— Кажется, я знаю, что могло случиться с профессором, — неуверенно произнёс он.
— Я вас внимательно слушаю, — оживился Скримджер.
— Думаю, профессора Квиррелла съела трёхглавая псина, что живёт на третьем этаже в Запретном коридоре, — поделился своими мыслями когтевранец.
Тут же со своего места вскочил Невилл Долгопупс.
— Это неправда! — прокричал он. — Когда мы зашли в комнату с псом, он спал под звуки арфы. — На Невилла зашикала Гермиона Грейнджер в попытке заставить его замолчать, но Долгопупс упрямо продолжил: — Там не было следов крови, зато в подземелье было разбито зеркало. Думаю, профессор украл философский камень и сбежал.
В зале поднялся настоящий гул. Сидящий рядом Драко Малфой захихикал над тем, что недалекий умом Долгопупс своей речью только подставил директора. А я тихо надеялась, что версия Долгопупса устроит аврорат и они не станут копать дальше.
Я так и не решилась написать Волан-де-Морту, что философский камень у меня. Боялась, что навлеку на себя гнев Лорда, когда он узнает, каким способом мне достался камень.
— Прошу тишины! — голос Скримджера отразился от стен, и в зале стало заметно тише. — Представьтесь, — обратился он к гриффиндорцу.
— Невилл Долгопупс, сэр.
— Мистер Долгопупс, кто еще был с вами в подземелье в тот день? — спросил Руфус Скримджер.
— Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, — ответил Невилл и покраснел. Судя по смущенному виду, до него стало доходить, что он сморозил что-то не то.
— Я хочу поговорить с упомянутыми учениками наедине, — обратился глава аврората к Дамблдору.
— Пройдемте ко мне в кабинет, — любезно предложил директор.
Недовольные Гермиона и Гарри встали из-за стола, и вся троица поплелась на выход вслед за работниками министерства и директором.
— А профессор Квиррелл не промах, — одобрительно хмыкнул Драко. — Философский камень в Хогвартсе! Кто бы мог подумать!
С Малфоем согласились многие слизеринцы, но мне казалось, что они были больше рады тому, что профессор жив. А я надеялась, что правду о его смерти никто никогда не узнает.
Весь день я была как на иголках. На зельеварении под пристальным взглядом нашего декана меня охватила паранойя. Казалось, профессор Снейп смотрит на меня так, будто в чём-то подозревает, и это закончилось тем, что я испортила собственное зелье.
К вечеру от неизвестности у меня начали сдавать нервы. Я уже не могла гадать, устроила ли авроров версия Долгопупса, поэтому после ужина сама подошла к Поттеру.
— Эй, Гарри, нужно поговорить, — окликнула я его, когда он выходил из зала, и мы вдвоём прошли в вестибюль, чтобы у нашей беседы не было свидетелей.
— Это правда? То, что рассказал Долгопупс за завтраком? — спросила я и прикусила губу.
— Да, — Гарри нахмурился. — Невилл всё выболтал, и директору ничего не оставалось, как подтвердить его слова, — поделился он.
— Профессор Квиррелл казался мне хорошим волшебником.
— Это правда, его все любили, — в голосе Поттера звучала грусть. — Надеюсь, аврорат его поймает.
Ну, это вряд ли.
— Зачем вы вообще туда пошли? — поинтересовалась я. — Это же опасно. Вы могли погибнуть.
— Мы с друзьями думали, что камень хочет украсть профессор Снейп. Он раньше был Пожирателем Смерти, и мы решили, что Снейп с помощью камня собирается вернуть Волан-де-Морта.
— Не произноси его имя! — шикнула я, уподобившись в этом всем остальным.
— Прости, Аннабель. Я вечно забываю, какой страх наводит на всех это имя.
— Аннабель, ты идешь в библиотеку? — раздался неподалёку голос Теодора Нотта.
— Да, сейчас, — отозвалась я. Нотт подошел ближе и хмуро уставился на Поттера.
— Приятно было поболтать, Гарри, еще увидимся.
Махнув рукой на прощание, Поттер двинулся вверх по лестнице в сторону башни Гриффиндора, а мы с Тео отправились в читальный зал.
— С каких пор ты общаешься с Поттером, Аннабель? — недовольно пробурчал Нотт. — И это после всех пакостей, что сделали нам гриффиндорцы! Он даже своих друзей умудряется подвергнуть опасности.
«Неужели Тео так беспокоится о Грейнджер?» — удивилась я.
— Не психуй, — я закатила глаза. — Зато я узнала, что действительно пропал философский камень и Квиррелла теперь ищет аврорат.
Настроение у меня улучшилось, паника отступила. Всё складывалось наилучшим образом. Теперь никто не узнает о моём секрете.
— Так это правда? — прошептал Нотт.
— Да. Поттер сказал, что Дамблдор подтвердил слова Невилла.
До библиотеки мы дошли в полной тишине, погруженные в собственные мысли. Привычно сели у окна и приступили к домашним заданиям. Через несколько столов от нас Гермиона Грейнджер увлеченно переписывала абзацы из книги в свиток и совсем не замечала, как смотрит на неё Теодор Нотт.
Позднее, уже лёжа в кровати, я думала о том, что заберу философский камень из тайника перед самым отъездом, а пока было бы неплохо все силы бросить на подготовку к экзаменам, до которых оставалось три месяца. Волан-де-Морт будет ждать от меня не ниже, чем «превосходно» по всем предметам, и мне не хотелось его разочаровывать. Я и не заметила, как забылась беспокойным сном…
…Лорд шёл по узкой дорожке, переступая через лужи, в которых отражался лунный свет. Подошёл к ничем не примечательному двухэтажному домику и постучал круглой железной ручкой в дверь.
Его нетерпение передалось и мне.
Дверь открылась, и на пороге показался мужчина средних лет:
— Мистер Бардон, рад вас видеть, несмотря на столь поздний час!
— Взаимно, мистер Фламель.
— Прошу, проходите. Думаю, у вас была веская причина для визита.
Они прошли в небольшую гостиную и сели в кресла напротив друг друга.
— Позвольте, я угощу вас чаем, мистер Бардон.
— С удовольствием, мистер Фламель.
На журнальном столике между ними появился чайный сервиз, который сам разлил напиток по чашкам.
— Так что привело вас ко мне, мистер Бардон? Признаться, я был удивлен, когда получил ваше письмо.
— Мне доложили, что принадлежащий вам философский камень был украден, и хочу вас заверить: аврорат уже ищет вора.
Николас Фламель улыбнулся и сделал глоток из своей чашки.
— Благодарю за содействие. Но если его не найдут… знаете, я уже завершил все свои дела. Я достаточно пожил на этой земле и готов отправиться в новое путешествие под названием «смерть».
— Вы выдающийся ученый, мистер Фламель, и должны были заметить, что барьеры, отделяющие нас от мира маглов, истончились, поэтому боюсь, что вскоре вслед за вами в это путешествие отправится и весь магический мир. Никакой ассимиляции не будет: нас всех просто перебьют.
— Мистер Бардон, огласка лишь посеет панику в магическом мире. Гуманнее было бы оставить всех в неведении. Кроме того, я всегда верил в человеческую доброту. Возможно, ваши прогнозы не сбудутся и с падением барьеров два мира объединятся в один.
— А если я скажу, что нашел способ остановить надвигающуюся катастрофу? Правда, для этого мне понадобится ваша помощь.
Николас Фламель поставил пустую чашку на стол и внимательно посмотрел на министра магии:
— Для меня большая честь помочь вам в этом великом деле…
И тут меня выбросило из сна из-за Пэнси Паркинсон, которая трясла меня за плечо.
— Пэнси, что случилось? — прошептала я охрипшим спросонья голосом.
— Аннабель, ты разговаривала во сне! Я подумала, что у тебя кошмар.
— Сколько времени? — спросила я. По ощущениям, мне казалось, что еще глубокая ночь. С кроватей однокурсниц доносилось мирное посапывание.
— Четыре утра.
— Пэнси, давай спать.
— Извини, что разбудила, — прошептала она и легла в свою постель, а я попыталась вернуться в сновидение с Волан-де-Мортом. Но, увы, ничего не вышло и до сигнала к подъему я ворочалась с боку на бок, размышляя над увиденным и досадуя на то, что не догадалась перед сном наложить на свою кровать заглушающие чары.
