— НИЖЕ ГОЛОВЫ!!! — кричал полковник Крайзер, перекрикивая пулемётные очереди, свистящие над нашими головами.
Адская полоса препятствий, двести метров ползком в грязи, затем марш-бросок с перебежками между укрытиями и работой в паре, после бросок гранаты в бункер врага с криком «ЗА ИМПЕРАТОРА!!!», далее рытьё личного окопа из положения лёжа с помощью пехотной лопатки, норматив на минирование, где нужно закопать противопехотную и противотанковую мины, при этом скрыть её настолько хорошо, чтобы следующие бойцы, сдающие норматив разминирования, подорвались нахрен. Затем рывок в сторону имитации вражеской траншеи, пока в пятидесяти метрах от вас будут вести прицельный огонь союзные миномёты, ошибка которых будет стоить сразу несколько жизней. Каждый элемент был пропитан колоссальным стрессом, чтобы сделать бойца устойчивым к любым потрясениям.
Это был ад, в котором делалось всё, чтобы сломать личность солдата, если та каким-то образом дожила до этого момента, а затем сделать разум крепче стали. И даже просто физически держаться в таком темпе было невероятно сложно, но какие-то сущие монстры, так-то мои ровесники и такие же юноши, умудрялись ставить рекорды даже в таких и без того казалось бы невыполнимых нормативах.
В очередной раз я начал отставать от остальных, что не осталось без внимания Крайзера, который никогда не отсиживался в штабе и даже во время радиоактивного дождя стоял где-то недалеко, весь покрытый грязью и пылью родного мира, и следящий из первых рядов за тем, как назначенный под его контроль кадетский корпус проходит обучение.
— Как это понимать, боец⁈ Почему ты вечно отстаёшь⁈ Неужели Император не достоин большего рвения⁈ Ты не справляешься! У тебя худшие результаты во всей роте! Каким хреном ты вообще прошёл отбор⁈
— Не могу знать! — отвечал я, крича из последних сил, но всё равно глухо звучал мой голос из противогаза из-за чего терялся в грохоте миномётных залпов и стрельбы пулемётов.
— Не можешь знать⁈ Так может мне отправить тебя в тыл⁈ Или же… — внезапно полковник Крайзер выхватил свой пистолет и приставил ствол моему лбу. — Утилизировать тебя как бесполезного⁈ Без рвения ты и со сборкой лазгана будешь справляться хуже других! Зачем тогда тратить на тебя ресурсы и время⁈ ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ, КАДЕТ⁈ ТЫ ЖЕ САМ ВИДИШЬ, ЧТО НИЧЕГО НЕ МОЖЕШЬ И ВСЁ РАВНО УПОРНО БЬЁШЬСЯ ГОЛОВОЙ О СТЕНУ!!! НЕУЖЕЛИ В ТВОЁМ СЕРДЦЕ ПОЯВИЛАСЬ ГОРДЫНЯ, СВОЙСТВЕННАЯ ПРЕДАТЕЛЯМ, ЧТО УНИЧТОЖИЛИ НАШ МИР⁈ ОТВЕЧАЙ!!!
— НИКАК НЕТ!!! Я НАХОЖУСЬ ЗДЕСЬ, ПОТОМУ ЧТО ЗНАЮ, ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ НАУЧИТЬ МЕНЯ УБИВАТЬ ЕРЕТИКОВ, КСЕНОСОВ И ДЕМОНОВ!!! НАУЧИТЬСЯ ДЕЛАТЬ ЭТО ВО ИМЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА МОЯ ВЫСШАЯ ЦЕЛЬ, РАДИ КОТОРОЙ Я ГОТОВ НА ВСЁ!!! И Я ГОТОВ РАССТАТЬСЯ С ГОЛОВОЙ ПРЯМО ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС, НО НЕ ЛИШИТЬСЯ ЭТОЙ ВОЗМОЖНОСТИ!!!
Я пытался сформулировать свою мысль с учётом идеологии Крига, однако в конечном итоге искренность всё равно подавила всё остальное и ответ получился таким, каким получился. Сил, как физических, так и волевых, на враньё или лицемерие просто не оставалось. Впрочем, даже не совсем примерный по меркам Крига ответ более чем удовлетворил Крайзера, который молча вернул оружие в кобуру и направился к другим «отличившимся» кадетам.
Ведь в моём ответе так или иначе было то, что крайне важно для любого криговца и чего во мне было даже больше других, что Крайзер сразу заметил. Речь о невероятной ненависти к врагу, которого я всем сердцем желал сокрушить и поэтому всё это терпел. И пусть Тзинч думал меня таким образом наказать и сломать, но лично я видел в этом перерождении возможность стать тем, с кем даже демоны боятся встречаться.
И Корпус Смерти Крига был лучшим местом для достижения этой цели.
* * *
https://author.today/work/333277 — пока ждёте проду, рекомендую свой новый фанфик. За выход проды здесь не переживайте.
Глава 66
— Как много теории… — недовольно прошептал я, пытаясь сквозь вечно запотевшие стёкла противогаза прочитать очередную памятку.
— Я чё, ботан какой-то читать всё это, Боже-Император, спаси и сохрани, — вздыхал я, ведь всё это я должен был уже знать наизусть, но из-за перерождения часть памяти была потеряна и теперь меня ждали дисциплинарные наказания, а также стремительное повторение пройденного материала.
Хотя всё было не настолько плохо, ведь что-то в памяти да осталось и прямо уж с нуля я всё это не зубрил. И да, речь шла про зубрение, нужно было уметь повторить всё написанное слово в слово, а младшие командиры, уже набранные из числа кадетов и выполняющие эту роль, имели право любого посреди ночи разбудить и спросить материал. И это не шутка, так реально делали, пусть и не очень часто. Ну и конечно же любая ошибка применения лазгана призывала из самых тёмных глубин полковника Крайзера, который испепелял тебя взглядом и заставлял десять раз пересказать одно и тоже, после чего спрашивал:
— ЧТО ТУТ СЛОЖНОГО⁈ Я РАЗВЕ ПРОШУ СОБРАТЬ ТИТАНА⁈ РАЗБЕРИ И СОБЕРИ ЛАЗГАН ЗА МИНУТУ!!! ЗА!!! ОДНУ!!! МИНУТУ!!! ВЫПОЛНЯТЬ!!! — голос полковника стоял в ушах постоянно и приходил в кошмарах.
Что же касалось обучение владению оружия, очень большое внимание уделялось штыковому бою. Согласно доктрине Крига солдату была не столь важна меткость, ведь использовался массированный огонь на ходу, под прикрытием тяжёлой техники для прорыва обороны и влёта во вражескую траншею с двух штыков и пехотной лопатки в зубах. Хотя стоило понимать, что все запросы Империума касательно нормативов подготовки Криг выполнял на все сто или двести процентов, так что и меткость была на достойном уровне.
Так или иначе несмотря на тупость, бездарность и дегенеративность полковник Крайзер был намерен превратить каждого кадета сначала в человека, а затем уже в гвардейца и если сложатся звёзды, то и в героя, что станет достоин внимания самого Императора. Правда пока что один из солдат снова забыл сделать то, что был обязан. А именно проверить предохранитель лазгана перед его разборкой.
Да, в боевое положение его не переводили ни в какой из моментов, как и батарея была разряжена, однако не солдатского ума дела что там разряжено, а что нет. Есть устав и только ему ты следуешь в свободное время от исполнения прямых приказов.
— ТУПОГОЛОВЫЙ САМОУБИЙЦА!!! КРЕТИН!!! — уже орал полковник, который одновременно следит за всей ротой, часть которой упражнялась в стрельбе, а другая заучивала сборку лазгана до бессознательного уровня.
На самом деле полковник Крайзер отличался от других офицеров, в частности подготовкой занимались инструкторы в ранге подполковника, в то время как полковники появлялись как правило для проверок. Но Крайзер был исключением, ведь как никто другой понимал важность личного присутствия. На поле боя он всегда размещал штаб на передовой, а порой и вовсе принимал личное участие в боевых действиях. Так и тут он делал всё то, что не могли сделать менее опытные офицеры.
И стоит отдать должное, он действительно идеально разбирался в своём деле и даже спустя десятки ранений, несмотря на свой преклонный возраст, Крайзер мог урыть любого из кадетов в каждом из нормативов. Более того, когда мы проводили марш-броски через радиоактивную пустошь, то он порой бежал наравне с нами, на своих двоих. Благодаря этому сержантский костяк учился тому, что значит быть командиром.
Так на одной из тренировок мы пробежали двадцать километров в полном обмундировании, после чего был приказ окопаться. Наверно в этот день и случился переломный момент. Тяжёлые тренировки, смерти слабейших и замена их на новых бойцов, загадочные добавки и просто время сделали своё дело. Мы справились на десять минут раньше, чем ожидал Крайзер.
Пыхтя как тварь, я уже не чувствовал запаха собственного пота, как и вонь планеты меня не волновала. Я слишком устал и не понимал что происходит. Сначала я повернул голову налево, где стояли другие кадеты и тоже впали в ступор, затем направо, где всё было точно также. Идеальной ровный прямоугольный участок траншеи, угол проходил ровно под девяносто градусов, что было довольно тяжело сделать и многие поэтому не запаривались над ровностью. Однако каждый криговец знал, что ударная волна — это… как бы волна, которая лучше погасится если поворот в траншее будет идеально ровным.
