Мария за то время, что мы не виделись вытянулась. Её идеальная, стройная фигура приковывала взгляды, а лицо приобрело то самое — взрослое выражение, можно сказать — что она завершила свою трансформацию во взрослую девушку.
Но больше всех блистала красотой — Таллисия Гринграсс. Её роскошные, серебряные волосы — чуть ли не блестели там, на перроне. Фигура стройная и прекрасная.
Мария и Таллисия — различались, как лёд и пламя. Если у Марии была пламенная красота, на таких смотрели и говорили — «Горячая красотка». То красота Таллисии была ледяной. Про неё в пору можно было сказать «Снежная королева». Перламутровая кожа, тонкие и элегантные ручки… Ну и различие между ними, кроме характера, было ещё в наличие грудного отдела. Что удивительно, у Марии — она чётко выделялась, что, как по мне, и ставило её буквально на ступеньку выше Таллисии. Но при этом у Марии был ужасный, с моей точки зрения, характер. Спокойствие Таллисии — завлекало, она была тихой, она не лезла, куда не просят…
— Между тем, Алекс! Я тут слышала, что ты почти выиграл турнир по дуэлям, — улыбнулась Мария, — девушки, небось, штабелями перед тобой ложатся.
— Почему? — спросил Малсибер, косясь на Марию. — Почему должны ложиться?
— Неуч! — пробурчала Мария. — Это закон природы — мы, девушки, всегда ищем сильного самца. А волшебники — самые красивые, ведь мы можем регулировать свои тела, делать их мускулистее, благодаря магии и зельям. Спортсмены, вроде Алекса — так вообще — идеальные мужчины в будущем!
— Я как-то гулял по пляжу в Саутенд-Он Си, — сказал я, припомнив прогулку, — так вот — там была не женщина, а настоящая богиня, не в обиду вам сказано, знаете с кем эта магла отдыхала? — спросил я.
Даже Селвин навострил уши, желая послушать.
— С толстым и жирным маглом! Я сомневаюсь, что по физической силе он едва сильнее подростка… Нашла сильнейшего? — спросил я у Марии, под улыбки Селвина и Малсибера.
— Тут должно быть логическое объяснение, — влезла в разговор Таллисия.
— И оно есть — этот дядька довольно богатый, по меркам целой страны, — сказал я. — Знаешь, в чём мораль, Мария? — спросил я.
— В чём? — спросила у меня Мария.
— Не суди всех по себе, у каждого свои представления о силе, — сказал я.
***
В этом году поступали Регулус Блэк и Барти Крауч… Младший. Оба тут же были направлены на Слизерин. Третий курс ознаменовался выбором дополнительных предметов. Минимум два. Я выбрал руны, нумерологию и магловедение, хотя по последнему я мог сдавать экзамен прямо сейчас, но мне этот предмет пригодится. Что я хочу? Как и говорил некогда отцу — ввести «Маговедение», дабы маглорождённые и приютские — знали о традициях и законах мира магов. Поэтому я хочу примерно посмотреть — как ведётся магловедение, дабы понять программу и на её основе — составить программу к маговедению.
Магловедение преподавала стройная и молодая женщина — Чарити Бербидж, с самого начала она поразила класс своей добротой, тем не менее — не стоило ей обманываться. Она, при всём желании, могла здорово всем «рога» обломать.
На рунах — мы изучали руны… Впрочем, так и было. Руны помогают во-первых — в расшифровке древних книг, что, зачастую, написаны именно ими. Во-вторых — в ритуалистике, пусть она и запрещена в Британии, потому что её считают «Тёмной дисциплиной». Для ритуалов вычерчивают круг из рун… Батшельда Баблинг уже была довольно зрелой женщиной, в её классе была железная дисциплина. В дополнении к рунам идёт ещё и нумерология, которая является «магической математикой».
Маги учились высчитывать, пожалуй, всё, что можно было. Я бы назвал этот предмет — гадание по числам. Во всём можно увидеть числа, вероятности. Преподавала сей предмет — Септима Вектор, молодая, черноволосая женщина. Тоже — железная дисциплина.
Учёба шла своим чередом, прерывалась она только на квиддич, где Слизерин, моими стараниями, стал лучшим. Квиддич же, и моя учёба — сделали меня негласным лидером факультета. Но и это ещё не всё.
— Минуточку внимания! — сказал за завтраком пятого октября Дамблдор. — Я уполномочен заявить, что один из наших учеников, Александр Рэйдж, учащийся третьего курса Слизерина, занял второе место в престижнейшем соревновании, турнире по дуэлям имени «Даниэля Строуфаля»! Мистер Рэйдж, — сказал он оторопевшему мне, я в это время упорно пытался заставить съесть себя овсянку, под ехидные замечания со стороны Марии: «ложечку за маму, ложечку за папу, ложечку за тётю Марию», — извольте подойти! — сказал Дамблдор.
Я, осмотрев зал, встал и пошёл в сторону директора. Слизеринцы высокомерно улыбались, Рэйвенкловцы своим взглядом спрашивали: а какого фига прервали их завтрак? Хаффлпаффцы наоборот выражали радость тем фактом, что ученик Хога прославился… Непробиваемые люди. А Гриффы, особенно Поттер… Хотели провалиться сквозь землю, ведь их бывшая однокурсница вылетела в первом круге, с позором.
— Поздравляю, — улыбнулся мне директор, — этот кубок — истинно ваш, — он выдал мне золотой кубок, — он будет помещён в «Зал Наград», — сказал Директор.
— Спасибо, — просипел я, вот не ожидал я, что на школе это отразиться.
— Плюс пятьдесят баллов Слизерину, — провозгласила старуха-Мендос.
— Тьфу, — сплюнул Поттер после завтрака, — всего лишь второе место, слабак.
— Завидуй молча, Поттер, — прошипела Эванс. — Ты бы и последнее не занял.
— Я удивлён, что ты встала на мою защиту, Эванс, — сказал я красавице.
Да, Эванс тоже стала довольно красивой девочкой, пусть ей и далеко до Марии и Таллисии. Но они-то её старше, так что… Огненно-рыжие волосы ниспадали на плечи… Хм-м-м… Почему я в последнее время девушек очень часто разглядываю? Неужто, гормоны шалят? Стоит поскорее выбрать себе пару и не заморачиваться… Прозвучало как-то дико… Я не разучился любить… Мои родители тому подтверждение, ведь я, за это время, действительно стал считать и называть своим отцом — Гаррисона Рэйджа, а матерью — Маргариту Рэйдж. И в какую девушку я влюблюсь в итоге? Я уже могу выбирать.
— Не принимай на свой счёт, Рэйдж, — процедила она, — просто Поттер тут реально не прав.
— Запомни раз и навсегда, Эванс, — сказал я, когда ударил колокол и мы пошли в класс Мендос, — Поттер будет неправ до самой своей смерти…
— Приветствую! — сказала Элаиза. — Сегодня — мы поговорим о боггартах. Для начала, мистер Рэйдж, кто такие боггарты?
— Боггарты, профессор, это призраки, отображающие страхи людей, самые ужасные страхи, какие есть в наших головах… Боязнь пауков, птиц, определённых личностей, — сказал я.
— Верно, пять баллов Слизерину, — Поттер скривился, — ну, а теперь. Рассмотрим оружие против этих… тварей. Оружие против них — смех и заклинание, что трансформирует боггарта в то, над чем вы можете смеяться «Ридикулус». Само заклинание — простое, взмах палочки — отталкивающий, вы будто отталкиваете от себя страх.
— Пф-ф-ф, — Поттер фыркнул.
— У нас появился первый доброволец, — улыбнулась Мендос.
Как ужасно, она же вывернет все наши страхи наружу и покажет их всем! Поттер, храбрясь, скорее желая себя воодушевить, чем кого-либо иного, вышел к боггарту. Профессор открыла дверь гардероба и… Оттуда вышла Мария Аудсоре…
— Авада… — Мария подняла палочку.
— РИДИКУЛУС! — прокричал Поттер.
Мария упала на колени, вымаливая прощение у Джеймса Поттера… Охренеть, если бы Марии не запретили шутить, она бы над ним — отыгралась бы на полную. Класс захохотал, смотря на молящую прощение Аудсоре. В основном хохотали Гриффы, мы же… Думали, как рассказать это Марии и при этом остаться в живых. Очередь плавно начала двигаться, наконец добравшись до меня.
Чего боится лучший ученик потока и победитель турнира? Вот на какой вопрос хотели все ответить. И они получили ответ. Чего боялся Михаил Смирнов, а затем — Брэдли Д. Майкл, а теперь — Александр Рэйдж? Смерти родителей? Нет, я защищу их любой ценой, они мои родители, они не просто дали мне жизнь и не просто играют в маму и папу… А может своей смерти? Но я уже умирал и почему-то — ещё жив. Чего я боюсь — так это Флоры Д. Ламии, точнее её дьявольского фрукта, логии дерева… Её способность могла создавать древесных энтов — страшных чудищ, которые могли использовать её Волю Вооружения и Наблюдения. Одно такое чудовище чуть не убило моего сына, что стал уже к тому моменту вице-адмиралом! Чудовище до сих пор является мне во снах… Боггарт трансформировался в огромное, живое дерево… Класс оторопел от увиденного.
