Эффект был потрясающий. На мгновение Поттер окаменел, потом рванулся и взревел так, что у Драко заложило уши. Что он там подумал, Мерлин его разберет - возможно, что с тыла к нему подкрались недорезанные последователи Темного Лорда. Эхо этого вопля еще висело в спальне, а едва не подавившийся поттеровским членом Малфой уже вихрем слетел с кровати, подцепил с полу свою палочку, выскочил за дверь и кубарем скатился по лестнице. Рыбкой нырнув в ванную комнату, он наложил на дверь самое мощное из известных ему запирающих заклинаний: фамильное, изобретенное еще его прапрадедом, который имел несчастье вступить в брак с экспрессивной представительницей семейства Забини... Три секунды спустя дверь ванной содрогнулась от первого удара.
- Алохомора! Алохомора, мать твою!! - неистовствовал Поттер под дверью, продолжая сотрясать ее беспорядочными залпами заклятий. - Малфой, гадина, изничтожу! В каталажке сгною! Выходи!
Драко уткнулся носом в старую пластиковую занавеску, которая, вероятно, помнила еще редкие омовения маленького Севви Снейпа, и изнемогал от хохота.
- Нашел дурака, - всхлипнул он.
- Выходи, гад! - Поттер по-маггловски ударил в дверь плечом и сдавленно зашипел. Малфой мысленно вознес Мерлину хвалу за прочность дубовых досок.
- Поттер, не стоит так нервничать. Как же ты допросы ведешь?
- Ты дождешься!
Дверь вздрогнула последний раз, и послышались удаляющиеся шаги. Минут десять спустя Драко осторожно вышел из ванной и, держа наготове палочку, поднялся в спальню. Поттер навзничь лежал в постели и смотрел в потолок. На простыне виднелись кровавые пятна, а путь Гарри к кровати отмечала россыпь алых бусин на светлом ковре.
Малфой обмер. «Нет, не может быть, я не мог навредить ему так!» - мелькнуло у него в голове.
- Гарри! - рванулся он к кровати. - Гарри, что?
Поттер вдруг громко хрюкнул, сгреб его за шиворот и, как нашкодившего книззла, несколько раз ткнул носом в подушку. Драко попытался вырваться, но не получилось: тело было безвольным от пережитого страха и одновременно - окаменевшим от злости.
- Пусти, придурок, - выдавил он, все уже поняв и стараясь оттолкнуть любовника, - шутник гребаный!
Поттер навалился на него всем телом, уткнулся носом в шею Драко и помирал со смеху.
- Хорек ты тупорылый... - простонал он в перерыве между приступами хохота, - зато твоя драконья кровь пригодилась наконец-то.
- Ты что, кретин, весь фиал истратил?!
- Не-е-ет... половину примерно.
- Чертов идиот! Ладно, мне хватит и половины - завтра же сварю хорошую порцию Приапова зелья и подолью тебе в чай.
Поттер вдруг легко перевернул его и уткнулся лицом в малфоевский живот.
- Зачем? - пробубнил он, щекоча кожу Драко теплым дыханием и последними вспышками смеха. - С тобой оно мне точно не понадобится...
* * *
...Он не ревновал Поттера. Никогда. Он вообще никого не ревновал, считая это смешным и нелепым. И тем страшнее было то темное, пышущее жаром буйство, которое сейчас упругими волнами поднималось изнутри, наполняя рот жгучей горечью, похожей на вкус Перечного зелья, и заставляя Малфоя бесссильно скрипеть зубами, в лепешку плюща сигаретный фильтр. И плевать было, что проклятый негр давно ушел из жизни Поттера - от этого только становилось еще больнее. А где-то на окраине сознания трепетал тонкий ручеек страха - мучительного и иррационального - это было осознание того, что чертов Избранный проник в его душу гораздо глубже, чем можно было позволить. И сейчас, сидя в тишине собственного кабинета, Драко Малфой вдруг с ужасом подумал о том, что субботние трахи давно уже стало чем-то гораздо большим, чем должны были бы стать... И что, купаясь в сладком мареве своего адюльтера, он совсем пропустил тот момент, когда его детская болезнь под названием «Гарри Поттер» из легкого простудного недомогания перешла в терминальную стадию драконьего сифилиса.
_________________________
* Юнис Мюррей - ловец команды «Стресморские Сороки» (умерла в 1942 году), некогда ходатайствовавшая об увеличении скорости снитча, «ибо с сегодняшним снитчем слишком просто играть».
* * Мяч находит игрока - Тhe ball comes to the player - английский аналог поговорки «на ловца и зверь бежит».
* * * Центральная рвота - возникает в результате поражения мозга, не связана с приемом пищи, ей не предшествует чувство тошноты, после приступа состояние не облегчается.
Глава 10.
Драко просидел в кабинете больше часа, выкурил уйму сигарет, а потом не выдержал - голова гудела, как пустой котел - и прилег на стоящий в углу кожаный диван, намереваясь просто подремать минут двадцать. Однако он моментально отключился и пришел в себя только поздним утром, когда сквозь серебристые шторы уже вовсю лился яркий солнечный свет. В дверь стучали. Малфой резко встал, невольно охнув от боли в пояснице, взял со стола палочку и снял Коллопортус.
- Войдите.
В распахнувшейся двери показалась фигура Брэнстоун: бледное лицо медиведьмы и голубоватые тени у нее под глазами совершенно не вязались с неуместно радостной улыбкой.
- Доброе утро, сэр.
- Доброе, - он торопливо водил палочкой над безобразно помявшейся за ночь мантией, - как дела?
- Превосходно, сэр. Все стабильны. А вас главный вызывает на конференцию - разбор вчерашнего. Просил подойти через пятнадцать минут.
- Спасибо. Кто вас меняет?
- Джонсон.
- Отлично, - Оливия Джонсон работала в отделении уже лет двадцать, и Драко без опаски доверял ей самых тяжелых больных. - Новых не поступало?
- Нет, нас закрыли на прием. Целитель Сметтвик постарался. Сейчас всех колдотоксикологических принимает госпиталь в Бирмингеме.
Драко коротко усмехнулся, поднося палочку к лицу, и слегка поморщился от резкой мятной свежести очищающих чар.
- Неплохо лечить Главного аврора, не так ли, Элеонора?
Медиведьма позволила себе тонко улыбнуться в ответ.
- Ваша правда, целитель.
Они вышли в пустынный по раннему времени коридор, как всегда залитый голубоватым светом магических светильников. При таком освещении лицо Брэнстоун выглядело особенно усталым. Малфой бросил взгляд на часы.
- Элеонора, можете быть свободны. Тем более что ваша смена закончилась уже полчаса назад. Разве Джонсон еще не подошла?
- Нет-нет, сэр, конечно, она уже давно здесь. Просто я...
Медиведьма смущенно опустила глаза, и Драко, не выдержав, снова усмехнулся.
- Нашу Новую Знаменитость охраняют отборные красавцы-авроры? - проницательно спросил он, и девица тускло заалела.
- Ну, почему же «новую», сэр, - промямлила она, не зная, куда девать взгляд. - Да, конечно, палату охраняли… как же иначе. Но мистер Поттер уже всех отослал - сказал, в этом больше нет необходимости.
Малфой пожалел окончательно смутившуюся девчонку.
- Я шучу, не обращайте внимания. Вы хорошо поработали вчера. А что касается «новой» - то это всего лишь школьное прозвище мистера Поттера, - сказал он и, не удержавшись, все же добавил:
- Можете так нему и обратиться, это его позабавит, гарантирую.
- Пожалуй, сэр, я предложу Причард воспользоваться вашим советом, а то она уже час крутится у палаты, - не без яда ответила медиведьма.
Ее шеф плотно сжал губы, опасаясь расхохотаться. Рэйвенкло, однако.
- Отличная идея, Элеонора.
Они вошли в ординаторскую. Драко поздоровался с коллегами, выслушал сводку и велел Брэнстоун и абсолютно вымотанному Пьюси отправляться по домам. Хиггс доложила ему тех больных, что остались в «травме», и пошла на обход (по графику у нее как раз сегодня было суточное дежурство), а Драко отправил медиведьму Джонсон в палату Поттера - проверить, нормально ли работает Purgatio - и аппарировал в конференц-зал.
После доклада коллеги аплодировали ему стоя - небывалый случай в практике Малфоя. Сметтвик пожал Драко руку и громогласно выразил уверенность в том, что у колдомедиков старой школы есть достойная смена, чем вызвал в рядах целителей тихий щекотный шепоток: теперь все были убеждены, что следующим главным станет именно заведующий колдотоксикологией. В ответ на многочисленные завистливые взгляды Малфой только равнодушно усмехнулся. Потом двери распахнулись, и зал заполнился разноцветьем мантий: журналисты и фотографы торопливо рассаживались на свободные стулья и прямо с места выкрикивали обычные в таких случаях идиотские вопросы. Драко отвечал спокойно, тщательно выбирая слова. Да, Главный аврор был доставлен в госпиталь в крайне тяжелом состоянии, но благодаря оперативности... Да, это была трудная работа, но, учитывая высокий профессионализм британских целителей… И невзирая на постоянное ограничение государственных дотаций главному госпиталю страны… Да, теперь состояние мистера Поттера не внушает опасений... Нет, пока о выписке говорить несколько рано... К сожалению, мисс, это личная информация, и я вынужден... В конце концов, отмахнувшись от ведьмополитеновской репортерши, которая непременно желала знать, кого Избранный звал в бреду, он раскланялся, заявил, что работа требует его присутствия в отделении, и двинулся к выходу, игнорируя мерцающие за спиной вспышки колдокамер. Уже за дверью на его плечо легла знакомая изящная рука и ехидный голос произнес:
