— Начнем с прогона основ!
Локи кивает на диванчик напротив, и стоит Сигюн опуститься на мягкую с золотой вышивкой мебель, устраивает ей настоящий Ад.
Два часа спустя она устало трет виски, путаясь в откровенно выбившихся из прически волосах, ранее с заботой убранных матерью. В итоге Сигюн просто вынимает все заколки и ленты, оставляя рыжие локоны спадать на грудь. Она не только чувствует себя, но и выглядит точно выжатый лимон. Выжатый лимон, разбивший в пух и прах весь азарт Бога Коварства.
— Мне даже не в чем тебя упрекнуть. Скучно, — Локи ловит ее усталую, но довольную улыбку и тут же хитро щурит глаза. — Вернемся к тому, на чем остановились. Заклинание невидимости!
Сигюн встает нерешительно. Смотрит на свои руки и топчется на месте. Весь этот год она повторяет и в итоге вызубривает досконально все то, чему ее учил дядя. Но заклинание невидимости упорно не хочет ей поддаваться.
— В чем дело?
— Я знаю, что у меня не получится. Я пыталась…
— Практиковалась? Похвально. Начинай! Не получится с первого раза — получится с тысяча первого.
Локи пристально следит за ее слегка неуклюжими действиями. За тем, как она нагоняет пелену на тело. Впервые полностью равномерно. Но лишь на секунду: покров вновь скатывается клочками в разных местах. Локи недовольно цокает. И Сигюн тут же поджимает губы, побито пряча взгляд в пол. Сжимает руки в кулаки. Сейчас она как никогда выглядит жалко. Он с вымученным выдохом поднимается с места и кладет вздрогнувшей племяннице руки на плечи. Сигюн поднимает на него удивленный взгляд.
— Магия любит упорных, — Локи говорит четко, будто декламирует учебник, но в то же время располагающе. — Ты упорная. Но боишься ее. Я думал, эта дурь выбьется из тебя путем тренировок, но почему-то это не сработало. Создавая заклинания, ты пользуешься энергией.
Локи пускает магический поток со своих рук, покрывая Сигюн словно второй кожей. У нее невольно встают волоски дыбом.
— Каждая энергия требует приручения.
Его магия холодная, пронизывающая, подавляющая. Колючая. Точно сам Локи.
— Сейчас магия позволяет тебе пользоваться ее услугами для легких фокусов, но в сложных заклинаниях чувствует неуверенность своего хозяина и отворачивается.
Он одной сменой поля энергии делает племянницу невидимой. И Сигюн чувствует себя таковой. Не может объяснить как, но чувствует. Что она — невидимка.
— Попробуй повторить то же самое со мной.
— Но…
— Делай!
Сигюн боязливо сжимается в комок и кивает самой себе. Она медленно вдыхает и выдыхает. Нет. Как и говорит Локи: страх только все портит. От него нужно избавиться. Она неуверенно кладет невидимые даже для себя руки на мускулистые предплечья. Сосредотачивает энергетический поток в своих ладонях. В голове прокручивает свои ощущения от дядиных манипуляций. Нужно лишь воспроизвести его действия, да?..
По телу Локи медленно, но верно растекается магическая пелена. Он никому до этого не позволяет использовать на себе такого рода магию. Такую, что откровенно вторгается в личное пространство. И он без понятия, почему вдруг решает нарушить главный из постулатов магов: не подпускать к себе настолько близко другого мага. Это само по себе — огромный абсурд. Ощущать на себе ее теплые, искрящиеся добродушным солнцем потоки — абсурд. Локи вырывает из самобичевания такой же солнечный возглас:
— У меня получилось! Смотри, Локи! У меня получилось! Ты невидим!
Он осматривает себя со стороны. И правда, невидим… Надо, наверное, что-то сказать. Что-то ободряющее. Какую-то похвалу. Отойти от нее, в конце концов! Локи резко делает шаг назад, разрывая двойное заклинание. Он натягивает улыбку и говорит:
— Неплохо.
И тут же застывает от того, что Сигюн на радостях кидается к нему в объятия. Стискивает талию своими маленькими хилыми ручонками и прижимается щекой к животу. Локи неуверенно поднимает руки. Но так и не опускает их.
— Что тут у вас происходит? — недовольный возглас Сиф прерывает ужасно неловкую для Локи ситуацию. Сигюн отлепляется от него и переводит внимание на свою мать.
— У меня наконец-то получилось заклинание невидимости! Смотри, мама! — она проделывает знакомые манипуляции и исчезает из виду.
Сиф сдержанно улыбается. Это все дается ей весьма сложно: осознание того, что она должна быть хорошей матерью и поддерживать во всем дочь; но в то же время пребывание не в восторге от ее занятий. Точнее от патронажа одного конкретного бога, елейно сощурившегося «в пустоту».
— И чему ты радуешься? — Локи с усмешкой тыкает племянницу пальцем в бок. Ее невидимость в ту же секунду рассеивается. — Это все еще ужасно.
— Но получилось же!
Сигюн смеется, ничуть не обидевшись. А Сиф удивленно хмурится, наблюдая за этими почти что идиллическими отношениями дяди и племянницы. На Локи это совсем не похоже…
— Это лишь крохотный успех на фоне огромных неудач. Тебе еще работать и работать. Над многим. А посему… — он обращается насмешливым взглядом к разом напрягшейся Сиф, — моя царица! Не будете ли вы так любезны оставить нас, если вам больше нечего сказать?
***
Тор устало трет переносицу и откладывает читаемый документ на поверхность золотого стола в кабинете советов. Грустно окидывает взглядом стопку с еще оставшимися и переводит на соседнюю, почти приближающуюся к отметке «выполнено». Он задумчиво хмурится.
— Как ты это делаешь?
— Делаю что? — не отрываясь от очередного свитка, отвечает Локи вопросом. Недовольно качает головой и ставит жирную роспись на весь лист. «Отклонено».
— Все успеваешь. Это что, какая-то твоя очередная магия? Ты продолжаешь исполнять обязанности царского военного и политического советника, а еще верхом взвалил на себя патронаж Сигюн. И я не припомню, чтобы ты хоть раз просил меня сократить тебе часть работы.
— Меня все устраивает, — Локи пожимает плечами. — И это не магия, а всего лишь сосредоточенность и умение верно распределять время, — он усмехается. — То, от отсутствия чего ты страдаешь с детства.
Тор недовольно бурчит на едкое замечание младшего брата. Ну не может он заставить себя безвылазно торчать за бумажками! Зато вот в битве ему нет равных! Он широко растягивает губы в улыбке и порывается в очередной раз напомнить Локи об этом, как в дверь осторожно стучат. Тор удивленно хмурится и громогласно кричит: «Войдите!» Из-за двери осторожно появляется рыжая макушка, и его улыбка стремглав возвращается на место.
— Сигюн! — он жестом приманивает дочь к себе и одной рукой почти душит ее в объятиях. — Какими судьбами?
— Я бы тоже хотел это знать, — с легким недовольством подмечает Локи. — Разве ты не должна сейчас практиковаться в стрельбе?
— Кажется, я приставил к тебе тирана, — притворно извиняющимся тоном шепчет Тор.
Сигюн издает короткий смешок. Их прерывает недовольный тон:
— Я все слышу!
— Вообще-то я как раз за тобой.
Она высвобождается из отцовской хватки и виснет на шее у ничем не выдающего и тени пренебрежения от содеянного дяди. Точно это все в порядке вещей. Тор с усердием пытается скрыть свое изумление. Он ни за что бы не подумал, что его брат так тесно сблизится с его дочерью, если бы не увидел это собственными глазами.
— Ты опаздываешь уже на полчаса, — Сигюн наколдовывает в подтверждение своих слов часы из белого дыма прямо перед глазами опешившего Локи.
Он недовольно цокает:
— Это все вина твоего отца!
— Что?! — возмущается от такой наглости Тор.
— Что «что?!»? — передразнивает Локи. — Это ты отвлекаешь меня весь вечер! Из-за вас, Ваше Величество, я не успел выполнить свою работу вовремя и непростительно опоздал на свои же занятия, чем доставил царевне неудобства.
Сигюн, подыгрывая этому мини-спектаклю, бросает на отца осуждающий взгляд. Тор не выдерживает:
— Вы двое! — его строгий тон заставляет озорной дуэт рассмеяться.
— Ладно, — фыркает Локи, — судя по всему, вечернее занятие отменяется. Можешь заняться своими делами.
