— Нет, я должна была ехать на следующей машине.
— На той самой, которую отец не успел починить?
— Нет, была ещё одна. В неё собрали всех детей.
— И что дальше случилось?
Взгляд Альмы потускнел. Лицо осунулось, голову она опустила и тяжко вздохнула.
— Мы выехали, на нас напали какие-то чудовища. Я сидела рядом с дверью, успела открыть её и выпрыгнуть, а потом… — она опять, кажется, заплакала. — Потом…
Я подошел, осторожно прижал к себе хрупкое маленькое тело. Снял перчатку и погладил по голове, забыв, что делать это надо без кепки. Но Альма и так успокоилась.
— Как же ты спаслась? — спросил я.
— Побежала обратно по дороге, спряталась здесь, — ответила девочка.
— Понятно, — сказал я. — Что ж, давай починим транспортник и попытаемся уехать отсюда.
— Туда нельзя, — грустно сказала Альма. — Там чудовища.
— А мы поедем в другую сторону, — ответил я. — Со мной ещё морпехи, вместе мы любых тварей в мелкую лапшу порубим. Знаешь, что такое лапша?
— Да, мне её мама варила в супе.
— Вот и хорошо, — сказал я. Понимал, конечно, что ничего хорошего: ребенок остался сиротой, и куда её теперь везти? Отдавать ученым, которыми руководит Ариэль Хэнсон? Очевидно, да. Если только они её примут. А может, Майли Сириус поможет? Я связался с ней по рации и сообщил, что обнаружил выжившую. «Да, я знаю её отца… То есть знала, — ответила ученая. — Хороший, добрый и умный был человек. Мама работала у нас в лаборатории. Жаль, такая милая была семья».
Вскоре батарейный блок был установлен, и я вызвал Майли на поверхность, чтобы вместе возвращаться к моему взводу. Заодно попросил извлечь носители с самой ценной информацией, — всё, что ей удастся унести с собой. Спускаться вниз, в лабораторию, не стал. Во-первых, Альму не с кем оставить. Во-вторых, у меня был приказ получить данные главного исследовательского центра, а здесь лишь его филиал.
Мы расположились в транспорте. Я с ученой в кабине, Альма позади нас на ближайшем кресле. Я проверил: все системы машины работают в порядке. Теперь предстояло проложить путь до моего взвода, а как это сделать, если вокруг сплошные заросли? Да, агрегат может подниматься в воздух, но его предел — десять метров, а дальше просто не потянет двигатель. Что ж, придётся искать какой-то оптимальный вариант. Я запустил дрон, и тот принялся, сканируя местность, прокладывать нам маршрут.
Дамы сидели спокойно, ни о чем не спрашивая. Ученая держала на коленях довольно толстый серебристый кейс, не выпуская его из рук. Он даже на вид был весьма тяжел, но Майли не пожелала с ним расстаться. Сказала, что внутри очень много важнейшей информации, которую она не успела из-за обрыва связи передать Ариэль Хэнсон. Я оглянулся несколько раз: Альма, пристегнутая в кресле, умудрилась во время полёта заснуть. Видимо, сказались нервное напряжение последнего времени, рана и обезболивающее. К тому же она поела, это её и сморило.
— Много было семей в вашем городке? — спросил я.
— Примерно пятьдесят, около тридцати детей, — ответила Сириус.
— И сколько из них смогли эвакуироваться?
На это ученая ничего не ответила, нахмурившись. Я понял, что никто. Стиснул зубы и продолжил вести транспортник, огибая слишком высокие деревья и постоянно следя за тем, чтобы нас не застали врасплох. Вскоре радиосигнал пробился к моему взводу, и рядовой первого класса Маркус Тайли бодрым голосом доложил, что всё в порядке. Эл ти занимается раненым Добсоном, обстановка спокойная, периметр никто не нарушал.
— Как он там? — спросил я.
— В стабильно тяжелом состоянии, сэр, — сообщил морпех.
Я обозначил место встречи: большая поляна в полумиле от точки, где расположился взвод. Приказал выдвигаться туда с мерами предосторожности, чтобы капралу не стало хуже. Жаль, ближе подлететь никак не получалось. Но я был уверен, что у моих парней всё получится. Вышел из кабины и стал охранять периметр, ожидая прибытия взвода. И Анны, конечно же. Прежде всего её. Соскучился.
Глава 36
Когда увидел Анну, сердце затрепетало. Не ожидал от себя такого. Кто это у нас тут разволновался, как влюбленный мальчишка? Опытный морпех, мастер-сержант, у которого, если образно говорить, сердце давно покрылось каменными плитами, а изнутри иссохло! Но вот поди ж ты! Оказывается, старые чувства способны пробуждаться даже в таких ископаемых чудовищах, как я. «Видимо, не такой уж я древний», — подумал с иронией, снимая с головы шлем. Захотелось приветствовать Анну в живую, а не через микрофоны и радиоволны.
— Здравия желаю, мастер-сержант! — воскликнула она, увидев меня, и очаровательно улыбнулась. Снова отметил про себя, до чего же эл ти хороша. Белокурая, синеглазая, с ямочками на щеках, она мне напоминала ангела, который спокойно и плавно опустился в мою полную крови и ужасов жизнь. Осталось только понять зачем.
— Здравствуй, эл ти, — ответил я, неожиданно смутившись. Даже крякнул от своей глупой реакции. — Как там мой капрал?
— Состояние тяжелое, но его удалось стабилизировать. Мне нужно около суток, чтобы привести его в порядок. И желательно поместить в медицинский блок, где есть хорошее оборудование. Тогда ваш драгоценный Добсон снова будет, как новенький.
Мне было приятно слышать голос Анны. Был он бодрый, внушающий надежду. «Значит, — подумал я. — Нужно поскорее выдвигаться к главной лаборатории». Отдал соответствующий приказ, и мой несколько поредевший взвод спешно загрузился в транспортник. Там я познакомил Анну с Майли Сириус и нашей новенькой — Альмой. И как-то сразу получилось, что эл ти взяла над девочкой шефство. Достала из сухпайка и вручила ей шоколадку с крекерами, напоила водой. Попутно осмотрела худенькое тельце, проведя по нему сканером.
Насколько я смог догадаться, это чтобы исключить вероятность внутренних повреждений. Человек ведь не всегда способен заметить их, особенно в стрессовой ситуации. Сам видел неоднократно, как бойцы сражались с врагом, имея страшные раны. Бились до последнего вздоха, словно не замечая, как кровь хлещет или внутренности вываливаются. Но стоило им остановиться, как всё: шок и смерть.
С Альмой всё было хорошо. Эл ти сообщила: девочка совершенно здорова, только истощена и обезвожена немного, но это легко поправимо. Я же, наблюдая, как Анна возится с найдёнышем, ощутил ещё одно странное чувство. Кажется, оно называется родительским. Представил, что Альма — наша дочь, медик — моя жена, и мы едем путешествовать по какой-то очень красивой, зеленой и цветущей планете. Ярко светит солнце, лаская лучами через окна, наша машина немного покачивается. И такое на меня нашло умиротворение, так засмотрелся я на женщину и девочку, что не сразу заметил, как кто-то вызывает меня.
— Сержант! Сэр! — голос был напряженным.
«Всё не слава Богу», — подумал я разочарованно.
— На приёме, — ответил.
— Сэр, это рядовой первого…
— Я понял, Тайли, — прервал морпеха. — В чем дело?
— Там. Впереди, сэр…
— Доложи, твою мать! — рявкнул я, не выдержав. Терпеть не могу, когда вместо четкого доклада блеют, словно глупые животные.
— Сканер показал движение! — выпалил Маркус. — Четыре сигнатуры. Воздушные цели. Один надзиратель и три муталиска.
— Их статус?
— Контролируют окрестности, сэр!
— Далеко?
— Три мили, сэр!
— Нас заметили?
— Пока нет, сэ…
— Да прекрати ты сэркать! Останавливаемся! — в этот момент транспортник вёл один из морпехов, Маркус был рядом с ним в кабине, а я переместился в пассажирский отсек.
— Есть, с… — ответил морпех.
Через пару секунд транспортник начал плавно сбавлять скорость и остановился.
— Что случилось? — спросила Анна. Я не подключал её к нашей волне, чтобы не мешать делам лечебным.
— Зерги впереди. Муталиски с надзирателем, — ответил я и попросил медика вернуть мне артефакт. К счастью, пока меня не было со взводом, он не пригодился. Анна протянула кристалл, завернутый в ткань. Я взял его бережно, засунул в рюкзак, закинул его на спину.
