Тот, кто назвался Северусом, вздохнул.
- Поттер, включите же мозги, - с преувеличенной вежливостью предложил он. - Если Драко был неоднократно изнасилован и потерял значительную часть памяти, то вполне естественно, если он будет шарахаться от любых прикосновений. Вспомните себя тем Рождеством, в конце концов.
Гарри странно побледнел, потом покраснел и сжал губы. При этом кулаки его были стиснуты так, что из-под врезавшихся в кожу ногтей текла кровь, глаза сверкали, как стробоскоп… неважно, что Драко в упор не помнил, что это за штука и от кого он о ней слышал.
- Драко, - преувеличенно спокойно спросил Гарри, - ты помнишь, где ты был и с кем последние две недели?
Слизеринец сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.
- Я не знаю, где это было. Меня там держал… я забыл, как его зовут. Я помню, что у него голубые глаза и он пахнет полынной настойкой с кровью пикси - той самой, которую используют для антистатического эффекта.
Гарри и Северус переглянулись.
- Драко, - сказал на этот раз Северус, - ты помнишь что-нибудь о Зельях?
- Я помню много о Зельях, - проверка собственной памяти заняла у Драко не менее минуты, но его не торопили с ответом. - Это даже больше, чем я могу перечислить за один раз.
- Это хорошо, - ободряюще сказал Северус и вполголоса обратился к Поттеру, полагая, очевидно, что Драко не услышит:
- Как видно, он помнит только о том, что было для него наиболее важным в жизни. Это Вы и Зелья.
- Думаете? - протянул Поттер с сомнением и повернулся к Драко:
- Драко, милый, что ты помнишь обо мне?
- Ты - Гарри. Гарри Поттер, - высказал Драко то, в чём был твёрдо уверен. - Ты красив, как бог, и я люблю тебя больше жизни. Я помню, как ты улыбаешься, раздражаешься, смеёшься, плачешь, пишешь, читаешь, мечтаешь… помню, как ты выглядишь, когда спишь и как, когда на людях.
Щёки Поттера покрылись совершенно очаровательным румянцем, но голос звучал твёрдо:
- А ты помнишь что-нибудь…хм-м, материальное? Что я люблю есть, какая моя одежда у меня любимая, чем я знаменит, хорошо ли я играю в квиддич?
- Нет, - огорчённо сказал Драко. - А ты знаменит? И что такое квиддич?
- Это… неважно, - поспешно сказал Гарри, поймав от Северуса предупреждающий взгляд. Надо полагать, этот человек не одобрял отступления от темы в виде объяснения, что значит странное слово «квиддич». - А что ты помнишь… ну, о той же полынной настойке?
- Она состоит из настоя корней и листьев полыни, вытяжки из мяты и основана как таковая на крови пикси, являющейся мощным отталкивающим средством. Некоторые считают также необходимым нейтрализовать возможную аллергию на компоненты, в связи с чем добавляют успокаивающий элемент, варьирующийся от рецепта к рецепту; это может быть как что-то экзотическое, наподобие желчи носорога, смешанной с соком манго, так и обычное зелье против аллергии в самом слабом своём варианте - в сильном оно разрывает связи между мятой и кровью пикси, это очень нестабильное соединение. Вообще же для связующего эффекта на стадии закладки в кровь пикси мяты и полыни добавляется масло из лепестков эдельвейса - ровно три капли, чтобы готовая настойка не прилипала к одежде. Обычно полынь для неё собирают летом, непременно до солнцестояния, на закате или рассвете, и ни в коем случае не сушат - эфирные масла полыни чрезвычайно летучи… - Драко извлекал информацию из памяти не очень-то ровными, но довольно большими кусками и готов был рассказывать о полынной настойке не меньше часа подряд, если только это могло обрадовать Гарри или хоть как-то помочь ему.
- Достаточно, Драко, спасибо, - оборвал его Северус, видя, что Гарри находится в некотором состоянии шока.
- Как ты всё это запомнил когда-то? - потрясённо спросил Поттер.
- Это просто, - Драко робко взглянул на Гарри. - Ты… не сердишься на меня?
- Мерлин, Драко, почему я должен на тебя сердиться? - опешил брюнет.
- Наверное, я опять расстроил тебя…
- Что значит «опять»?
- Когда я был… ну там… он говорил, что раз я здесь, это тебя деморализует и обессилит. Я подумал, если это так на тебя действует, значит, ты расстроен из-за меня. И теперь, когда ты знаешь, что со мной всё в порядке, ты снова не в своей тарелке, и я в этом виноват. Так не сердишься?
- Ох, Драко, - растаял Гарри, - даже если бы я сердился, я бы перестал, когда ты так на меня смотришь. Но я ни капельки на тебя не сердился. Я зол только на того, кто держал тебя в каком-то отвратительном месте две недели и ужасно с тобой обращался. Ты же помнишь, что я люблю тебя?
- Правда? - широко распахнул глаза Драко. - Я не помню…
- Не помнишь? - вот теперь брюнет выглядел основательно сбитым с толку.
- Я помню, что я люблю тебя… но не помню, любишь ли ты меня. Ну… это ведь и неважно, правда? Я не так уж много значу, чтобы заморачиваться на этот счёт, - Драко начал тревожиться, увидев, что Гарри с размаху сел на пол и уткнул лицо в ладони. - Гарри… я должен был помнить что-нибудь об этом, да? Прости, пожалуйста… - блондин в отчаянии закусил губу. «Хотел, как лучше, а вышло как всегда…».
- Поттер… - с тревогой сказал Северус. - Поттер, прекратите истерику. Немедленно!
Гарри поднял лицо; губы кривились в какой-то странной злой ухмылке - Драко был совершенно уверен, что никогда не видел такого прежде на этом смуглом лице, но глаза были сухи.
- Всё в норме, профессор. И мне не за что прощать тебя, Драко. Наоборот, я должен извиняться перед тобой… хотя сам считаю, что прощения не заслуживаю.
- Не драматизируйте, Поттер, - сухо заметил Северус, пока Драко озадаченно моргал. «Извиняться? Передо мной?».
- Гарри, что ты имеешь в виду? - рискнул уточнить блондин.
- Я имею в виду, что виноват перед тобой в очень многом, и прежде всего в том, что так и не сумел показать тебе, как сильно люблю тебя. Я идиот, последняя сволочь, просто мразь… - Поттер застыл сидя, смотря в одну точку остановившимся взглядом - наверно, погрузился в воспоминания, которые для Драко были недоступны.
- Поттер, прекратите наговаривать на себя, - голосом Северуса можно было колоть дрова. - В том, что Вы - идиот, никто из здесь присутствующих никогда не сомневался. Но последние определения к Вам не относились и не относятся, что бы Вы там себе ни думали… если, конечно, Вы умеете это делать. Я не знаю подробностей Вашей с Драко жизни, но уверен, что Драко сомневается в Вашей любви, потому что обоим вам некому вправить мозги на место. У Вас на лбу написаны все Ваши чувства… и только его собственные мешали Драко раскрыть глаза и прочесть.
Драко переводил взгляд с Гарри на Северуса и обратно. «Так Гарри тоже любит меня?». Это казалось слизеринцу слишком хорошим, чтобы быть правдой.
- Хотел бы я, чтобы Вы были правы, профессор, - уныло сказал Гарри.
- Я всегда прав, Поттер, - отрезал Северус.
Определённо, Северус начинал нравиться Драко. Хотя бы тем, что говорил.
- Драко, любимый… ты простишь меня когда-нибудь? - свет зелёных глаз сфокусировался на блондине, и тот почувствовал, как у него предвкушающее пересыхает в горле под этим взглядом - ощущение показалось таким привычным…
- За что?
Вполне простой вопрос заставил Поттера опустить глаза в пол и вздохнуть.
- Ты вспомнишь…
- Если хочешь, я ничего не буду вспоминать, - с готовностью предложил Драко.
- Ты что!! - кажется, всерьёз испугался брюнет. - Вспоминай всё, что можешь, как можно быстрее! Я… ты… мне больно, когда ты болен.
- Тогда я скоро выздоровею, - пообещал Драко. Ну наконец-то хоть что-то чёткое во всей незнакомой суете вокруг.
- Ты хочешь пить, есть или спать, Драко? - деловито спросил Северус, которому явно наскучили трогательные сцены.
- Пить, если можно.
- Если чего-то захочешь, не стесняйся, говори сразу мне или Поттеру.
- Стесняться? - повторил Драко и сморщил нос. - А я когда-нибудь так делал?
Северус расхохотался.
- Браво, Драко! Сколько бы ты ни забыл, ты - это всегда ты!
Даже Гарри слегка улыбнулся. Драко надулся.
- Что я сказал смешного, позвольте спросить? И где моя вода?
- Ты всегда останешься самим собой, Драко, - сказал Гарри, продолжая улыбаться, и материализовал без палочки высокий хрустальный стакан, полный чистой прохладной воды. Подумал секунду и добавил тонкий ломтик лимона, насаженный на край стакана. - Вот, возьми.
Драко взял стакан, вздрогнув, когда их пальцы случайно соприкоснулись. Вода была вкусной.
- Почему ты вздрогнул, Драко? Ты боишься даже моих прикосновений?
- Да, - блондин уставился в стакан, гадая, не расстроило ли это Гарри. Если судить по тому, что можно было понять из ведшихся при нём разговоров, он и Гарри жили вместе… и, без сомнения, занимались сексом - Гарри буквально излучал чувственность, несмотря на внушительные мешки под глазами и ввалившиеся щёки. Но теперь… любое касание чужого тела вызывало неуправляемую волну страха и недоверия.
- Это пройдёт, - голос Гарри звучал совсем не так уверенно, как того хотелось бы, похоже, самому брюнету.
