К сожалению, даже Шестеро не были неуязвимыми и вечными. Кто-то умер от старости, кто-то пал в бою — и пришло время, когда люди лишились своих защитников. Скорее всего, на этом история возвышения Человечества и закончилась бы… но в мир пришли новые чужаки, в числе куда большем, чем раньше — целая организация, которую они сами называли «гильдия», а все остальные — Восемь Королей Жадности.
Новые пришельцы никого не защищали, не желали делиться знанием и могуществом — они желали только все больше власти. Им даже подданные были не нужны — только рабы, с которыми можно было делать все, что только не взбредет в их больную от обретенного могущества голову.
Новая угроза заставила объединиться всех, друзей и врагов, героев и злодеев — Кериан и сам тогда участвовал в войне против Королей. Увы, объединение привело только к тому, что проиграли они не по отдельности — а все вместе, сокрушенные запредельным могуществом «гильдии». Почти на столетие мир погрузил в хаос и мрак, когда пришельцы творили все, что хотели… и весь остальной мир поступал так же — те, в ком оставалась хоть капля чести и воли к борьбе погибли первыми. В те времена казалось, что выхода нет, что Зло, поработившее мир, останется здесь навечно, но… «Все, что имеет начало, имеет и конец» — так часто повторял маленькому Кериану его отец.
Восемь Королей Жадности погубила… их собственная жадность. Зачем делить власть над миром на восемь частей, если можно поделить всего на единицу — такая математика пришлась по душе пришельцам. Война, еще более ужасная, чем ранее вновь сотрясла мир, перекраивая географию, перетрясая расы и народы, объединяя врагов и разделяя друзей — и завершилась тем, что «гильдия» пожрала сама себя, а немногих выживших добили в последний раз объединившиеся бывшие рабы, не упустившие своего шанса на свободу.
Чужаки приходили еще не раз. По одному или небольшими группками, в разных частях материка, с разными временными интервалами, но не превышающими столетие. Далеко не всегда все заканчивалось глобальными потрясениями, но всякий раз чужаки меняли ход истории, кто отдельной страны или народа, кто — нескольких…
И вот теперь — это произошло снова.
Крестьяне еще обрабатывают поля, познают бездну волшебства заклинатели, правители вынашивают амбициозные планы по захвату мира, идеалисты — мечтают изменить мир… и никто из них пока не знает, что мир УЖЕ изменился. И теперь все будет так, как пожелают чужаки, по-хорошему или по-плохому, в кровавой вакханалии войны всех против всех или почти бескровно — но во всех вариантах — неизбежно.
Так было раньше. Так будет сейчас.
— Подойди и попробуй убить меня, «Игрок», — оскалился Кериан. — Так вы, кажется, себя называете?
Ангел замедлил шаг всего на мгновение, опасно сузил глаза… а в следующий миг наступил на ловушку, которую Дух Тьмы поставил мгновением раньше.
Вновь лязгнули створки шести капканов Кровавой Жертвы, смыкаясь вокруг объятой светом фигуры — и жалобно заскрипели, остановленные полупрозрачным радужным полем, вспыхнувшим вокруг ангела. Будто загипнотизированный, Кериан наблюдал, как медленно разгибаются створки ловушки — ангел, перехватив клинок обратным хватом, умудрился заблокировать пять капканов лезвием, а шестой, самый большой, кончиком рукояти. Существо не стало ломать заклинание до конца — едва только зазор оказался достаточно велик, ангел просто шагнул вперед, позволяя капканам с бессильной злобой схлопнуться за его спиной, скользнув по радужному полю.
Кериан узнал этот навык — «Неуязвимость». Еще две минуты единственной силой, способной повредить ангелу, будут активные способности Мировых Артефактов. Увы, заклинание, дарованное ему Сердцем Тьмы, относилось к когорте «контролирующих» и не могло нанести урон кому бы то ни было.
Он проиграл.
Но разве он может просто сдаться? Опустить руки и безропотно позволить себя убить, даже не попытавшись продать свою жизнь подороже?
У него еще оставалась возможность нанести урон врагу. Не неуязвимому существу напротив, нет — его подчиненным, все еще скованным гравитационной аномалией в противоположном от Кериана углу внутреннего двора крепости… и хоть так отомстить за смерть Александры.
Всего-то делов — пройти мимо неуязвимого и почти всемогущего противника…
Конечно, ангел тоже это понимал. Взмах мечом — и объятое пламенем лезвие разделяется: первый клинок остается в руках ангела, второй несется в Кериана, вращаясь с такой скоростью, что превращается в огненный диск немногим меньше трех метров в поперечнике.
От первого заклинания некромант просто увернулся. Однако, ангел и не думал ограничиваться только этим — все так же неспешно он приближался к Кериану. Каждый шаг — взмах клинком, каждый взмах — еще один огненный диск, каждый диск — вращается в разной плоскости, планомерно загоняя Кериана в ситуацию, когда ему больше некуда будет уворачиваться.
Модифицированное Негативное Поле не выдержало и одного удара — к счастью, ослабленную атаку смогли остановить шесть костяных щитов, выстроивших друг за другом.
Обновить защиту некромант не успел — ангел, ранее двигавшийся нарочито неспешно, размазался в пространстве стремительным световым росчерком, бронированная рука ухватила Кериана за голову и со страшной силой впечатала в стену прежде, чем Дух Тьмы успел перейти в нематериальное состояние.
— Аутодафе.
Кериан закричал — отчаянным, захлебывающимся криком, — и почти не слыша своего голоса. Такой боли он не испытывал даже тогда, когда сам на себе проводил эксперименты, еще в бытность свою человеком, превращая самого себя в обладающий собственной волей аватар Тьмы Изначальной. Сознание моментально поплыло от волны огненного жара, обжигающего даже не столько тело, сколько душу — или те ее остатки, что сохранились у Духа Тьмы. Все мысли о сопротивлении оказались моментально забыты — как и все остальные. Осталась только боль.
— Аутодафе — заклинание, предназначенное для очищения от Зла, — как сквозь толстый слой ткани пробился к агонизирующему разуму некроманта голос ангела — и Кериан тут же ухватился за него, почти не понимая смысл слов, просто потому, что больше было не за что. — Праведные останутся невредимыми, грешники получат то, что заслужили.
Раньше это были просто слова, некромант — красивое описание навыка, не более того. Но, если я хоть что-то понимаю в механике нашего попадания в этот мир — отныне все иначе. Все Зло, что было в тебе — сгорит и если того, что останется, будет достаточно для продолжения жизни — я отпущу тебя. Как думаешь, много ли в тебе осталось Добра?
— У…бей, — просипел Кериан, собирая все, что осталось от силы воли, чтобы выразить свое самое сильное желание. — Про…сто у…бей.
— Ты убиваешь себя сам, некромант. Таков неизбежный конец для любого Зла: оно пожирает все, и самое себя — в том числе. Даже меру наказания выбрал не я — я всего лишь активировал заклинание, что само проводит сегрегацию Добра и Зла, греха и праведности, святости и уродства. Ты получаешь лишь то, что заслужил — и ни граммом больше.
Ангел не врал — Кериан чувствовал это: как горят все его грехи, как вся боль, что он причинил другим за шестьсот лет, возвращается к нему, заставляя переживать тоже, что чувствовали его жертвы — но за считанные секунды вместо столетий. Однако в безжалостном очищающем огне сгорало не все — Аутодафе не тронуло воспоминаний об отце, матери и маленькой глупой сестренке, которая так и не стала взрослой глупой женщиной. Заклинание милостиво обошло стороной образ могучей рыжеволосой женщины, которая, преданная и избитая, недрогнувшим голосом послала в пешее эротическое путешествие черный сгусток Зла, обещавший свободу, могущество и месть в обмен на душу. Стремясь хоть как-то отгородиться от неописуемой боли, заполнившей каждый закоулок души, он раз за разом вспоминал, как учил ее магии, как помогал в создании Костяного Дракона, создавал для нее новое оружие и доспехи… Тьма Изначальная, да он даже шутил, когда они оставались наедине и отпадала необходимость строить из себя жестокого и всемогущего Владыку! Свое уважение к ее принципам, свое восхищение ее силой воли — она оказались даже сильнее влияния Смерти, что, как он думал ранее, не оставляющей другого пути для нежити, кроме как утратить все человеческое. Подвиг, на который он сам оказался неспособен…
Тем не менее, это была капля в море — слишком многое ему пришлось совершить на пути к цели, слишком много законов нарушить… и теперь пришло время платить по счетам. Немного раньше, чем он планировал и совсем не так, как ожидал… но, наверное, это действительно было неизбежно.
Радовало его только одно — когда действие заклинания кончится, в глубине крепости активируется рунный круг, который, скорее всего, сделает все совершенное им Зло осмысленным, ведущим к какой-то цели, а не просто Злом ради Зла. Дополнительные элементы рунной вязи Тайной Комнаты погасят возмущения магического фона, ловушки дадут время на завершение ритуала, если его действие все же засекут… и невозможное станет явью.
