Легкое недоумение в глазах студентов медленно проясняется, преобразуясь в осмысление.
Дальше лекция течет действительно легче, и я начинаю понимать, почему ты так тяготеешь к субъективизации - им так легче, хотя лично для меня, разбираясь в намного более простых объяснениях, основанных на электронных конфигурациях, теория аффектации лежит где-то ближе к пределу непонимания. Наконец, когда я заканчиваю объяснять материал, у нас остается двадцать минут на приготовление пробного зелья, и еще пятнадцать на то, чтобы написать контрольную.
- Приступаем к приготовлению зелья. У вас двадцать минут на образец с результирующим объемом в одну унцию, - я хлопаю в ладоши, и доска покрывается списком ингредиентов и инструкциями по приготовлению.
И вот на стол ложатся свитки, а рядом в специальном контейнере - маленькие фиалы с их зельями. Я собираю все до конца и поднимаю глаза на последнего студента, который почему-то задержался у стола:
- Да? Вы хотели что-то сказать, - я сверяюсь со списком, - мистер Фитцджеральд?
Студент смущенно улыбается:
- Спасибо, сэр. У Вас лекции намного понятней, чем у профессора Снейпа, - ребенок, не слушая ответ, сбегает в открытую дверь.
Я остаюсь в недоумении. По-моему, я их только сильнее запутал, но им виднее, вероятно. А мне пора обратно домой, к тебе - поэтому я подхватываю результаты их контрольных, зелья, и шагаю в камин.
- Северус, я дома, - выхожу из гостиной, оставляю в кабинете результаты и прохожу в спальню.
Твое появление заставляет меня проснуться, из-за чего я недовольно морщусь:
- Как все прошло?
- Хорошо. Прости, что разбудил, - я смотрю на часы и исчезаю на две минуты в лаборатории, возвращаясь с полной кружкой горячего противопростудного зелья. - Вот твое зелье, выпей.
Сажусь и беру чашку, морщась и отпивая глоток:
- Контрольную успел им дать?
- Успел, все успел. Вечером сяду проверять, - вздыхаю и сажусь рядом с тобой на кровати. - Ты все время спал?
- Да, - я отставляю пустую чашку и вновь закрываю глаза. - Я позже сам проверю.
- Не надо, лежи и отдыхай, - я осторожно целую тебя в щеку. - Не волнуйся, я буду строг. Тебе нужно забыть обо всем и расслабиться.
Медлю, но все же сдаюсь:
- Хорошо. Потом дашь мне просмотреть.
- Обязательно. Спи, любимый, - я знаю, что ты не любишь это обращение, но я действительно за тебя тревожусь. С какой-то стороны это хорошо, ведь подтверждает мою любовь, но в основном я просто не хочу, чтобы тебе было плохо.
Киваю и укрываюсь одеялом, вновь проваливаясь в сон.
Вечером я понимаю, почему ты так отчаянно ругаешься, когда проверяешь контрольные. Теперь я и сам в твоей шкуре - те же дети, которые кивали и отвечали на вопросы правильно на лекции, оказались совершенно неспособны излагать свои ответы на свитках. Красные чернила текут, можно сказать, рекой, пока я испещряю их контрольные поправлениями и уточнениями. К зельям я пока боюсь даже подходить...
По истечении пяти часов я, измученный и выжатый, как лимон - с красными чернилами, вероятно, - все-таки доползаю до кровати и обессиленно падаю рядом с тобой. Сил хватает на то, чтобы обнять тебя, понять, что у тебя температура, и вздохнуть, пытаясь собраться с силами и выпнуть себя из кровати за зельем.
Устало усмехаюсь и треплю твои волосы:
- Со временем привыкаешь.
Я поднимаю на тебя глаза и целую в грудь:
- Полежи минуту, я схожу за зельем. У тебя опять жар, - все-таки собираю остатки сил и плетусь в лабораторию за зельем. Согреваю заклинанием, кошусь на двух плюшевых медведей и перевожу взгляд на свою руку, в которой держу кубок. В голове сама всплывает мысль, которая заставляет меня немного улыбнуться - вопрос, который я как раз хочу тебе задать.
Возвращаюсь в спальню и осторожно вручаю тебе Жаропонижающее, раздеваясь и ныряя теперь уже под одеяло, чтобы опять прижаться к тебе крепче.
Выпив зелье и отставив пустой кубок, я возвращаю пальцы в твои пряди, чуть поглаживая их.
- Северус... - я улыбаюсь, пригреваясь у тебя под боком. - Я сегодня студентам представился как Поттер. У нас же в контракте нет ничего о фамилиях, правда?
Усмехаюсь:
- А ты какую хочешь?
Я настороженно на тебя кошусь:
- Ты хочешь сказать, что я что-то все же упустил в контракте?.. - усталость как рукой снимает, и я полуобнаженный несусь за пресловутой бумагой, чтобы только удостовериться, что я не упустил ни пункта.
Почему меня это так беспокоит?
Да нипочему. Мне хочется быть твоим, и если для этого я буду Поттер-Снейпом или даже просто Гарри Снейпом, мне это только понравится.
Я даже приподнимаюсь на подушках, чтобы понаблюдать за тобой, и гадая, догадаешься ты или нет.
Я внимательно осматриваю контракт. Нет, в тексте ничего подобного нет, и бланк вполне себе обычный. Можно попробовать его осторожно нагреть, но я сомневаюсь, чтобы ты пользовался какими-нибудь примитивными способами, и уж тем более что не сказал мне об этом... Хотя тут ты мог просто хотеть поиграть со мной, исполнить еще одно мое желание, да мало ли что? Меня сейчас больше интересует, что ты мог придумать. Стеганография отпадает - слишком перфорирован пергамент сам по себе для использования способа Энея. Хотя он элегантен, и ты сам мне о нем рассказывал когда-то.
Мы оба зельевары. Ты мог использовать реактив и все-таки симпатические чернила. Но какие? Не молоко же. Хм... Я просматриваю свиток еще раз с двух сторон. Вот этот пробел между нашими подписями и последним видимым параграфом кажется мне подозрительным - хотя, конечно, ставить подписи внизу свитка вполне себе традиционно. Но тут определенно что-то есть... Что-то прозрачное, не белое... и химическое.
Я идиот. Это фенолфталеин.
Несусь в лабораторию за щелочью, осторожно разбавляю оксид кальция водой и тщательно обрызгиваю пустое место на свитке. Малиновые буквы проступают как-то особенно ярко, как будто все слишком реактивно. Да и плевать.
«43. Доктор Гарри Джеймс Поттер сим удостоверяет свое согласие на смену фамилии во всех реестрах магического сообщества.
Фамилия при рождении: Поттер
Фамилия после заключения контракта: Поттер-Снейп».
Мысленно считаю до пяти, глядя на тебя и ожидая твоей реакции.
Я медленно, но верно расплываюсь в улыбке невероятно счастливого кота на солнце. Отбрасываю дурацкий - нет, все-таки самый лучший, - контракт и залезаю обратно в кровать, опять устраиваясь рядом с тобой.
- Северус, а нельзя было без стеганографии обойтись и просто сказать? - жмурюсь и спрашиваю скорее для проформы, целуя тебя в плечо.
- Можно, но не так интересно. И не разбрасывайся важными бумагами.
- Ладно, утром уберу... - я зеваю и устраиваю голову у тебя на плече. - А у тебя на месте этого пункта что?
Хмыкаю:
- То же самое, только про меня.
- То есть ты Снейп-Поттер?.. - я недоверчиво смотрю на тебя, даже приоткрывая глаза ради того, чтобы увидеть твое лицо.
- Да, - я киваю и устало прикрываю глаза. - Давай спать.
Я прижимаюсь к тебе и закрываю глаза опять, тихо шепча:
- Я люблю тебя.
На следующий день ты все еще болеешь, и я заменяю тебя уже у пятых курсов.
- Здравствуйте, меня зовут доктор Поттер-Снейп, и сегодня я заменяю вашего профессора Зельеварения.
Глава 28.
Рождественский взрыв.
«Мелочь, а приятно - 2011»: «Рождественский взрыв»; СС/ГП; драма, романс; PG-13 для Мира Хатаке.
Я недосыпаю. В последний раз я спал три дня назад, но это медленное доведение расплавленных солей до состояния суперохлаждения и не может оставаться без внимания, и я фиксирую все изменения ежеминутно, не в силах позволить себе пойти в кровать на пару часов. Если честно, у меня даже сил нет на то, чтобы подумать о чем-либо, кроме этих кристаллов, которые мне очень нужны как последний, завершающий элемент зелья, которое по свойствам противоположно «крылу». Прокрутить фиал - зафиксировать температуру - записать в журнал - взять пробу и добавить в двести третью пробирку... Следующий образец.
Я довел эти кристаллы до победной температуры в семьдесят один кельвин. Семьдесят один, мать его, кельвин, ниже уже просто некуда, жидкий азот грозит заледенеть. Наконец-то это завершено, эта утомительная, механическая работа. Я внимательно изучаю и взбалтываю взвеси в пробирках с образцами, пытаясь определить пока без теста, какая же получается наиболее насыщенной. Я тянусь за цветовой шкалой и... опрокидываю большую литровую мензурку с водой в ванночку с концентрированной серной кислотой. Единственное, что я, полусонный, успеваю сообразить - это метнуться к двери из лаборатории и встать под проем, чтобы укрыться от последствий взрыва, который довольно-таки... сильный.
