В отличие от университетов, где полагалось на представление работы пятнадцать-двадцать минут, в Гильдиях можно было часами пересказывать работу, демонстрировать свои изобретения, давая подтверждение экспериментам. Гарри видела восторг в глазах Мастеров, когда показала свои артефакты, созданные с силой некроманта, один — с помощью наклонности к малефицизму. Магистр Ливси скривился, как будто съел лимон. Да, милый, ты правильно понял намек, здесь тебе не светит получить взятку. А если будешь цепляться к мелочам или пытаться обобрать бедную, беззащитную магичку, еще и проклятие схлопочешь.
Ажиотаж вызвал и старинный амулет. Тогда маги не стеснялись применять свой дар во всех направлениях, главное — выжить.
После окончания речи Певерелл, начались жаркие дебаты, посыпались вопросы со всех сторон. Айрис интересовал способ обработки металлов, Макдугалл спрашивал о применении такого рода артефактов в оперативной, повседневной работе. Магистр Ливси кривился, но гонял по теории. Это напоминало дуэль на шпагах, где на каждый выпад следует ответный. Идеальное словесное фехтование.
К тому времени уже проверили ее письменную работу.
Как бы то ни было, после долгих, горячих споров, Гарри свое звание получила. Из Гильдии она выходила под поздравления теперь уже коллег, Мастером Артефакторики. Мастер Певерелл, звучит неплохо.
На улице, прямо напротив входа ее уже ждали. Гиппократ Сметвик, не забыв наложить Согревающие чары, утрамбовывал пушистый снег, расхаживая туда-сюда.
— Ну, как? — с оживлением спросил он.
Гарри продемонстрировала другу свиток-подтверждение.
— Теперь я — Мастер Певерелл.
— Поздравляю! — Сметвик сгреб подругу в медвежью объятия, подхватил на руки и пару раз подкинул.
Гарри взвизгнула от неожиданности, вцепилась в широкие плечи. И весело засмеялась, откинув голову. Как же хорошо, Мерлин, Мордред и Моргана, как же хорошо! Больше она ничего не обязана, может строить свою жизнь так, как ей вздумается. У нее есть все: дом, работа, звание, друзья.
Целитель поставил ее на ноги, и женщина отряхнула снег с его плеч.
— Что ты здесь делаешь? Как узнал?
— Ричард просветил. Он бы и сам пришел тебя поздравить, но ты же знаешь предпрадзничную неделю в лавке, — подвигал многозначительно бровями.
Гарри вновь рассмеялась, утвердительно кивнула. Как бы она ни была уверена в своих силах, все равно волновалась. Мало ли что может случиться. И сейчас счастье пузырилось где-то глубоко внутри, поднималось пышной пеной, рвалось из груди. Она так долго к этому шла!
— Тем более я, как семейный врач рода Певерелл, беспокоился за состояние здоровья его главы и наследницы, — напустил на себя важный вид целитель.
Волшебники бросили друг на друга хитрый взгляд и прыснули, вспомнив сказанные в Гринготсе слова, когда Сметвик сопровождал туда Гарри.
— Гарри! Гарри!
Волшебница обернулась, кто-то звал ее.
К ним бежали Эрик, Стоун, Дэвид, Амелия и Ричард. Девушка раскраснелась, махала руками, весело смеялся задыхающийся от быстрого бега Эрик. Они обступили Певерелл.
— Мы не могли не поздравить тебя, — Нокс склонился над рукой волшебницы, задержавшись в таком положении чуть дольше положенного, при этом бросил хитрый взгляд из-под ресниц.
Гарри сморщила носик.
— Поздравляю, — Стоун обнял бывшую коллегу. — Мы в тебе не сомневались.
— Поздравляю! Поздравляю! — звучало со всех сторон.
Никогда еще Гильдия артефакторов не видела такого веселья и радости перед своими стенами.
— Пойдем, моя жена уже приготовила настоящий пир! Отпразднуем появление еще одного Мастера, — с энтузиазмом предложил Стоун.
— Простите, но… — Гарри прикусила губу, остановилась, заставив притормозить и остальных. — Но я могла просто не сдать экзамены и….
На нее посмотрели со снисхождением, как на маленького ребенка.
— Это же ты, Гарри! — просто развел руками Эрик.
Как будто это все объясняло.
Шагая между Ричардом и Гиппократом, вслушиваясь в веселую болтовню Эрика и Амелии, рассказывающих о новых заказах, смешных случаях в Лютном, общих знакомых, Гарри поняла, что еще никогда не была так счастлива.
Это будет самое лучшее Рождество!
Через неделю в окно мастерской Гарри, работающей над очередным заказом из Гринготса, теперь уже официально, постучалась бронзовая сова. На письме ярко сиял герб Хогвартса.
Директор Дамблдор приглашал ее на работу.
Хлопья заскользили по краям миски, Гарри залила их молоком. Получалась холодная овсянка, но если добавить немного фруктов — идеальный диетический завтрак.
Раскрытое письмо лежало на краю стола.
Принять или не принять предложение директора Хогвартса — вот, в чем вопрос.
После сдачи на мастерство образовалось слишком много свободного времени, которое тратилось лишь на создание артефактов по заказу банка и некоторым частным — от клиентов Гринготса, которым ее порекомендовали те же гоблины. Деньги приличные, нуждаться она не будет в любом случае, так что зарплата преподавателя Защиты от Темных искусств не играет большой роли.
Другой вопрос — хочет ли она этого? Быть под самым носом у директора, работать с маленькими детьми — последнее, кстати, пугало особенно. В роли преподавателя Гарри еще себя не пробовала, если не считать парочку уроков в Гильдии и помощь Амелии, но там были исключительно взрослые, сознательные люди, а в Хогвартсе — малышня, обуреваемая либо желанием пошалить, либо гормонами, в зависимости от возраста.
А еще там директор, волшебная палочка которого официально принадлежит Гарри. Для Смерти не имеет значения время и пространство, признав ее один раз, Дары будут принадлежать ей всю оставшуюся жизнь. Певерелл не знала, как поведет себя Бузинная палочка, с упрямого, своевольного артефакта станется пожелать оказаться у нее в руках. Нет, проблемы надо решать по мере их поступления.
Больше всего Гарри волновало другое. Для себя она все уже решила, не собиралась активно вмешиваться в происходящие события, хватит, нагеройствовалась. Но что-то внутри, что-то, еще не умершее, гриффиндорское, требовало предпринять хоть что-то. В Хогвартсе сейчас полным-полно детей, которым в будущем предстоит стать Упивающимися, прислужниками Тома. В семьдесят первом туда пойдут ее будущие родители. Как у преподавателя, у нее появится шанс повлиять на некоторые принятые решения студентов. И она сможет понаблюдать за ними, одновременно будучи в курсе всех событий.
Насчет невмешательства Певерелл не обольщалась. Под свои знамена Волдеморт зазывал всех аристократов, чистокровных, носителей древних знаний и традиций. Ему редко кто отказывал. Первые — из-за энтузиазма, харизмы лидера, последние — из-за страха умереть от руки тогда еще молодых Упивающихся. Слишком уж показательным был пример старших Поттеров. Деда и бабушку Гарри убили прислужники Тома, Карлус отказался присоединяться к ним, за что и поплатился. Возможно, именно это и подтолкнуло Джеймса на светлую сторону, так как до этого Поттеры держали нейтралитет.
Возможно, вероятнее всего, Том захочет влить свежую кровь, заманить к себе молодого мастера, главу рода. Кто знает, разбираться в его сознании и мотивах Гарри не бралась. Работать в Хогвартсе — единственный шанс как можно дольше быть вдали от активных боевых действий.
Хлопья размякли, превратились в единую кашку с яркими вкраплениями засушенных фруктов. Гарри потыкала в массу ложкой и вздохнула, возвращаясь к раздумьям. Кого она пытается обмануть, приводя стройные, логические доводы рассудка, когда ее сердце рвется в школу, желает вновь оказаться среди шотландских холмов. Гарри скучала. По тому Хогвартсу, что встретил ее огнями в день первого приезда, для нее он, с детства, являлся воплощением всего самого-самого волшебного, сказочного и неповторимого. Как и для Реддла, для Снейпа, для многих других детей замок стал ее домом.
Она хочет вернуться туда на законных основаниях.
А свои желания Певерелл привыкла исполнять.
Хогвартс не менялся со временем. Величественный средневековый замок стоял вне времени и пространства. Проходили времена, как кадры киноленты, сменяли друг друга поколения волшебников, сидевших на школьных скамьях, а он оставался неизменным, непоколебимым домом, приютом для всех, кто ищет защиты.
Гарри улыбнулась, проходя сквозь ворота, по расчищенной дорожке направляясь к главным дверям. Предварительно она написала директору, что прибудет обсудить условия работы, так что ее должны уже ждать. Под своды Хогвартса она вступила с замирающим от предвкушения сердцем.
Словно вернулась домой.
Хогвартс готовился к Валентинову дню. Гарри вспомнилось, каким стал замок в год работы незабвенного Локонса. Сейчас все выглядело… гораздо гуманнее. Или студенты просто не разучились еще заклинать вещи. Никаких садовых гномов с арфами и крылышками, открытки сами порхали в воздухе, падая прямиком в руки получателя. Девушки хихикали, краснели, бросали взгляды из-под ресниц на гордых своими выходками мальчишек. Магичка прошла мимо незамеченной.
