взгляд был устремлен поверх очков-половинок на нового преподавателя Северуса Снейпа. Хмурый взгляд молодого человека, которым тот одарил директора, использовался хозяином частенько, когда он откровенно скучал, был разочарован или в чем-то не уверен.
- Я очень рад, Северус, что ты согласился занять место Мастера Зелий, - произнес Дамблдор. – С этого момента ты стал членом нашей замечательной команды. В школе традиционно очень сильный профессорский состав, в котором, я уверен, ты займешь достойное место.
- Конечно, господин директор, я постараюсь, - спокойно ответил Северус. На самом же деле его появление в Хогвартсе означало лишь то, что у мистера Снейпа просто не было выбора. Ошибки молодости дорого стоили ему. И хотя основные обвинения были сняты уже несколько лет назад, найти достойную работу, позволяющую реализовать его уникальные способности зельевара, было практически невозможно. Конечно, он мог бы просто продавать собственноручно приготовленные зелья. Но до тех пор, пока имя его не станет известным, подобная торговля приносила бы весьма незначительный доход. Да и не об этом он мечтал. Нет, только здесь, в Хогвартсе, могли бы осуществиться его надежды и воплотиться мечты.
Директор улыбнулся и решил ввести новоиспеченного коллегу сразу в курс дела:
- Ты можешь обращаться ко мне по имени, зови меня Альбус, пожалуйста. С этого дня ты волен перемещаться как по замку, так и по всей территории. У тебя будут свои комнаты, и ты сможешь воспользоваться услугами домовых эльфов. Что же касается обязанностей декана Слизерина, на которые ты любезно согласился, думаю, что это не станет слишком уж тяжелым грузом. В любом случае, если возникнут проблемы или просто будет нужен совет, можешь спокойно обращаться к своим коллегам.
Директор внезапно замолчал, и его голубые глаза задорно блеснули за стеклами очков.
Снейп слишком хорошо знал этого человека – такой взгляд не предвещал ничего хорошего. Поэтому, подавив вздох, Северус спросил:
- Что-то еще?
Дамблдор ответил молодому учителю доброй улыбкой:
- Верно, просьбы мои еще не закончились. Главное, постарайся вложить как можно больше знаний в головы студентов. И при этом тебе предстоит пресекать их многочисленные попытки превратить кабинет зельеварения в руины. Мы в ответе за жизнь и безопасность студентов Хогвартса. И еще кое-что, Северус…
Вот они и подобрались к главному. Молодой человек нахмурился еще сильней. Снейп интуитивно почувствовал, что это пока не озвученное «еще кое-что», вероятно, перевернет всю его жизнь. Правда, если старик потребует слишком многого, всегда можно отказаться. Пауза явно затянулась. Наконец, придав себе решительности, Северус спросил:
