– Понял, – пробормотал я.
Уже за один этот обрывок знаний можно было многое отдать! То, что, оказывается, перворуны могут сами черпать энергию друг от друга, преобразуя в подходящую для них, важное открытие. Но конечно, разобраться, как это все осуществить на практике, без дополнительных знаний будет нелегко. Но всегда можно поэкспериментировать.
Так, что-то я отвлекся. А ведь времени на разговор у нас и правда не так много. Не сомневаюсь, что принцесса уже начала меня искать. Нужно поспешить!
Видя перед глазами образец перворун, я начал старательно перерисовывать.
– Готово, – выдохнул с облегчением, когда передо мной возник такой же узор.
– Отлично, – сартанец развеял свои руны и произнес: – Запитай силой любую из тех, где есть энергия, которой ты обладаешь, и произнеси слова клятвы. Повторяй за мной.
Я кивнул и произнес последующее:
– Я клянусь, что все новое, о чем услышу и узнаю в этой комнате, никаким образом и способом не стану передавать другим. Пусть моя сила станет залогом данной клятвы.
Перворуны вспыхнули так ярко, что на какое-то время даже ослепили, а потом устремились к моему источнику и угнездились в нем. Честно говоря, ощущение неприятное. Словно подвесил сам над собой карающий меч, который в любую минуту может опуститься. Но уже хорошо, что ничего невыполнимого или ущемляющего меня Нисари не потребовал.
– Если я соглашусь на ваше предложение, мне нужно будет принести такую же клятву? – уточнил я, вновь возвращаясь к обычному восприятию мира.
– О, нет! – хищно усмехнулся сартанец. – Над своими союзниками я предпочитаю иметь более полный контроль. Мы проведем темный ритуал, который навечно нас свяжет. Но не переживай. Если станешь соблюдать все договоренности, ты даже не заметишь, что в чем-то ограничен.
– Вот только вы в любой момент сможете меня достать и проконтролировать мои действия, не так ли? – мрачно уточнил я.
– Именно. Как уже сказал, я не слишком склонен доверять людям. Предпочитаю перестраховываться. Ты ведь поступаешь так же, мальчик? – иронично заметил он. – Даже своих друзей связываешь теми или иными клятвами.
Я смутился. Хотя больше напрягло то, что он и об этом знает. Под насколько же плотным колпаком я, оказывается, все это время находился!
– Но довольно отступлений. Задавай свои вопросы, мальчик, – потребовал Нисари, придав лицу более серьезный вид. Хотя в глубине глаз осталась прежняя легкая насмешка.
Глава 3
– В первую очередь я хочу знать, кто вы такой на самом деле и какие у вас цели. Уже исходя из этого смогу определить, по пути нам или нет. Вот только кто поручится, что вы не навешаете мне тут лапши? Да и что на самом деле отпустите в случае моего отказа.
– Справедливо, – усмехнулся сартанец. – Хочешь, чтобы я принес такую же клятву мага?
– Было бы идеально.
– Что ж, почему бы и нет? Я ожидал от тебя подобного требования. И даже был бы сильно разочарован, если бы его не последовало. Пока я вижу в тебе изрядное сходство с собой много-много лет назад. И это мне нравится.
Не приведи Господь! – мысленно подумал я. Быть похожим на этого черного паука мне что-то совершенно не хочется. Но пусть этот старик в молодом теле пребывает в иллюзии, что так уж хорошо во мне разобрался. Пока это играет мне на руку.
– Клянусь, что отвечу правдиво на те вопросы, которые будет задавать мне Аллин Мердгрес. Если, конечно, пожелаю вообще на некоторые из них отвечать. И что по окончанию нашего разговора позволю ему беспрепятственно покинуть это помещение. И далее не стану предпринимать попыток убить его. Если он меня сам к тому не вынудит, выступив против интересов моего общества и меня самого.
Я заворожено наблюдал, как сложнейшее плетение, которым комбинация перворун клятвы воспринималась в истинном зрении, впитывается в тело мага в том месте, где должен быть источник. Что ж, клятва вполне справедливая. Даже больше, чем я мог ожидать в своем уязвимом положении.
– А теперь я отвечу на заданные тобой вопросы, Аллин, – сартанец потянулся, как большой кот, и поудобнее устроился в кресле. – Кто я такой, говоришь? Родился я во дворце короля Сартаны от его любимой наложницы. Как ты, надеюсь, знаешь, наши обычаи несколько отличаются от ваших. Мужчине в Сартане дозволено иметь не только жену, но и наложниц. Число последних зависит лишь от того, сколько способен прокормить и обеспечить. Однако законной супругой может стать лишь чистокровная сартанка. Мой отец, как и требовалось по обычаю, женился на той, кого указали родители. Но вот единственной его настоящей любовью стала моя мать. Она гренудийка по происхождению и даже аристократка. Так получилось, что судьба вынудила ее бежать в чужую страну и там устраивать свою судьбу. Можно сказать, у них вышла история не хуже, чем в глупых дамских романах, – хмыкнул Нисари. – Отец раз ее увидел, проезжая по улице вместе с отрядом охраны, и тут же воспылал чувствами. Да и не сказать, чтобы они не были взаимными. Вот только роль законной супруги он предложить моей матери не мог. К счастью, она была достаточно разумной женщиной, чтобы согласиться и на роль наложницы. Одна в чужой стране она бы вряд ли устроилась лучше. Как бы то ни было, своего первенца от любимой женщины король ценил больше других детей, в том числе и законных. Сам понимаешь, что те из-за этого не питали ко мне теплых чувств. Наследный же принц Ридрег, ревнивый и завистливый сукин сын, меня просто возненавидел. Участь после смерти отца и его воцарения меня бы ждала незавидная. Я это прекрасно понимал. Потому с детства стремился максимально усилиться. К тому же мне повезло вдвойне, когда я осознал, чем отличаюсь от других одаренных детей. О том, что я видящий, знала лишь мать, которая посоветовала хранить это в тайне. Дополнительный повод для зависти лучше не давать. Отец поощрял мою тягу к знаниям. Ко мне приставляли лучших наставников, отдали на обучение в сартанскую Академию магии. В моем распоряжении были все тайные архивы дворца и самой Академии. Я имел возможность освоить то, что не было доступно обычным сверстникам. Даже возгордился и стал считать себя выше остальных. Как ты сейчас, Аллин, – он хмыкнул.
Я поморщился и сухо заметил:
– Я так вовсе не считаю.
– Считаешь, мальчик! – возразил сартанец. – Осознание собственной избранности неминуемо заставляет это делать. Просто у одних это проявляется более открыто, чем у других. Я же начал создавать для себя группу поддержки среди перспективных магов, которых усиливал с помощью своих особых возможностей. Хотел обезопасить себя от брата. Ничего не напоминает?
Вынужден был признать, что да. Сейчас я поступаю так же. Но на вопрос Нисари лишь неопределенно пожал плечами.
– Тебе повезло больше лишь в одном. Сам являешься законным наследником. Но наличие у тебя могущественных врагов, в принципе, ставит тебя в такую же ситуацию, в какой тогда был я, – продолжил проводить аналогии сартанец.
Явно специально так делает, желая подчеркнуть, что мы с ним действительно можем найти точки соприкосновения. Но на подобные манипуляции я покупаться не собирался. Как и делать преждевременные выводы.
– Итак, к тому времени как мне исполнилось тридцать два, я уже представлял из себя достаточно грозную силу. Считал, что этого хватит, чтобы выступить против брата, если тот пойдет против меня. И, пожалуй, так и было. Будь я чистокровным сартанцем, мог бы даже совершить государственный переворот и занять трон после смерти отца, потеснив братца. Но полукровку никто в этом качестве не потерпит. Да и не хотел я, честно говоря, взваливать на себя такой груз. Мне больше нравилось заниматься наукой и поиском новых знаний, а не интригами. За что и поплатился в итоге, – невесело закончил Нисари. – Брат оказался в этом куда изощреннее. Всю глубину задницы, в которую попал, я осознал, когда до меня дошло известие о смерти отца. Я тогда находился в подаренных мне владениях в двух днях пути от столицы. Проводил очередные магические эксперименты. Со мной из соратников было лишь два десятка. Остальные находились при дворе и должны были быть моими глазами и ушами. Собственно, от одного из них я и получил неутешительное известие. Отец в последние годы вообще сильно сдал и я понимал, что скоро это так или иначе произойдет. Но что брат после этого будет действовать настолько жестко, не ожидал. Когда я прибыл в столицу, выяснилось, что моя мать якобы покончила с собой, не вынеся потери. А с моими сестрами и трехлетним младшим братишкой произошло прискорбное несчастье. Отравились чем-то несвежим, что оказалось таким коварным, что ни один целитель не помог. Разумеется, я не полный идиот, чтобы поверить, что брат не приложил к этому руку. Моя мать и дети от нее всегда были ему как кость в горле. Более того, мои союзники вдруг были отосланы из столицы с какими-то поручениями, от которых отказаться не имели права. Позже я узнал, что их перебили по одиночке. Вот так я в одночасье оказался один с горсткой сторонников, против мощи всего королевства. Причем даже в открытое противостояние не мог вступить. Брат изображал из себя убитого горем и многочисленными утратами родственников. Даже меня встретил приветливо и выразил сочувствие. Если бы я в такой ситуации попытался выступить против него, меня не поняли бы. Мне даже дали почетную должность при новом короле – советник по магическим вопросам. Якобы брат так был впечатлен моими познаниями и талантами, что решил отметить это поощрением. Но в идеале из меня сделали архивную крысу, которой постоянно давали поручения, далекие от реальности. Упорядочить тайную библиотеку, найти ту или иную информацию, которую не доверишь рядовым подчиненным и прочее. Стоит отдать должное моим сторонникам, они не все перешли на сторону короля, пусть такие предложения и получали. Мы начали готовить пути к отступлению. Я понимал, что если так пойдет и дальше, брат подстроит и мою смерть. Планировали бежать из столицы в мои владения и сделать это место плацдармом для дальнейших действий. Да и слишком жесткая политика моего брата многим не пришлась по душе. Это давало нам шанс организовать мятеж. На трон же можно будет посадить одного из малолетних законных братьев и править от его имени. Но Ридрег снова меня переиграл. Меня предал тот, кому из соратников я больше всего доверял и который, как оказалось, играл на два лагеря с самого начала. В итоге меня опоили, заковали в ридитовый ошейник, отрезали язык, поставили на лоб позорное клеймо и отправили на каторгу под видом нищего преступника. Брату показалось недостаточным просто убить меня. Посчитал это слишком легким. Все обставили так, словно был раскрыт заговор, который я с верными людьми готовил. Предатель выступил в качестве героя, разоблачившего его. Толпе предъявили истерзанное тело с изуродованным лицом, в качестве меня, которому и отсекли голову на площади. Моих соратников ждала куда худшая участь и их смерть легкой не была. Я же оказался на каторге. Не буду тебе рассказывать, как удалось выбраться. Скажу лишь, что они не учли, что для аурного мага ридитовый ошейник – лишь временная преграда.
