Широкая хорошо утоптанная дорога вокруг арены предназначалась для участников в номинации «Длинная миля», где големы должны были наперегонки пробежать несколько кругов.
Полосу препятствий, на которой Толлеусу предстояло попробовать свои силы, осмотреть не удалось. Это оказалась длинная дорога, а точнее, две, идущие параллельно. Одна с препятствиями для участников, а вторая ровная и удобная для судей и болельщиков. Вся трасса представляла собой большую окружность, старт и финиш которой как раз располагались за главной площадкой. Ее обязательно нужно изучить подробно, но в другой раз — сегодня так далеко идти искусник был не готов.
Отдохнув на куче бревен, Толлеус отправился в мастерские по обслуживанию турнира. Любой желающий мог договориться на персональный заказ. Старику нужны были новые ступни для Паука, чтобы научить его ходить на цыпочках. Он не оставил эту мысль и даже наоборот: ему не терпелось скорее воплотить ее в жизнь. Искусник сначала хотел сделать ступни в форме большого листа лаврового дерева и крепить их не за середину, как сейчас, а за узкий край. Но потом решил поставить кузнецу более сложную задачку: сделать по четыре небольших пальца-лепестка на каждую ногу. В сложенном состоянии пальцы будут упираться острым торцом в землю, просто продлевая паучью лапу. А в развернутом — получится нечто на манер куриной лапы. Это открывало хорошие перспективы. Можно было бы варьировать площадь стопы, выборочно поджимая и растопыривая лишь некоторые пальцы. Также во время шага все лепестки можно было складывать, чтобы они не топорщились в разные стороны, и тогда ноги не будут цепляться друг за друга — с этой проблемой Толлеус уже намучился. Конечно, придется раскошелиться. Вообще металл — особенно в таких количествах — удовольствие совсем не дешевое. По правде говоря, старик уже ухнул уйму денег в многочисленные переделки голема. Если бы кто-нибудь сказал ему раньше, во что в конечном итоге выльются его траты, он бы бросил Паука еще в Беллусе и вообще с големами больше связываться не стал.
Маленькая наковальня в мастерской явно не годилась для реализации идей искусника. Максимум, что можно было тут сделать — это подковать лошадь. Однако железных дел мастер заверил, что все будет выполнено в лучшем виде, только не здесь, а в Широтоне. Правда, требовалось подождать — у кузнеца было много заказов.
* * *
Оболиус, расставшись с хвостом, снова обнаглел. Все время, пока Толлеус завтракал, парень приставал с мольбами взять его тоже смотреть выступление. Но старик был непреклонен, оставив его стеречь Паука.
В трактире старик узнал кое-что про Турнир. Сначала в течение нескольких дней будут идти отборочные соревнования, где судьи отсеют тех, кто не наберет проходной балл. А самые достойные будут позже участвовать во втором туре, который будет проводиться в Широтоне на большой арене внутри Серебряного Кольца. Именно он известен во всем мире как Турнир Големов. Причем далеко не все участники обязательно должны были выступать в отборочных турнирах. Именитые мастера и известные чародейские школы сразу допускались до финала. А попробовать свои силы в Палатке могли все желающие.
Пришла пора забираться на трибуну. Высоко Толлеус не полез — нет у него столько здоровья, чтобы подниматься по бесконечным ступеням. В результате видно было не очень хорошо — обзор постоянно закрывали снующие туда-сюда люди.
Впрочем, искусник увидел то, что хотел. Посмотрел на чародеев — в основном зеленых юнцов. То есть они действительно было молоды и не опытны. Участвовали, конечно, и люди в возрасте, и даже женщины. Но последние были в явном меньшинстве.
Старик впервые подробно изучил оробосских големов. Все они, как того и требовала номинация, были человекообразными. Но на людей они походили весьма условно: туловище, две ноги, две руки, голова. В большинстве своем на этом сходство закачивалось. Одинаковых големов или хотя бы точной симметрии не наблюдалось. Размер, материал, форма, степень детализации — все было индивидуально. Толлеус долго хмурился, озадаченный. Но потом решил, что того требует номинация: все люди разные, големы тоже.
Как оказалось, чародеи напрочь отказывались от механики. Толлеус даже испытал разочарование: все големы представляли собой смесь необработанного материала и чародейства. Искуснику нечего было почерпнуть здесь. Чародеи собирали свои творения прямо на площадке из тех самых бревен и камней, что старик приметил еще по приезде.
Толлеус аж привстал, пытался понять, как оробосцы это делают, но ничего не мог разобрать в бешенных переливах их аур. От этого становилось неуютно: искусник крепко вцепился в свой посох — единственную связь с привычным укладом.
Почему-то чародеи при строительстве своих големов зачастую выбирали тяжеленные разнокалиберные каменные валуны. Из такого материала получались кособокие уродцы. То ли дело — бревна: они одинаковы, доступны и легки в транспортировке. — Тут была какая-то загадка.
Иногда попадались исключения. Один чародей собрал свое творение из кучи песка, а еще один, лихо спрыгнув с пустой телеги, преобразил ее в голема. Трюк явно удался — трибуна взорвалась криками и аплодисментами.
Зрители, рассевшиеся на лавочках вокруг искусника, в большинстве своем тоже были чародеями. Толлеусу среди них было очень неуютно, однако на него самого почти не обращали внимания. Чародейские способности абсолютно не мешали зрителям активно делать ставки и веселиться от души. Беззаботная радость так не гармонировала с привычным образом мрачного типа в черной мантии, что Толлеус все время задавался вопросом: действительно ли вокруг те самые оробосцы, уж не приснилось ли?
Големы по очереди выполняли обязательную программу: наклонялись, приседали, взмахивали руками. Правда ловкости и гибкости им явно не хватало: некоторые в процессе падали или теряли конечности. Потом наиболее удачные големы пытались поразить судей мимикой, чем безмерно смешили зрителей.
Толлеусу это было неинтересно. Любопытство он удовлетворил. Пора было возвращаться.
Весть вечер старик провел в бане. Конечно, в его возрасте и с больным сердцем париться нельзя. Да и вообще в жилете делать это не удобно. Но иногда надо себя баловать. Толлеус скинул одежду и, не обращая внимания на удивленных оробосцев, забрался на самую высокую полку. Маны, конечно, тратится больше, ведь надо унять давление и сердцебиение. Зато как приятно. Толлеус блаженно вздохнул, закрыв глаза. Впрочем, он тут же открыл их: отдых отдыхом, но надо внимательно следить за индикаторами жилета. Посетителей было мало, а пар хорош: старик с наслаждением вдыхал терпкий еловый аромат, поднимавшийся от жаровни, и не мог надышаться. Вяло промелькнула мысль, что неплохо бы постирать, но это потом. А еще лучше поручить это Оболиусу, который уже оттер грязь и явно собрался куда-то улепетнуть.
Когда заведение закрылось, на небе уже горели звезды. Ужин искусник пропустил, но есть и не хотелось. Только спать.
Утро для Толлеуса наступило неожиданно поздно. Очевидно, банька слишком расслабила его. Судя по солнцу, которое можно было разглядеть даже сквозь ткань шатра, время приближалось к полудню. Пора было вставать и заниматься делами. Подниматься не хотелось сильнее обычного. Как всегда, подавив малодушное желание проваляться до вечера, старик сел и сейчас же понял, что ни в какой Широтон сегодня не поедет. Мышцы превратились в кисель и отказывались держать хозяина на ногах.
— Ну ничего, — тихонечко приободрил себя старик. — Можно еще денек провести здесь и сходить еще на одно выступление. Надо же посмотреть на чародейских големов в деле!
Успокоив себя таким образом, Толлеус с кряхтением встал — надо было озаботиться приобретением билетов.
Оболтус куда-то запропастился. Искусник недовольно пожевал губами: идти самому очень не хотелось. Оставался вариант вызвать помощника с помощью амулета-сердечка. Против ожидания, парнишка не явился по первому зову. И по второму тоже.
— Наверное, вышел из зоны действия амулета! — догадался старик. — Куда же это он забрел?
Было еще одно средство: еще после случая с Пауком в дороге Толлеус поставил на своего помощника метку. Теперь, если раскинуть искусную сеть, то можно будет примерно прикинуть место, где тот находится. Сеть раскидывать — дело долгое и затратное. Но если парень в пределах Палатки, то можно сделать по-простому, самому поймав сигнал от маячка. Еще и точнее будет.
Толлеус вышел из шатра, задернув за собой полог, и начал поиск. Обратный сигнал пришел мгновенно и был на удивление четкий. Это означало, что парень был совсем рядом. Направление искусник определил. Посмотрев аурным зрением в ту сторону, Толлеус сразу же увидел помощника. Он был совсем недалеко — прятался в кустах у стены бани через дорогу. Так сразу не заметишь, но с Искусством не поспоришь. Старик снова достал сердечко, вызывая помощника. Амулет работал: было видно, как Оболиус встрепенулся. Но парнишка свои дела не бросил, по-прежнему что-то сосредоточенно разглядывая. Он сидел в кустах отнюдь не по нужде, и явно прятался, то есть занимался чем-то предосудительным. Старик был в хорошем настроении и решил, что если уж есть такая замечательная возможность, то надо поймать рыжего плута на горячем. Перекрыв отток маны и отключив тем самым сердечко, он потихоньку направился своей шаркающей походкой к оболтусу.
